Самым обсуждаемым событием дня стало, без сомнения, объявление Владимиром Путиным о реформе МВД. Существованию многочисленных служб приходит конец, ведомство Виктора Иванова – ФСКН – вернулось в лоно МВД, вместе с ФМС, а ударная сила – внутренние войска – были выделены в состав Национальной гвардии, которую возглавил "тень Путина" Виктор Золотов, много лет курировавший президентскую охрану. Инициатива о создании нацгвардии высказывалась неоднократно, как и необходимость "влить" ФСКН и ФМС в МВД, но лишь теперь была реализована. Что изменилось, неужели назрели столь радикальные меры? 

Согласно указу президента России, в стране формируется Федеральная служба войск национальной гвардии Российской Федерации, а войска нацгвардии – суть внутренние войска МВД. Директор федеральной службы приравнивается к министру. В состав гвардии, помимо бывших ВВ МВД, будут входить также СОБРы, ОМОН, Центр специального назначения сил оперативного реагирования и авиации и авиационные подразделения МВД. В числе задач, которые стоят перед новым ведомством, значатся: участие в охране общественного порядка вместе с подразделениями МВД, участие в борьбе с экстремизмом и терроризмом, участие в территориальной обороне, охрана важных грузов и зданий, помощь погранвойскам ФСБ в охране границы, а также контроль за оборотом оружия в частной сфере и вневедомственная охрана. Директором новой структуры назначен уже бывший главком Внутренних войск и бывший начальник ФСО Виктор Золотов.

Отметим, что в последний раз тема появления Национальной гвардии озвучивалась в начале 2012 года, еще когда президентом был Дмитрий Медведев, а в Москве неделю за неделей проходили массовые митинги белоленточной оппозиции. Однако, видимо, в тот момент шло"зондирование почвы", и решения о появлении соответствующей структуры не было принято.

Что касается Госнаркоконтроля, то идея о присоединении к МВД активно обсуждалась ровно год назад. Глава ведомства Виктор Иванов тогда достаточно жестко опровергал эти информационные атаки и в конце февраля заявил, что в этих разговорах, – о реорганизации ФСКН с 1 марта 2015 года, – "поставлена точка". В качестве альтернативного места работы для Иванова называлось место советника президента. Тем не менее, спустя год и эта инициатива была претворена в жизнь.

О том, с чем могут быть связаны такие радикальные и скоротечные перемены, об ужесточении вертикали власти и о том, сможет ли Золотов оформить эффективную силовую структуру, рассказал в интервью Накануне.RU директор Центра изучения прикладных общественных проблем, военный эксперт, полковник Александр Жилин.

Вопрос: Вчера Путин подписал ряд указов и внес законопроекты о реформе МВД, куда возвращаются ФСКН и ФМС, и выводятся Внутренние войска, на базе которых формируется Нацгвардия. Какое у вас впечатление от этой рокировки?

Александр Жилин: Мне абсолютно понятны устремления президента, и как силовика, и как представителя спецслужб. Либералы в свое время, когда распяли Россию, уничтожили два столпа национальной безопасности. Это контроль территории и учет населения. Это два важнейших столпа в борьбе с террористами. Подчеркиваю, не с террором, не с терроризмом, а именно с террористами. Это отмена прописки, роль участковых тогда свелась к поборам, было и многое другое. Для меня очевидно, что президент хочет восстановить эти основополагающие вещи. Это с точки зрения, позитива.

Вопрос: Не все так радужно? 

Александр Жилин: Удастся ли это сделать, вот в чем вопрос, когда вся система прогнила, когда мы читали массу расследований, материалов, согласно которым Госнарконтроль, фактически, становился двигателем распространения наркотиков, когда силовики занимаются крышеванием, когда подминают под себя бизнес, когда по оценкам бывших милиционеров, у нас чуть ли не каждое второе признание выбивается путем нечеловеческих пыток. Удастся ли нормализовать деятельность этих правоохранительных органов, я не знаю. Потому что очень много вопросов и претензий.

Вопрос: ФМС и ФСКН в свое время вывели из состава МВД, сейчас вернули обратно – что пошло не так?

Александр Жилин: Извечная наша забава – сначала мы дробим, потом начинаем все сваливать в одну кучу. Я думаю, что пройдет три-четыре года, и опять будет разъединение, потому что каждый обрастет своими интересами, связями, и снова пойдет разграничение. Речь не о том, что объединение произошло, чтобы улучшить эффективность работы. Мне кажется, что эти структуры до такой степени криминализировались, что терпеть дальше нельзя. Но я думаю, что советский опыт не самый плохой, и когда у нас комитет госбезпасности осуществлял контроль за другими силовиками, включая армию, ничего плохого в этом не было. Был, по крайней мере, какой-то смотрящий глаз. Нужно наладить систему контроля, чтобы каждое ведомство не становилось государством в государстве. Этого не должно быть, а у нас это сейчас так. Полицейские подразделения в Питере, например, с презрением смотрят на своих коллег из Москвы, порой интересы начинают пересекаться так, что чуть ли не войны идут. 

Вопрос: Помимо реорганизаций, создана совершенно новая структура – Национальная гвардия. С чем это решение может быть связано?

Александр Жилин: Я так понимаю, что это связано еще с предстоящим политическим противостоянием, потому что никуда не пропала возможность раскачивания ситуации, продолжается активизация "пятой колонны". Это никакая не оппозиция, это совершенно классическая "пятая" колонна, враги страны, которые будут пытаться расшатать ситуацию. И надо признать, что благодаря нашему "великолепному" либеральному правительству протестные настроения растут как грибы. Понятно, что протестные настроения будут высокими и я не исключаю, что придется применять ту же гвардию для того, чтобы наводить порядок. Но вопрос надо решать в комплексе. Если правительство проводит такую политику, которая вызывает рост протестных настроений, то разве можно это компенсировать гвардейскими подразделениями? Нет, конечно.

