За встречей президента России Владимира Путина с преемником наследного принца Саудовской Аравии Мухаммадом бен Сальманом на полях саммита "Большой двадцатки" последовали переговоры "нефтяных" министров обоих государств. Неудачный опыт переговоров с саудитами у России уже есть: в апреле перед встречей в Дохе Москва и Эр-Рияд согласовали условия "заморозки" добычи нефти без учета позиции Ирана, но перед заседанием Саудовская Аравия изменила свою позицию и подписание соглашение сорвалось.
На этот раз о "заморозке" говорит лишь российская сторона, в совместном заявлении такая мера поддержания цен не фигурирует, хотя по словам министра энергетики России Александра Новака, представители королевства понимают, что "нужно это делать в ближайшее время". В очередной раз переговоры закончились словесными интервенциями в совместном заявлении министров. Вероятно, только этот инструмент в ближайшем будущем ключевые производители нефти и будут использовать для поддержки рынка.
В совместном заявлении министров есть четыре пункта, лишь один из которых - о проведении в октябре первого заседания рабочей группы по сотрудничеству в области нефти и газа - носит предметный характер. Также министры проведут очередные встречи на "полях" министерской встречи МЭФ в Алжире и ноябрьского заседания ОПЕК в Вене.
От Новака и Аль-Фалиха ждали новых заявлений по "заморозке" добычи на текущем уровне, но на этот раз Саудовская Аравия не пошла на соглашение. В первом пункте заявления, посвященном волатильности на нефтяном рынке, о каких-либо ограничениях добычи нет ни слова: "тесное взаимодействие", "продолжение консультаций по ситуации на рынке", "выработка рекомендаций для обеспечения стабильности" - формулировки более, чем обтекаемые.
За рамками встречи Новак поддержал рынок новыми обещаниями.
"Но, конечно, мы не могли сейчас объявить, что замораживаем добычу. Но это наш инструмент, и сейчас мы его будем детально прорабатывать. Саудовская Аравия и мы согласны, что нужно это делать, и в ближайшее время мы проработаем конкретные механизмы. В том числе будут открыты двери и для других стран. Важно, что две страны, самые крупные добывающие страны, которые обеспечивают добычу более 22% нефти в мире, могут между собой сейчас договариваться о том, как проводить эту скоординированную политику", - рассказал министр, добавив, что Иран может присоединиться к ограничениям после достижения досанкционного уровня добычи в 4 млн баррелей в сутки. Сейчас, напомним, страна добывает 3,8 млн баррелей.
Взаимные договоренности двух крупнейших добывающих стран, если они будут достигнуты, могут иметь позитивное воздействие на позицию членов картеля и, в частности, Ирана, считает начальник аналитического отдела "Церих кэпитал менеджмент" Николай Подлевских.
"К середине, максимум, к концу сентября он уже достигнет цели в 4 млн т баррелей в сутки. Иран заявлял о планах добывать 4,8 млн т, но это долгосрочный план, для осуществления которого требуются большие капитальные вложения и инвесторы", - рассказал он Накануне.RU.
Речь идет, в том числе, о модернизации и строительстве новых мощностей, для чего Ирану необходимы дополнительные доходы бюджета. Обеспечить их можно за счет более высоких цен на нефть. Уровень в $50 за баррель для Ирана, как и для всех стран Персидского залива, является комфортным, но в том, что удержать его можно с помощью ограничения добычи на сегодняшнем, довольно высоком уровне, многие эксперты сомневаются. О снижении добычи ОПЕК договориться не удастся, против такой меры будет и Россия.
Соглашение между министрами продолжает добрую традицию говорить о "заморозке" для повышения цен на "бумажную нефть". На первый взгляд, это дело бесполезное - котировки ползут вниз через пару-тройку дней, но за это время бюджеты добывающих стран получают дополнительные миллионы доходов.
В рамках "двадцатки" министры договорились развивать сотрудничество в области внедрения новых технологий. Министры договорились рассмотреть возможность создания при поддержке суверенных фондов двух стран совместного банка данных перспективных технологий в энергетической сфере и осуществления их внедрения и использования. Пункт неожиданный, учитывая что в Саудовской Аравии нет собственных инноваций, а российская "нефтянка" работает на иностранном оборудовании, которое пытается импортозаместить.
Пункт был вставлен для того, чтобы не складывалось впечатление, что министры вели разговор только о ценах на нефть, предполагает руководитель Фонда энергетического развития Сергей Пикин.
"Так появились технологии, но уникальных разработок нет не только в двух странах, их в принципе нет в мире. В Саудовской Аравии используют решения американских и европейских компаний, которые там работают. России за последние годы удалось разработать кое-что свое, заместить импорт, но вряд ли это более выигрышные технологии. Точкой отсчета для наших разработчиков были все те же известные механизмы", - рассказал он Накануне.RU.
Наиболее перспективным может быть сотрудничество, выходящее за пределы нефтяных месторождений - в сферах электроэнергетики и возобновляемых источников энергии.
Переговоры министров стоит рассматривать как одну из многих дипломатических встреч саммита в КНР – обмен любезностями не всегда приводит к реальным шагам, глядя на текст совместного заявления, говорят аналитики. Но в политическом смысле жест важен: саудиты, которые вели ценовую войну против России, сами сели за стол переговоров, после отказа от диалога в Дохе.
"Саудиты что только не вбрасывали против России. Стоит хотя бы вспомнить заявление о том, что $8 за баррель – рентабельная цена. Но запасы у них кончились (после демпинга в августе с октября страна поднимает цены на свою нефть для европейских и азиатских рынков, -прим.), потому что жить они привыкли не по средствам и им приходится договариваться с "заклятым врагом" в лице России. Заявления руководителей министерств – политика, для нас это тоже полезно, так как рынок начинает подниматься", - рассказал Накануне.RU независимый финансовый аналитик Андрей Кипрович.
Как ситуация изменится к октябрю или к встрече ОПЕК в Вене - предсказать нельзя. Несмотря на то, что экономика подталкивает королевство к диалогу, в работе с арабами есть политические риски, в том числе, вопрос по Сирии и их отношения с США.