"Не надо спрашивать, чем Крым может стать. Крым уже есть!"
Политика | В России | Республика Крым | Донецкая Народная Республика

18 марта Россия официально отмечает третью годовщину воссоединения с Крымом. С 2015 года в Крыму этот день объявлен выходным. 16 марта 2014 года прошел референдум, на котором за воссоединение с Россией проголосовало почти 97% крымчан и почти 96% севастопольцев. Спустя три года и два туристических сезона страсти остыли, и крымский проект обрел реальные очертания, у него есть как очевидные достижения, такие как пережитая украинская блокада, строящийся мост через Керченский пролив, запуск предприятий и рост экономических показателей, так и проблемы. 

В историческую годовщину Накануне.RU попросило экспертов дать оценку развитию Крыма. Политологи Сергей Михеев и Алексей Мухин, журналист, автор "Агитации и пропаганды" Константин Семин и экс-руководитель гуманитарного управления Минобороны ЛНР Алексей Анпилогов обозначили основные сложности, с которыми столкнулись в этом году Россия и Крым, и попытались спрогнозировать, какое будущее нас ждет.

Крымская весна и переформатирование российских элит

В 2014 году Крымская весна трактовалась как смена вех в российской политике. В первую очередь, речь шла о внешней политике, но в уме держали и внутреннюю. Санкции и жесткое противодействие Запада – окажут влияние на российские элиты, они неизбежно изменят свое отношение к стране или их сменят другие? Воспринималось это как дуновение новых политических ветров – ярких и пассионарных, вливание свежей крови в систему власти, о которой еще недавно отзывались как "бронзовеющей". Случилось это или нет?

Сергей Михеев: Крымская ситуация стимулировала те процессы, которые начались в России и до этого. Была достигнута точка бифуркации – надо выбирать, или ты, будучи в России, на самом деле всеми потрохами на Западе, или ты со своей собственной страной. Крымская ситуация стимулировала движение в нужном направлении. Хочешь – не хочешь, пришлось определяться.

Идет взаимный процесс. Крым меняет Россию и Россия – Крым. Крымская ситуация поменяла Россию очень сильно, как с точки зрения патриотизма, так и с точки зрения усилий, посмотрите – инфраструктурные проекты, проекты, связанные с оборонкой, проекты, связанные с развитием собственной экономики, а есть и чисто мировоззренческие и информационные изменения. Меняются и Крым, и Россия. Россия для Крыма является единственным способом решения проблем. А слушать и читать отдельные речи в Сети в жанре "плачь Ярославны"… Я этому жанру несильно доверяю. С другой стороны, какие-то люди, которые найдут повод поныть, будут всегда. Три года назад Крым выбирал не между шоколадом и мармеладом, а между кровавой бойней и возвращением в Россию. Все, что произошло в Донбассе, должно было произойти в Крыму. Все эти рассказы, что "вот мы думали", "вот мы мечтали" – это, с одной стороны, мнение меньшинства, а, с другой стороны, не об этом речь шла. О чем бы эти люди сейчас мечтали, если бы остались в составе Украины? О вхождении в Евросоюз?

Алексей Анпилогов: Какого-то переформатирования элит было ждать наивно. Крым - это 2,5 млн жителей, а Россия - это 146 млн человек. Этот процесс идет, но идет очень медленно, поэтому я бы назвал его процессом эволюции элит. Крым просто привнес новую реальность, в которой не все определяется миром чистогана, не все задается со стороны Запада. Хотя и тут можно упомянуть массу неприятных моментов, например, тот факт, что ведущие российские нефтегазовые и финансовые компании так и не пришли на территорию Крыма, опасаясь западных санкций и западного воздействия. Но, так или иначе, элитам приходится жить в новой реальности и Крымом приходится заниматься, потому что теперь это часть России. В него нужно вкладывать деньги, как и в другие субъекты федерации. Это изменяет психологию, но это не такой быстрый процесс, как многим хочется.

Константин Семин: Никаких изменений не произошло ни в одну сторону. Стабилизировалась ситуация? Да. Но и Россия не ударилась оземь, для того, чтобы взять эту крымскую высоту. Да, вкладываются деньги, развивается инфраструктура, но этого же недостаточно, это же не то, что от России ждали. Ждали, что она сама изменится. Но Россия меняться не хочет, как не хочет меняться этот паразитический компрадорский класс. Он желает потреблять, как потреблял до Крыма. Ищет, извивается, какую-то точку для компромисса, для примирения с нашими "международными партнерами".

