Проблема свободного российского искусства в том, что никакой фильм из категории артхаус не может считаться полноценным, если там не оголяется молоденький мальчик, не обличаются антисемиты и не бухают патриоты. Придавая глубокомысленность дешевому пафосу и жонглируя такими штампами, как "трагедия интеллигента в тоталитарном государстве", драматурги говорят о свободе творчества, только когда дело доходит до морали. В других случаях они остаются заложниками ограниченного круга тем: секс, извращения, насилие и безумие. Итак, снова в нашем зале – борьба с гомофобией, свобода от нравственности, обличение религии и идеологии, поиск и искоренение антисемитизма, и все это на фоне обычной российской школы.
Фильм режиссера с фамилией, отсылающей к знаменитому библейскому эпизоду с поцелуем, – Серебренникова – в этом смысле можно считать полноценным. Его тепло приняли в Каннах, картина была удостоена Приза независимой французской прессы имени Франсуа Шале. После этого киноленту закупили ряд европейских стран.
В августе 2016 г. "Ученик" вошел в лонг-лист номинантов на получение премии Европейской киноакадемии. В Сочи Серебренников получил Кинотавра как лучший режиссер. Итак, о чем же фильм лучшего режиссера России? С первых кадров головой нас окунают в сегодняшние реалии "рашки-говняшки" – полная и несчастная женщина в разводе воспитывает сына. С подростком начинаются проблемы - он ударяется в изучение Библии и поэтапно обличает мир разврата, общество потребления и отсутствие морали среди взрослых. Вполне такой классический бунт Холдена Колфилда, который может вызвать даже симпатию.
При здравом подходе к делу поведение подростка можно оправдать, действительно, у нас, что бы ни говорил Райкин, нет ни цензуры, ни государственной идеологии – потому "идеалы" жаждущий правды подросток обречен искать и найти в священном писании. Особенно при государственной линии народного единения. Юношеский максимализм позволяет без препятствий удариться в религию так, что даже школьный батюшка со словами "это в тебе гордыня" оросит святой водой, изгоняя беса. Вспомните бум "новообращенных мусульман" из благополучных стран Запада – армии молодых людей отправились в ИГИЛ (запрещено в РФ) в поисках пусть ложной, но цели, которую в лишенных идеологии государствах не дают учителя.
В фильме главный герой проходит путь от поиска правды до экстремизма самостоятельно. Исходное событие пьесы, по которой снят фильм (о чем еще поговорим), – юноша Вениамин отказывается ходить в бассейн. Матери легче поверить, что у него непроизвольная эрекция, он наркоман или стесняется своего тела, чем в то, что Вениамин не хочет посещать уроки физкультуры "потому, что они оскорбляют его религиозные чувства". Одноклассницы-блудницы щеголяют у портиков в откровенных бикини, не обращая внимания на то, что в Писании сказано, чтобы "жены украшали себя со стыдливостью". Потому на собрании у директора мальчик на фоне триколора, портрета Путину и телевизора цитирует Матфея: "Я объявляю войну безнравственности. Ибо каждый, кто смотрит на женщину с вожделением – уже прелюбодействовал с нею".
Далее стандартные картины убогой школьной жизни: девочки снимают на телефон, как одноклассника запихивают в мусорку. У батюшки хорошие часы – на что сделан акцент, когда к нему за помощью приходит мать Вениамина. У директрисы в кабинете пьют коньяк с конфетками и поют блатные песни, не снимая георгиевских ленточек, ветераны школьного фронта, и только либеральная педагог-психолог противостоит системе (драма интеллигента в тоталитарном мире). Такой лубочный российский ландшафт с традиционным мраком и заунывной музыкой за кадром. Стоит отметить, в фильме поднимаются горячие темы – уроки полового воспитания, пропаганда гомосексуализма и основы православия в школе.
Но вот в чем фокус – почему-то говорить о проблемах России-матушки артхаусные режиссеры предпочитают, переводя иностранные пьесы. Как в случае с нашумевшим "Левиафаном" – где за основу сюжета был взят эпизод из жизни американской глубинки, - так и в случае с начинающим шуметь "Учеником" – фильм о российской школе и национальных наших проблемах был поставлен по произведению немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга (который отказывается посещать Россию из-за "притеснения гомосексуалистов"). Как пишут в рецензиях: пьеса немецкого драматурга и режиссера Мариуса фон Майенбурга посвящена проблеме непонимания между матерью и сыном, учителем и учеником. То есть наш "Ученик" - это европейская, немецкоязычная пьеса, которая повествует о социальных реалиях другой страны и, как замечают эксперты, в чем можно убедиться, ознакомившись с текстом пьесы – Серебренников механически переносит реалии на российскую почву, меняя только имена и добавляя свои политические воззрения. Еврейский вопрос и мальчик-гей у немца в пьесе есть - у немца нет георгиевских ленточек, Путина и триколора.
