3 июля 2016 года в России был окончательно принят закон "о шлепках", вызвавший огромный общественный резонанс.
Официально закон называется "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности" и предполагает декриминализацию, т.е. отмену уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести.
Закон был подготовлен в ответ на просьбу президента России, высказанную им в послании Федеральному собранию в декабре 2015 года, поддержать инициативу Верховного суда о декриминализации уголовного законодательства.
В первом чтении законопроект № 953369-6, действительно, содержал позиции "экономии уголовной репрессии", но уже ко второму чтению с ним стали происходить "чудесные" изменения, в результате которых в статье 116 внезапно возник диаметрально противоположный смысл, появилось абсурдное и нелогичное наказание: за большее преступление – максимально мягкое, за малое преступление – чрезвычайно суровое, и, самое главное, образовался новый, никогда ранее не существовавший, субъект преступности – "близкое лицо".
Содержание этого понятия раскрывается там же: "Под близкими лицами в настоящей статье понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки), опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим деяние, предусмотренное настоящей статьей, или лица, ведущие с ним общее хозяйство" (п. 4 ст.1).
Путин еще в 2013 г. на съезде "Родительского всероссийского сопротивления" высказался против ювеналки
Если родственник – виноват больше
Впервые в Уголовном кодексе появился новый, специальный состав преступлений, приравненный к преступлениям, совершенным "по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды" - это преступления в отношении членов семьи, близких родственников и свойственников.
И впервые за "нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль (а степень выраженности и интенсивность боли законом не оговаривается), но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, в отношении близких лиц", законом было установлено весьма серьезное наказание.
Итак, за причинение физической боли без последствий, в том числе за шлепок или наказание ребенка ремнем, родителя будут ожидать "обязательные работы на срок до 360 часов, либо исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до двух лет, либо принудительные работы на срок до двух лет, либо арест на срок до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет".
Это прямо указывает на репрессивный характер законопроекта по отношению к социальной группе под названием "родители"; такая норма позволяет лишать свободы тех из родителей, кто посмеет наказать ребенка "без вреда его здоровью", что может подразумевать символическое наказание ремнем или даже банальный шлепок.
Еще одна чрезвычайно важная поправка в тексте закона – в ст. 20 УПК – переводит побои из дел частного обвинения в дела частно-публичного обвинения. Это означает, что у правоохранительных органов, обязанных прекращать дела о побоях между родственниками в связи с примирением сторон, после принятия поправок такой обязанности не будет, и любое подобное дело, даже будучи начатым по заявлению постороннего лица, ни под каким предлогом прекращено не будет.
Другими словами, попал по любому, даже ложному, доносу под прицел, заявила скандальная соседка, что ты жену избиваешь или над ребенком измываешься – маховик запускается, и суд неизбежен, даже если в итоге ни у кого никаких претензий к тебе нет.
Но ведь есть законы
Антисемейные поправки законопроекта уничтожают конституционное право родителей на воспитание детей (ст. 38), нарушают ст. 63 Семейного кодекса РФ, которая гласит, что "родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей; родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей", нарушают раздел III Концепции государственной семейной политики в РФ на период до 2025 г. (утв. Распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2014 г. №1618-р), которая требует "создания условий для повышения авторитета родителей в семье и обществе и поддержания социальной устойчивости каждой семьи".
Новая редакция указанных статей закона также вступает в грубое противоречие с п. 76, 78 Стратегии национальной безопасности (Указ Президента № 683 от 31.12.2015 г.), согласно которым защита семьи и сохранение традиционных российских духовно-нравственных ценностей отнесены к "стратегическим целям обеспечения национальной безопасности".
В национальной традиции нашего народа есть право родителей на ограниченное, с любовью, физическое наказание ребенка в случае его упорного непослушания и хамства, что определяется свидетельствами Священного Писания и подтверждается накопленным педагогическим опытом.
Как их зовут
Принятие указанных поправок в ст. 116 УК и ст.20 УПК – громадная трагическая ошибка для государства, для общества, для нации. Но не первая в сфере ювенальной юстиции. Еще в далеком 2007 г. в Государственную думу был внесен самый настоящий ювенальный законопроект N 485737-4 "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" (в части уточнения порядка отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью)" и два года инициаторы добивались его принятия.
Законопроект предусматривал введение ускоренного порядка отобрания ребенка у родителей – в трехдневный срок, в закрытом судебном заседании, и только огромным напряжением сил неравнодушной общественности и даже ряда думских депутатов удалось остановить его принятие.
Нынешние поправки – это элементы пресловутого закона "О семейно-бытовом насилии", который лоббисты ювенальной юстиции организованно и массово продавливали в течение нескольких последних лет.