Конфликт элит и их украинский менталитет

Свитер Алексея Чалого, гусарская прямота Сергея Аксенова и спикера крымского парламента Владимира Константинова, "няш-мяш" Наталья Поклонская в 2014 году вызывали гордость и улыбку, никто не думал, что это может быть проблемой для российской политики.

Однако в 2015-2016 годы Крым погрузился во внутриэлитные конфликты. Яркие персонажи Крымской весны начали борьбу за полномочия и свое место в российской политике, с другой стороны, и федеральный центр пожелал отстроить все процессы, исходя из своих представлений. Мы стали свидетелями конфликтов ставленника Кремля Сергея Меняйло на посту губернатора Севастополя с местными политиками и общественностью, пикировки главы республики Сергея Аксенова и федерального центра по поводу средств ФЦП на развитие Крыма. Потом увидели и чудесное превращение героини Русской весны Поклонской в один из символов монархического проекта. 

Тем временем в Севастополе вел не такую заметную на федеральном уровне, но очень активную политическую деятельность Алексей Чалый. Главный бизнесмен Крыма по-прежнему предпочитал политику в свитере политике в костюме. Оставив, по сути, по собственному желанию все официальные посты, он начал продвигать свое видение через подконтрольный ему пул СМИ и влиятельное депутатское лобби в заксобрании Севастополя.

При всех безусловных заслугах, одним из заметных итогов его деятельности, как считают наблюдатели, стал фактически состоявшийся уход из Севастополя проекта Минобороны - парка "Патриот". Крым и Севастополь потеряли 3 млрд руб. Чем вызвано и чем закончится это противостояние?

Алексей Анпилогов: Момент адаптации у элит присутствовал, но сейчас в Крыму есть общая позиция по поводу большинства вопросов, и элиты научились жить в более-менее нормальной ситуации. По крайней мере, сейчас скандалов, которые были бы критичными для существования консенсуса, не слышно.

Алексей Мухин: В свое время было расформировано министерство по делам Крыма, это значит, что регион окончательно интегрирован в число субъектов Российской Федерации. Это определенный результат, но есть нюансы. Они, прежде всего, в том, что еще не сломлен украинский менталитет местных властей, не хотел бы я раскрывать эту словоформу до конца, но выражается он в том, что, например, у нас есть ФЦП по финансированию объектов в Крыму: деньги выделены, а освоены они не могут быть, по той причине, что федеральные контролирующие органы не пропускают проекты, которые предлагают власти местные. Здесь два выхода – менять местные органы власти или адаптировать выделение средств под местные проекты. Второе, конечно, неприемлемо. А вот первое, если региональные власти будут упорствовать – возможно. Например, ситуация в Севастополе начала же потихоньку выправляться после замены руководства. Появился консенсус, и дело пошло на лад.

Крымская ФЦП предусматривала выделение 15 млрд руб., освоено было чуть больше 80 млн. Куда это годится? Эффективность крымских властей, не севастопольских, а именно крымских, вызывает вопросы, причем не только у профильных органов, но и у экспертного сообщества. Существует правовой нигилизм и легкое отношение к растрате бюджетных средств. В России это уже давно не приветствуется, мягко говоря. Не верите? Спросите Счетную палату и Генпрокуратуру.

Константин Семин: Проблема крымских элит не возникла вдруг, она существовала все 25 лет со времени распада Советского Союза. Единое социалистическое государство дербанили на лоскуты, их приватизировали местные экономические кланы. Каждый получил себе небольшой кусочек, кто-то гостиничку, кто-то автозаправочный комплекс. Постреляли тоже хорошо, в Крыму ведь постреляли так же, как в других регионах страны. Внутри этого естественного, а, скорее, даже противоестественного, дарвинистского отбора стабилизировалась какая-то "элитка". Эта "элитка", попав под пресс международных санкций, оказалась перед выбором, либо как-то меняться, перерождаться (и, почти наверняка, это требовало отказа от того, что было проглочено в 90-е, в пользу общенародного консенсуса), либо это означало, что люди, вся эта антиэлита, региональная и федеральная, будут цепляться за свое "антиимущество". Мы видим, что исторические законы действуют неизменно. Никогда эти люди от своей собственности просто так не откажутся. Они будут выдумывать какие угодно мифы, какие угодно сказки для того, чтобы оправдать, почему они должны быть новыми дворянами, а все остальные – крепостными. Все аксеновские заявления по поводу монархии, заявления других региональных лидеров по поводу "колчаков" – это все отсюда.

