Пожары высветили все проблемы системы лесных хозяйств еще пять лет назад, когда в огне оказались два десятка регионов России. После 2010 г. начались "посадки" – не деревьев, людей. Страх привел к тому, что теперь на местах скрывают информацию о начале пожаров, а на федеральном уровне ведут несколько противоречащих друг другу учетов горящих площадей. А тем временем мы продолжаем гореть: в 2015 г. поредели леса Бурятии, Забайкалья, десятки деревень пропали в Хакасии. И если борьба с лесными пожарами, какая-никакая, но все же ведется, то их истинные причины устранять никто не спешит.
Центральная Россия, Поволжье, Урал, Дагестан в 2010 г. скрылись за облаками дыма от лесных пожаров. Аномальная жара привела к тому, что загорелись заповедники, национальные парки, заказники и населенные пункты. В огне погибали не только леса, но и люди: спасатели и жители деревень. Все основные проблемы устройства системы лесных хозяйств пожары высветили еще тогда, пять лет назад: полная недееспособность Лесного кодекса, отсутствие технических и человеческих ресурсов и болезненная склонность официальных властей к сокрытию информации о реальных масштабах катастрофы, МЧС отчитывалось о 1,5 млн га, охваченных огнем, снимки со спутников показывали, что выгорело 5 млн га, но эти манипуляции с цифрами не помогли избежать паники. Сельские жители требовали от президента повесить рынду, школьники просили его вернуть лесников. Выводы были сделаны, прямо скажем, странные: государство увеличило финансирование противопожарной безопасности в регионах с 2,5 млрд руб. в 2010 г. до 11 млрд руб. в 2011 г., но к Лесному кодексу даже не прикоснулось. В итоге каждая весна, как очередное откровение: в 2011 г. горит Астраханская область, Камчатка и Дальний Восток, в 2012 г. – Сибирский и Дальневосточный федеральные округа… В этом году лесные пожары охватили Хакасию, Бурятию, Байкал, потушить их не удается до сих пор.
Сколько сгорело лесов? У МЧС на этот вопрос один ответ, у "зелёных" другой, а у Рослесхоза сразу два. В официальной сводке за 8 сентября, например, сказано, что на территории РФ зафиксировано 69 лесных пожаров на площади 109,2 тыс. га. В том числе 81,4 тыс. га леса горит в Бурятии, 10,8 тыс. – в Иркутской области, 3,1 тыс. – в Амурской. Эти данные направляют в Рослесхоз субъекты. При желании информацию о площадях пожаров из первых рук можно получить с помощью специальных сервисов, транслирующих спутниковые снимки. NASA разработала систему FIRMS (Fire Information for Resource Management System), на которой обозначены термоточки, соответствующие пожарам. Основная система мониторинга лесных пожаров - снимки MODIS со спутников Terra и Aqua - также доступны бесплатно. С 2005 г. в России работает подведомственная Рослесхозу информационная система дистанционного мониторинга пожаров (ИСДМ), которая через спутник получает информацию о площади возгораний. Система предназначена для внутреннего пользования структурных подразделений Рослесхоза, которые должны брать её данные за основу при составлении отчетов. Но цифры ИСДМ и регионов расходятся и Рослесхоз ежедневно приводит две статистики. По данным ИСДМ на 8 сентября только в Бурятии горит 129,5 тыс. га (занижение в 1,2 раза), в Якутии – 67,2 га (занижение в 4,9 раза), в Иркутской области – 133,8 тыс. га (занижение в 1,4 раза), в Еврейской АО - 3,4 тыс. га (занижение в 4,5 раза).
"Оперативным штабом по охране лесов от пожаров Федерального агентства лесного хозяйства даны рекомендации регионам по оперативному уточнению представляемых сведений", - в такой форме Рослесхоз каждый раз напоминает, что регионы доносят несоответствующую действительности информацию.
Об этом же часто говорит министр природных ресурсов РФ Сергей Донской. Этой весной, когда леса начали полыхать, Минприроды направило в регионы письма с требованием прекратить занижать данные о площадях лесных пожаров. На конец апреля отклонения от данных ИДСМ по отдельным регионам достигали 8,3 раз. Эксперты объясняют, что замалчивание начинается еще на начальном этапе, из-за этого режим ЧС вводится с опозданием, когда пожар становится катастрофическим.
Показательна история пожара в заповеднике "Денежкин Камень", где в 2010 г. погибло 3,5 тыс. га охраняемых лесов. Режим ЧС там был введен через неделю после начала пожара и чиновники настоятельно рекомендовали руководству заповедника давать информацию о меньших площадях возгорания. Лесничий Карпинского лесничества увидел пожар утром 15 июля, "разведгруппа" выяснила, что в огне примерно 12 га леса. Информацию передали пожарным и в администрацию Североуральска. В сводке о тушении пожара приведен ответ ведомств, от которого по спине пробегает холодок: "Они сказали - "у вас возгорание, ваша территория, тушите сами".