Кирилл Серебренников, Мариус фон Майенбург
Автора, автора!
По данным из открытых источников мы знаем, что Кирилл Серебренников родился в Ростове-на-Дону, отец Семен Михайлович — врач-хирург, из еврейской семьи, все его родственники живут в Израиле, потому тема антисемитизма, видимо, тревожит режиссера не просто так. Что касается общественных взглядов, то та же Википедия услужливо сообщает, что Серебренников имеет активную гражданскую позицию: принимал участие в протестных акциях "Стратегия-31" и "За честные выборы!". После российско-грузинского конфликта 2008 г. выразил готовность пройтись по Москве с плакатом "Я — грузин", подчеркнув нежелание "ссориться с народом, с которым связаны пожизненно культурными кодами, симпатиями, кинематографом, театром, всем-всем". Подписывал открытые письма с призывом к освобождению из заключения Светланы Бахминой и участниц группы "Pussy Riot". Высказывался против ужесточения законодательства о митингах, запрета гражданам США усыновлять российских детей-сирот, ограничения прав ЛГБТ. Выступая в поддержку режиссера Тимофея Кулябина, обвинявшегося в оскорблении чувств верующих постановкой оперы "Тангейзер", Серебренников отметил, что театр — это территория свободы, а религиозные учреждения и их представители должны с уважением относиться к учреждениям светским. Горделиво подсказывает информационный ресурс, что в интервью 2014 г. режиссер назвал Россию "страной неотмененного рабства", где люди не ценят свободу, а между народом и бесконтрольной властью — огромная пропасть. По мнению Серебренникова, "Россия сейчас ведет себя, как нищий гопник, который от горя сошел с ума", а сторонники действующей власти — напуганные люди, не желающие ничего знать и решать.
Уроки овощного воспитания
Итак, главный персонаж - юный бунтарь, изучив Библию, обличает разложение семьи, школы, церкви - всех социальных институтов. Его герой-антагонист - молодая учительница биологии, она же по удивительному стечению обстоятельств – психолог (видимо, для немецкого драматурга именно биология и психология – символы прогрессивности). Причиной разлада между всем прогрессивным в школе и всем реакционным стала обычная морковка, точнее Елена Львовна принесла на урок целый пакет морковок – и одарила каждого ученика соответствующим овощем и презервативом. Лекцию по половому воспитанию она начинает словами: "На прошлом уроке мы говорили о вариантах сексуальной ориентации и поведении в связи с этим. Сегодня речь пойдет о способах защиты от заболеваний, передающихся половым путем. Морковки всем хватило?"
"Я не буду этим заниматься, - говорит Вениамин и начинает цитировать Библию (чем он и занимается весь фильм, если только не сколачивает огромный деревянный крест). - И сказал им Бог – плодитесь и размножайтесь и наполняйте Землю. Он не сказал "наполняйте презервативы".
"Давайте тренироваться, пусть каждый возьмет презерватив", - не сдается прогрессивная молодая учительница в джинсах.
Вениамин решает, что если учительница так хочет научить их пользоваться индивидуальными средствами защиты, то стоит ей помочь с реквизитом, - морковка никуда не годится - и раздевается. Голый он идет к доске: "Вы преподаете половое воспитание, а сами понятия не имеете о воспитании. Нам не нужно половое воспитание – кто-нибудь из нас женат?" Класс дружно - "нет", - значит, нам не нужно половое воспитание. Как ни странно, он становится популярным в классе за свои выходки.
"Она думает, что мы должны бегать и засовывать в себя все, что нам придет в голову. С мужчинами, женщинами – неважно. А в Библии сказано, что все это пагубные страсти. Что гомосексуальность противоестественна (к Римлянам глава 1 стих 32), там все четко прописано, педерасты достойны смерти". Психолог улыбается во время гневной речи мальчика, директор школы крайне озадачена. Обладательница джинсов подводит итог: "Это было две тысячи лет назад. Мы живем в другое время, и сейчас другие правила".
"Да что это за правила, если все дозволено? Я боюсь представить, что будет дальше. Нас будут учиться сношаться?" - возмущается он.
Психолог: "Вы видите, у этого мальчика серьезные проблемы". Директриса встает на сторону "одержимого" юноши, а симпатии зрителя по задумке – на стороне джинсов.
- Я ничем не злоупотребляю. Гомосексуальность – это нормальная часть нашей жизни.
- Ученые до сих пор спорят. И к детям это отношения не имеет, - говорит директриса.
- Ученые давно на эту тему не спорят. Давно доказано, что даже среди животных существуют гомосексуальные отношения.
- Это дети, это не животные.
- Подождите, биологически мы все принадлежим к классу млекопитающих. И моя задача – это рассказать о реальности такой, какая она предстает для науки (на фоне телевизор, где сношаются кони).