Герои Крымской весны 

Наступила ли пора переоценки роли, места и статуса политиков, рожденных крымскими событиями? Кто на самом деле герой Крымской весны?   

Константин Семин: Герои Крымской весны – это не Поклонская, не Аксенов. Насчет Чалого не берусь судить, он сыграл существенную роль в тех событиях. Герои Крымской весны – это люди, народ Крыма. Добровольцы, которые годами не склоняли головы перед националистической экспансией из Киева. Герой Крымской весны – это государственная власть России, которая взяла на себя ответственность и сделала выбор. Теперь мы наблюдаем за тем, насколько этому выбору сама власть может соответствовать. Прорывов пока не произошло. Эти годы мы пытаемся мучительно переждать, сторговаться, как-то пересидеть. Хотя уже и ежу понятно, что сторговаться не получится. 

Сергей Михеев: Героем Крымской весны был Аксенов, это и по факту подтверждается. Про остальных людей можно дискутировать, но что касается Аксенова, он является главой республики Крым, насколько я понимаю, перспективы у него достаточно уверенные, несмотря на периодически возникающие фейковые слухи. Поэтому его политическая активность вполне предсказуемая, системная и достаточно эффективная. Аксенов не был чиновником, он был политическим активистом, который занял твердую позицию во время этих событий, хотя мог бы уйти в тень, как некоторые делали. Сравнивать его судьбу с судьбой местных чиновников нет смысла, потому что у них просто были разные взгляды на жизнь. Из тех, кто был чиновником в украинском Крыму, одни себя нашли, а другие нет.

Алексей Анпилогов: Каждый из героев Крымской весны в той или иной степени нашел себя в разных ипостасях. Безлер после крымских событий успел героически повоевать в Донбассе, Наталья Поклонская - депутат Госдумы России, можно рассуждать о судьбе Чалого, который внешне ушел из крымской политики, но его депутатская группа осталась. С другой стороны, Чалый и не был никогда политиком, он был человеком Крымской весны, которую поднял на своем авторитете и своих плечах, вытянул ситуацию с восстанием в Севастополе. Я считаю, что герои Крымской весны, в отличие от героев Донбасса, получили позитивное и достаточно хорошее продолжение, то, что произошло с героями в Донбассе – совершенно иной сюжет.

Алексей Мухин: Наталья Поклонская и Алексей Чалый – знаковые персонажи крымских событий. Мы все внимательно следим за тем, как они развиваются. Что получится в конце – не знаю. Наталья Поклонская, к сожалению, превращается в светский персонаж. Уж не знаю, по собственной воле или воле случая, но для серьезного политика такие метаморфозы страшны. Посмотрите на Жириновского, он серьезным политиком стал, только когда перестал быть светским персонажем. В 90-х годах, а я внимательно изучал его карьеру, серьезным политиком он не считался. Хочет ли Поклонская быть серьезным политиком? Спросите у нее.  

Остальные крымские элиты не скучают. И это хорошо. Да, они получили некоторые ограничения, которые имеют госсужащие в России, но они получили достаточно серьезные финансовые средства. Да и полномочия, которые у них сейчас есть, в рамках Украины им и не снились. То, что они с таким задором начали ругаться сразу, как успокоилась ситуация, боюсь, это и есть симптом того самого украинского менталитета, который я имел в виду. У нас в России так не принято. Они должны придерживаться правил, которые в свое время установил Владимир Путин. Эти правила обязательны для всех. Можно вспомнить ситуацию 2007 года, когда руководители спецслужб вдруг затеяли ссору. Чем все это закончилось, помните? Всеобщей отставкой. Ситуация в Крыму меняется, но изменения идут по таким каналам, о которых я бы не хотел говорить. 