Вопрос: Назначение на этот пост Золотова, придание ему статуса министра и прямое подчинение Путину – это тоже знаковый момент?

Александр Жилин: Золотов – 100% человек Путина, это человек, который пойдет с Путиным до конца. Насколько я понимаю, у нас во власти сложилась ситуация, когда многие высокопоставленные чиновники тяготятся Путиным. Тяготятся, потому что украдено много, складировано все на Западе, гнезда были свиты там, а сейчас этим и не воспользоваться. Поэтому, по большому счету, не нужны им ни эта страна, ни этот президент. Понятно, что они начинают "волноваться", и чтобы укрепить вертикаль власти, нужно ставить на ключевые места своих людей. Можно по-разному относиться к Путину, но я всегда нормально к этому отношусь, потому что если бы меня назначили на какую-то должность, я бы тоже подбирал команду из тех, кого я знаю. Это совершенно нормально.

Вопрос: В 2012 году на фоне Болотной и прочих процессов эта тема – появления Нацгвардии – вбрасывалась в обсуждение, но не нашла практического применения, можно ли предполагать, что сегодня это ответ, в том числе, на внешнее давление?

Александр Жилин: Это очень важный вопрос. Дело в том, что никто не хочет четко сказать, что мы находимся в состоянии войны. Да, она другая, она сетецентрическая, она информационная. Против нас работают колоссальные силы, в том числе, для того, чтобы взорвать ситуацию изнутри.

По всем направлениям идет эта работа. Понятно, что в этих условиях нужны будут структуры, которые могут стабилизировать ситуацию. Ведь как было раньше, и откуда взялась народная милиция? Все создавалось для того, чтобы взять под контроль территории, и на месте, в территориях проводить соответствующую работу, не допуская до чрезвычайных вариантов. И то мы при Хрущеве получили жуткую ситуацию в Новочеркасске. Когда в Екатеринбурге создали этот Ельцин-центр, как центр развала России, то всем очевидно, к чему это все ведет. Поэтому создание такой структуры я приветствую. Я только боюсь, что эффективность с точки зрения национальной безопасности России будет 2%, а эффективность с точки зрения коррумпированности и интеграции в преступность будет 90% – вот этого я боюсь. Здесь очень важно, как изначально это все будет позиционироваться.

Я Золотова знаю давно, у меня о нем сложилось очень положительное впечатление, это человек, который не был замечен в каком-то жутком рвачестве, в запредельных коррупционных схемах. Напротив, он всегда держался в стороне от всех этих шаек, группировок, и у меня есть надежда, что он может справиться с этим.

Вопрос: Насколько новая структура может быть эффективна для означенных задач – это и борьба с терроризмом, и борьба с оргпреступностью, общественная безопасность, охрана грузов и режимных объектов, не получится ли, что это будет лишь создание параллельной структуры?

Александр Жилин: С одной стороны, это безусловно, может быть определенным противовесом правоохранителям, с другой стороны, Национальная гвардия, чего тут дурака валять, создается для того, чтобы в случае необходимости "работать"с народом. Это те вещи, когда надо брать под контроль регионы, где начинаются активные протестные действия, погромы, поджоги, прочие мероприятия, связанные с дестабилизацией обстановки. Это работа Национальной гвардии, армию тут не будешь применять.

Вопрос: Но ведь, это по сути, Внутренние войска – в чем принципиальное отличие?

Александр Жилин: Что такое Национальная гвардия? Их же нужно подготовить, этих ребят. Если, условно говоря, использовать армию против собственного народа, против протестных действий, то если в течение недели порядок не наведен, армия начинает разлагаться. Она вступает в контакт с этим народом и ничего хорошего из этого не выйдет. А полицейские, специально обученные силы, выполняют свои задачи и они психологически по-другому действуют. Поэтому, я считаю, что Нацгвардия создается, в том числе, для того, чтобы "гасить" подобного рода волнения.

Вопрос: У многих возникает устойчивая ассоциация с Нацгвардией в США, в редких случаях, вспоминают еще несколько стран. Есть ли смысл тут аналогии искать?

Александр Жилин: Я бы не стал проводить никаких параллелей, потому что, во-первых, мы не в состоянии скопировать эти структуры, потому что это и незачем, с другой стороны, чтобы мы ни создавали, у нас получается либо КПСС, либо автомат Калашникова. Поэтому, я думаю, что речь идет об усилении режима власти, в первую очередь, а уже с учетом противодействия России, с учетом того, что на Украине готовятся террористы против России, безусловно, у ребят работы хватит с лихвой. Я думаю, комплексно будут решаться задачи.

Вопрос: Такой аспект – сейчас наверняка мы все услышим много о "цепных псах режима", "усилении тоталитаризма"?

Александр Жилин: Это безусловно. Но если бы Путин создал дивизию гомосексуалистов, они бы все равно сказали, что это плохо. Обращать внимание на то, что скажут на Западе, это уже несерьезно. Мы уже слышим такие обвинения, что дух захватывает. Взять этот "панамский скандал" – Запад говорит, что было нанято 400 журналистов для работы. 400 журналистов – это батальон. Концентрация вот этого информационного яда такова, что она уже супертоксична. Обращать внимание на что бы то ни было не стоит. Мы при Ельцине уж так кланялись, реагировали на каждый их чих. И какой результат? Войска НАТО у наших границ, все национальные интересы попраны, мы до сих пор – страна с ограниченным суверенитетом, мы платим репарации американцам, покупая их ценные бумаги, цена которым – ноль. Нам надо хотя бы остатки суверенитета сохранить.