Четыре работника заповедника с ранцевыми огнетушителями, лопатами и топорами отправились на пожар, бульдозера для опашки у частников выпросить не удалось. Из сводки того же дня: "21:00. Вышли на связь с пожара: горят 201 и 202 кварталы (...) Н. сказал, чтобы мы не называли эту цифру, а то будет скандал".
Карта пожаров в июле-августе 2010 г. в Свердловской области
"Все пожарные катастрофы в России происходят, потому что мы врем. То, что случилось на Байкале – результат того, что они на 15-16 дней опоздали с введением режима ЧС - данные приводил куратор лесной программы Гринписа Алексей Ярошенко. Они хотели прикрыть тылы. Если бы такой возможности не было, можно было бы вообще избежать катастрофических пожаров. Другая сторона: все догадываются, что реальные размеры пожаров скрываются и из-за этого поднимается еще больше паники", - поделилась своим мнением с Накануне.RU директор заповедника "Денежкин Камень" Анна Квашнина.
По законодательству, лесной пожар становится головной болью спасателей только когда огонь начинает угрожать населенным пунктам. До этого момента тушением занимаются работники лесного хозяйства и ФБУ "Авиалесоохрана", точнее то, что от нее осталось. Когда-то "Авиалесоохрана" представляла собой единую систему авиационных баз, но с 2007 г. предприятие раздробили, передав имущественные комплексы в ведение регионов. Техники стало гораздо меньше и принадлежит она сейчас конкретному субъекту. Чтобы при необходимости оперативно перебросить силы в горящий регион, нужно подписать не одну "бумажку". Например, для уральского заповедника у ФБУ не нашлось свободных парашютно-десантных отрядов, так как леса горели в соседнем Гаринском районе.
Само понятие "лесная охрана" с ликвидацией лесничеств исчезло из Лесного кодекса РФ, принятого Госдумой в 2006 г. От пожаров, незаконных рубок, ошалелых туристов и прочих напастей лес охраняют не 200 тыс. человек, а 60 тыс. Новая схема финансирования не позволяет содержать достаточный штат.
"До 2006 г. система управления лесами основывалась на лесхозах – самостоятельных структурах, которые зарабатывали средства на ведении лесного хозяйства и вкладывали их на местах. Большая часть денег вращалась на районном уровне, так как лесхоз – организация, сопоставимая с административным районом, средства не доходили до федеральной бюджетной системы. Благодаря этому всегда были рабочие места, которые обеспечивались зарплатой за счет хозяйственной деятельности. Всегда было кого привлечь и к охране лесов, и к тушению пожаров – в лесхозах работали те, кто знает лес и умеет в нем работать.Новый кодекс разорвал круговорот денег и пустил их по большому кругу: теперь они уходят в федеральный бюджет и там растворяются.
Обратный поток денег идет тоже из федерального бюджета, и он никак не увязан с теми объемами, которые ушли наверх. Деньги через регион поступают в хозяйствующие и контролирующие структуры. То есть мотивации к тому, чтобы вести хозяйственную деятельность в лесу, сейчас у госструктур не осталось. В результате сократилось количество людей, работающих в лесу, а доля времени, которую тратят руководители на бюрократию, выросла с 10% до 85%. Поэтому получилось, что в лесу людей практически нет", - рассказал Накануне.RU руководитель лесного отдела Гринписа Алексей Ярошенко.
Оставшихся лесников и инспекторов недостаточно даже для "мирного времени", не говоря уже о ЧС, когда нужны профессионалы, знающие, как бороться с огнем в лесу. Для МЧС это занятие непрофильное, потому споры со спасателями о том, на каком расстоянии начинать встречный отжиг и где проводить опашку, отнимают много времени. И не всегда принимаются правильные решения.
"Службы МЧС не имеют опыта тушения лесных пожаров вообще, а все перечисленные выше условия еще больше осложняли их работу. Опытом работ по встречному отжигу обладали только группы УрРПС. На ход тушения пожара также повлияли перерывы в работе авиатехники (...) Не вина заповедника, а его беда – пожары 2010 г. Пожар, конечно, страшное явление для природы, но отнюдь не катастрофическое. Засушливые годы повторяются периодически и пожары почти неизбежны в такие периоды, и несут немало положительных моментов для экосистем. Страшнее всего то, что наши ведомства "вынесут" из данного инцидента. Страшно, на мой взгляд, что мы недостаточно сложили усилия для ликвидации пожара, и то, как мы используем эту ситуацию отнюдь не для сплочения или получения значимого опыта", - писала в отчете о пожаре директор "Денежкиного камня".