Среди особо активных лоббистов закона о насилии в семье в первую очередь следует отметить председателя Общественного совета по правам человека Михаила Федотова и его соратников, в частности, Светлану Айвазову, а также депутата Салию Мурзабаеву и ее рабочую группу по разработке закона: юриста Мари Давтян, эксперта Светлану Айвазову (все ту же) и др., при самой активной поддержке сенатора Валентины Петренко.
Бои по-серьезному
Голосование по законопроекту № 953369-6 в Совете Федераций 29 июня 2016 г. обозначило новых "игроков" на ювенальном поле: представлял законопроект сенатор Андрей Клишас, который горячо защищал правильность антиродительских поправок и утверждал, что "это – важный закон, направленный на защиту традиционных ценностей"; сенатор Ольга Ковитиди предложила "сначала посмотреть правоприменительную практику" (то есть в порядке эксперимента отправить десяток-другой родителей в тюрьму), поскольку, по ее мнению, "закон своевременный и правильный"; не осталась в стороне и сенатор Валентина Петренко, которая призвала "не допустить того, чтобы избивались дети", и "не опуститься до первобытного строя, когда можно было еще и съесть человека или там ребенка"; сенатор Лилия Гумерова, уже отметившаяся ранее защитой т.н. беби-боксов, призвала срочно ввести "правосудие, дружественное к детям", и обвинила общественность, выступающую против обсуждаемого законопроекта, в том, что в отличие от нее самой, "они (общественники) ничего общего с защитой детства не имеют"; сенатор Людмила Косткина утверждала, что "насилие в семье – огромная проблема для Российской Федерации", и поэтому закон нужно срочно принимать.
О своем несогласии с законопроектом с разной степенью эмоциональности на заседании заявили сенаторы Светлана Горячева, Вячеслав Мархаев, Елена Мизулина, и их выступления стали причиной раздражения и даже гнева сенаторов Клишаса и Петренко.
Обсуждение носило бурный характер, и, подводя его итоги, спикер Валентина Матвиенко предложила закон срочно принять, а по указанным статьям создать согласительную комиссию (предложение Горячевой) и включить в нее для работы сенаторов Клишаса и Мизулину, чтобы обсудить противоречия и подготовить поправки в ст. 116 УК и 20 УПК, "конечно, если в ходе работы комиссии выяснится, что они все-таки нужны".
Немного компетентности
Сенаторы, выступавшие за ювенальные поправки, демонстрировали удивительную неосведомленность в данном вопросе. Так, нелишней для них будет информация, что "правосудие, дружественное ребенку" - понятие, которое ювенальные лоббисты во всем мире употребляют именно для обозначения ювенальной юстиции, с целью придания ей подобия некоего благообразия; это понятие – безошибочный ювенальный маркер, и такие вещи сенаторам, обсуждающим ювенальные законы, знать необходимо, а не знать – стыдно.
Также ни одному политику не делают чести ходульные фразы типа "может, еще позволим есть детей" или ювенальные штампы "семья – это место насилия" и "ужасающая статистика насилия в российских семьях".
Неосведомленность, некомпетентность, отсутствие достоверной информации и "каша в голове" из хаотичных представлений о предмете разговора характерна и для других сенаторов. Так, Антон Беляков, неожиданно выступивший против скандальных поправок, заявил, что хотя сам и является одним из авторов закона о семейно-бытовом насилии, разработанного вместе с Общественным советом по правам человека, но в данных поправках он как раз видит признаки ювенальной юстиции и поэтому выступает против них. Понять, что обсуждаемые ювенальные поправки – всего лишь часть разработанного им же закона о семейно-бытовом насилии, для сенатора оказалось сложно.
Ювенальный удар
Итак, в России впервые принят самый настоящий и неприкрытый ювенальный закон, и нужно признать, что общественность не успела отразить этот удар.
Российское общество вошло в новую стадию развития; впереди – отмена презумпции невиновности, массовая дискриминация социальной группы под названием "родители", официальное огосударствление детей.
Началась ювенальная эпоха, и отныне родителям будет запрещено самим воспитывать своих детей, самим выбирать способы воспитательного воздействия в зависимости от ситуации и необходимости, и самим решать, что хорошо, а что плохо для их ребенка. Все это им теперь расскажут суровые и властные тетеньки из органов опеки, которые потребуют беспрекословного исполнения родителями каждой буквы из их новых инструкций и будут зорко выискивать самые маленькие намеки на синяки у их непоседливых детишек.
Институт семьи в России ждет уничтожение воспитательной традиции, разрыв эмоциональных связей, потеря контроля над детьми, разрушение иерархии отношений, вынужденный детоцентризм, прагматизм и узаконенное потребительство.
В стране будет создан механизм жесткого репрессивного контроля над семьей, станет расширяться институт социального сиротства.
Как следствие, государство неизбежно встретится с атомизацией общества и враждебностью населения.
Людмила Рябиченко