Будущее полуострова

Воссоединение Крыма и России произошло сразу после Олимпиады в Сочи. Краснодарский край – регион, который в 2014 году должен был стать центром внимания медиа, а, значит, и туристического бизнеса, неожиданно уступил место "приплывшему" в Россию полуострову. Между тем, еще в начале 2014 года федеральные каналы на время Олимпиады буквально переехали в Сочи со всеми своими студиями и аппаратурой, звездами телеэкрана. Андрей Малахов вел "Пусть говорят" из сочинской студии. Успешная Олимпиада оставила региону в наследство новые туристические объекты. Краснодар и Сочи превратились в региональные центры нового уровня. Однако ворвавшийся в федеральную повестку Крым своим патриотическим задором перебил краснодарский триумф, и в итоге два туристических сезона подряд он успешно конкурировал с курортами Кубани за российского туриста. С окончанием Крымской весны интерес к курортам Крыма начал ослабевать. Как Крым разместится на ландшафте российских регионов?

Константин Семин: Мне сложно прогнозировать. Крым оказался в общем "региональном супе". Происходить в нем будет то же самое, что и в других регионах страны. Да, к нему будет больше внимания, в первую очередь, с военной точки зрения, я верю, что военные его бросить не должны.

Но судьба Крыма, как и судьбы Урала, Дальнего Востока, как и остальных регионов России, намертво привязаны к тому, как развивается политический процесс в столице – в Москве. Какое будет принято решение, каким путем страна двинется, таким и будет будущее Крыма. Будут правильные решения: смена экономической модели, губительной, смертельной для нас – дойдут руки и до Крыма. Будет стратегическое планирование, в котором Крым будет учтен, появится стратегическое производство - Крым перестанет быть только туристической территорией. Нужно помнить, что в советские годы он был мощнейшим сосредоточением промышленности, военных объектов и околовоенных. Все это было частью советского проекта, который был основан на научной картине мира и труде. Без труда курорт очень быстро превращается во второсортное захолустье. Не хотелось бы этой судьбы Крыму, да и другим регионам. 

Алексей Анпилогов: У Крыма есть своя особенность – он не признан частью России большинством государств. Я ожидаю чего-то среднего между Абхазией и Краснодарским краем. С одной стороны, Крым не станет фешенебельным и международно признанным курортом, как Красная поляна или Олимпийские объекты в Сочи, но, с другой стороны, у Крыма есть свои возможности удовлетворить потребности россиян. При этом Крым – это не только ЮБК и Черноморская морская база, но и громадная республика, 2,5 млн жителей – ведь это много даже для России.

Сергей Михеев: Крыму не надо ничем становиться. Он является уникальным местом. С военной точки зрения – уникальная база в Севастополе, из которой нас хотели выдавить. С военно-политической точки зрения – позиция непотопляемого авианосца в Черноморском бассейне. С политической точки зрения – это люди, которые, на мой взгляд, сейчас наиболее патриотически настроены, которые ощущают себя в авангарде российских интересов. С экономической точки зрения – регион сложившихся традиций туризма. Это ведущий туристический регион. С точки зрения промышленности – да, нужно многое возрождать, но перспективы есть. В советское время в Крыму эффективно работал ВПК и многое другое. Крым состоялся задолго до событий трехлетней давности, поэтому не надо задавать вопрос, чем Крым может стать. Крым уже есть! 

Надо понимать, что на Украине Крым был глубокой и нелюбимой провинцией. В России он стал сильнее и серьезнее, чем многие другие сравнимые по статусу, населению, экономике регионы. Понятно, что в России Крым играет гораздо более заметную роль, чем на Украине. Попытки представить все это как некую манипуляцию – подлы. Я встречаюсь с людьми в Крыму в большом количестве, которые говорят, что хотелось бы зарплат побольше, что-то еще в этом роде, но в базовых, принципиальных вещах,  я не встречал никого, кто бы сказал, что ему все не нравится и он хотел бы все поменять. Подавляющее большинство населения Крыма настроено куда более патриотично, чем население других наших регионов. Это я объясняю тем, что жители остальной России просто про плохое стали забывать и начинают погружаться в какие-то свои мечтания.