- Науки? – переспрашивает директриса. – Морковь в презервативы засовывать – это наука? Морковь!
Потом биологиня-психолог-подружка физкультурника и байкер в одном лице плачет, потому что "какой-нибудь парень оставит свою подружку с ребенком или заразится и потом заразит ее каким-нибудь неизлечимым заболеванием".
Затем Венечка (в оригинале Беньямин) выступает против теории Дарвина, чтобы не оказаться реально положительным персонажем – он отказывается и от церкви, ведет себя, как основатель тоталитарной секты, отвергает на уроке истории необходимость индустриализации и становится тираном своему первому и единственному ученику Грише (Георгу), пытается наложением рук излечить его хромоту, окончательно впадает в прелесть и теряет берега, дискредитируя тем самым все свои завоевания в области нравственности и здравого смысла, получается, что выступать против уроков полового воспитания может только сумасшедший, молодой антихрист, реакционер или начинающий лидер тоталитарной секты.
В это время психолог-биолог и ловец душ Елена Львовна решает бороться с Вениамином его же оружием - она штудирует Писание и сыплет цитатами из Библии. Учительница даже приходит к оригинальному выводу:
"…Любимый ученик возлежал у груди Иисуса" и "Вы, ученики, если вы будете иметь любовь между собой". Все просто, – сообщает она своему сожителю после продолжительного изучения Нового завета. – А что если Иисус – гомосексуалист, а все его ученики – это гей-коммуна? Это не я придумала – это написано там". И хохочет.
Ее оппонент задумывается тогда над "богоугодным несчастным случаем", который может произойти с Еленой Львовной, только тут его озаряет: "Львовна" - а значит еврейка, потому и выступает против учения Иисуса. Бинго! В финальной части психодела биолог и уже бывшая подружка физкультурника разъяряется традиционным для кинематографии Серебренникова обличительным монологом: "Да я единственная, кто здесь вменяемая. Я ЕДИНСТВЕННАЯ, КТО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ. Вас всех окутали туманом, и вы отупели".
"Да что такое уважение к одной религии? Это что, есть один пастырь – а мы все овцы? Он сидит наверху (фото Путина за спиной) – а мы все внизу. Но кто его выбирал? Кто его выбирал (фото Путина за спиной, триколор)? Прекрасная мысль, когда есть отец, который за всеми присматривает, но эта мысль прекрасна, пока мы дети, пока мы не выросли. Отец, который все видит, который бесконтрольно карает, который иррационален и жесток. Вы что, не понимаете, что это все - тоталитарная диктатура?"
Родовая травма современного немецкого искусства, по понятным причинам, - антисемитизм, к которому драматурги постоянно возвращаются, апеллируют, вскрывают и обличают. Также с удовольствием размышляют о тоталитаризме и диктатуре, понятно - у кого что болит, тот о том и говорит. У Майенбурга на идеологическом уровне все правильно для Германии, наученной каяться за грехи прошлого, ведь такие горячие парни, как Беньямин, в свое время и вступали в ряды националистической партии, теперь же (в совеременной Германии) быть религиозным все равно, что свастики рисовать: где Бог - там фашизм, фашизм - это ненависть к евреям, тоталитаризм (Гитлер как раз и брал на вооружение религию и церковь в "своей борьбе"). Но причем тут Россия? Как грубо Серебренников перенес на нашу почву дерево с фашистскими корнями – но, когда в последнем монологе недвусмысленно мелькает на стене всем известный портрет и биологиня говорит о тоталитаризме и провозглашает себя единственной нормальной, потому что она сопротивляется - мы наконец-то понимаем, чему и кому нужно сопротивляться. Кстати, как итог, уволенная "единственная нормальная" прибивает свои кеды к полу в классе и стоит там вопя – я тут на своем месте, а вы - нет. Человек, который прибивает обувь к полу - на месте не в школе, а в другом учреждении.
Искусство - безусловно, зеркало для общества, где мы можем разглядеть свою кривую рожу, с этим спорить никто не собирается, просто возникает вопрос – почему нам показывают всегда чью-то чужую рожу? Как будто таким образом нас отвлекают от собственных проблем, заставляют каяться за чужие грехи. А наше мракобесие – это когда упраздняют научные кафедры в университетах, когда убирают естествознание в школах и прибавляют часы на такие дисциплины, как экология, пресловутое "половое воспитание", "толерантность", когда учителя завалены бумажной работой, школа перестает воспитывать и становится рынком образовательных услуг. Но, может, перенос немецкой морковки на российскую почву намеренный - все чаще мы слышим, как сравнивают Советский Союз и фашистскую Германию - как же заставить наших драматургов растить "развесистую клюкву", если не показывать такие адаптации и не бряцать международными кинонаградами?