До внесения поправок в Лесной кодекс только на западной стороне Байкала находилось 32 пожарно-химических станции, где были специалисты и техника, способная заниматься тушением пожаров в горной местности, говорит председатель общественного совета иркутской региональной общественной организации "Байкальский центр экологии и этнографии "Настоящая Сибирь" Дмитрий Говорухин.
"Сейчас нет ни одной станции. Тушение передано на аутсорсинг непонятным компаниям, в которых кроме бухгалтера и директора никого нет. Самый крупный пожар, который есть на побережье Байкала (по моим оценкам это 200 тыс. га, по официальным – 50 тыс. га) – это Качугский район, Ольховский и сейчас он подходит к заповеднику. Изначально, когда мы информировали о начале пожара, его площадь составляла 0,5 га, никто не реагировал, потому что Качугский район труднодоступный. Там люди появились только после личного обращения к президенту РФ, когда тот направил в леса Пучкова. А горело уже месяц. В лес приехали люди, которые не знают местности, не знают, как правильно тушить пожар, техника не могла пробраться по скальным осыпям. Для этого надо было приглашать волонтеров, которые смогли бы провести тех же МЧСовцев и военных. Но пожар распустили. Такая же история с пожаром на побережье Малого моря, сгорело порядка 100 тыс. га. Сейчас он идет навстречу тому, который начался в Качугском районе", - рассказал он Накануне.RU.
Центр "Настоящая Сибирь", наблюдающий за пожарами в регионе, выступил инициатором открытого письма к президенту. Активисты отмечают, что гореть территория Забайкальского национального парка начала в июле, силы МЧС вмешались лишь в августе.
"В бухте Песчаной пожар загорелся 9 июля, по официальным данным он загорелся в начале августа. Сначала четыре лесника национального парка тушили его своими силами, потом прошел дождь, огонь "прибило", и пока он не подошел к туристической базе "Байкальские дюны", никто не суетился. Потом мы увидели БЕ-200, но месяц пожар горел без контроля", - отмечает Говорухин.
По предварительным оценкам, основанным на спутниковых снимках, на Байкале в 2015 г. выгорело больше 1 млн га леса, какие цифры озвучит Рослесхоз, остается только догадываться, так как очаги еще не потушены. Более того, их площадь на начало сентября увеличивалась, хотя сибирский министр ЧС обещал потушить пожары в течение суток.
Но если занижение площадей пожаров – одна из субъективных причин пожаров, то объективная - недофинансирование отрасли и разрушенная материально-техническая база. Резкий скачок объемов субвенций субъектам на лесное хозяйство произошел после 2010 г., а сейчас суммы не увеличиваются. Например, в 2015 г. регионы получат 32,9 млрд руб., цифра выросла меньше, чем на 1 млрд, хотя в состав РФ вошли территории Крыма. Фактически лесные хозяйства получат еще меньше денег.
Отсутствие единой системы охраны лесов приводит к тому, что руководители заповедников и заказников вынуждены самостоятельно собирать технику для тушения пожаров, писать сотни гарантийных писем, обращаться к предприятиям.
"Материально-техническая база лесного хозяйства в процессе передачи полномочий от единой централизованной структуры на региональный уровень была растрачена. Часть просто потеряли, потом не было денег на то, чтобы обновлять оборудование – а советская лесная техника довольно быстро изнашивается. После 2010 г. стали выделять дополнительные деньги из бюджета, чтобы обновить технику, но довести её количество даже до того уровня, который был до введения нового кодекса, пока не получилось", – отмечает Ерошенко.
В сухом остатке заниматься охраной леса некому, поэтому на местах не проводятся элементарные противопожарные мероприятия: уборка сушняка вблизи населенных пунктов, прокладка минерализованных полос. Об этом вспоминают, когда огонь перескакивает с леса на деревни. Усугубляется ситуация дырами в законодательстве. Например, до сих пор горение торфяников, как и травы, не считается пожаром (а, напомним, именно с травы весной начались пожары в Хакасии). Если местные власти, ФГУБ, работающее на охраняемой территории или МЧС начнут тратить деньги на тушение травы, они получат обвинение в нецелевом расходовании средств. Федеральные законы, касающиеся лесных хозяйств, корректируют: например, в прошлом году в Лесной кодекс вернули основы для существования лесничеств, а в Госдуме, наконец, предложили законодательно запретить пал травы. Но такие изменения не способны предотвратить появление новых пепелищ на месте зеленых лесов без подкрепления рублем.
Статья 237 УК РФ предусматривает ответственность за сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей. Санкции – от штрафа до лишения свободы на срок до шести лет. За сокрытие информации о пожарах никто ни разу не понес ответственности по этой статье. Когда возникает необходимость, крайними назначают тех, кто бегал с ранцевым огнетушителем по лесам, как в случае с "Денежкиным камнем", или чиновника, искренне непонимающего, с какой стороны подойти к горящему лесу. "Посадками" грозят всем, но к самой системе почему-то вот уже восемь лет ни у кого претензий не возникает.