Епископ Егорьевский Тихон, который считается духовником Владимира Путина, после торжественного открытия мультимедийного паркового музея "Россия – моя история" в Екатеринбурге провел лекцию-беседу о Февральской революции. На тематическую встречу с епископом собралось очень много как молодежи, так и людей старшего поколения, все желающие не вошли в фойе парка и разместились в специально оборудованном на улице лектории перед огромным экраном.
Тематическую лекцию Тихон начал с цитаты Ключевского: "История – это не добрая учительница, а строгая надзирательница. Она будет жёстко наказывать за невыученные уроки". Тема "1917 год, Февральская революция" была обозначена особо, в вводном слове Тихон объяснил свой взгляд на историю: Октябрьская революция, по мнению Тихона, – это всего лишь следствие Февральской. И потому, прежде всего, рассматривать нужно "февраль", а истоки переворота искать в элите, окружавшей царя.
"Сейчас у нас ситуация стабильная, несмотря на работу оппозиции. Вот той ситуации, которая была в феврале 1917 года, ею сейчас "попахивает", как всегда "попахивало" в русской истории. Но так, чтобы она была актуальна – я думаю, что нет. Мы не находимся сейчас в предреволюционных событиях, – сказал Тихон, при этом добавив: Впрочем, я не хочу быть подобно Владимиру Ильичу Ленину, который за два месяца до революции сказал примерно то же самое молодежи в Цюрихе. Наша история – дело непредсказуемое".
"Архиереи с восторгом восприняли Февральскую революцию"
Казалось бы, православная страна. На самом деле никакой православной страной не была – внешне во многом, да, но большая часть людей вот этой истинной связи духовной не имела или растеряла. Что семинарии, что архиереи, которые с восторгом восприняли Февральскую революцию вместе со всей интеллигенцией, совершенно не понимая, что произойдет дальше.
События развивались стремительно. Россия накануне победы была единственной из воюющих стран, где были не введены продовольственные карточки. В Германии и Австро-Венгрии более миллиона человек погибло от голода к 1917 году. Представьте себе, что такое война. Во Франции, в Англии – продовольственные карточки: почитайте Ремарка, почитайте Хемингуэя, как они искали те или иные продукты или что-то еще для своих подружек. В России была введена одна-единственная карточка – на сахар. Почему? Самогонку гнали. Остальные продукты продавались без всяких проблем. В Австро-Венгрии, в Германии взрослый немец в тылу получал 220 грамма хлеба в день – это меньше, чем в блокадном Ленинграде. А в России тоже начались к 1917 году проблемы с продовольствием, вот что пишет "Коммерсантъ" за 7 февраля 1917 года, вот как описывает продовольственные проблемы в Петрограде: "Лимонов на рынке совсем нет. В крайне ограниченном количестве продаются на рынке мороженые лимоны – за 330 штук 65 рублей. Отсутствуют ананасы". С этой проблемой в том числе столкнулся город Петербург. Но была проблема и посерьезней – на короткое время государство не смогло обеспечить правильный подвоз хлеба. Хлеба в городе было выше крыши, но поскольку начались снежные заторы на железной дороге – начались слухи, что скоро настанет голод. И хозяйки бросились закупать хлеб.
"Революция сытых"
Вообще слухи – это была особая вещь. Наш замечательный историк Солоневич сказал: "Слухи сгубили Россию". Сейчас мы поймем, почему. Слухам верили на 100%. "Все, хлеба больше не будет" – хозяйки вставали в длинные "хвосты", как тогда называли очереди, и скупали как можно больше хлеба: в каких-то булочных уже проблемы, хлеб не подвозят. Тогда генерал Хабалов, начальник городского гарнизона, выбрасывает хлеб из запасов. Хлеб вновь оказывается в булочных, но паника посеяна. И 8 марта, в международный женский день, 23 февраля по старому стилю, женщины с детьми выходят на улицы организованно, а мы помним слова Рузвельта: "В политике ничего не происходит случайно, если что-то случилось – это было задумано" – то есть выводят женщин и детей на улицы, и они начинают громить полные хлебом магазины с воплями "хлеба, хлеба".
Затем происходят страшные вещи – Путиловский завод, самый обеспеченный военными заказами, элита рабочего класса, где платились самые высокие заработные платы – небольшой конфликт с администрацией, они просят повышения зарплаты, администрация начинает с ними вести переговоры и вдруг, как по приказу, увольняет всех Петроградских рабочих. А это военное предприятие в военное время, и 36 тыс. человек, здоровых мужчин оказываются без работы, на улице, и без брони – их берут в армию и сейчас повезут на фронт. Вслед за ними бастуют практически все военные заводы Петрограда – военные заводы в военное время! Сытые. Многие историки называют Февральскую революцию революцией сытых. Но не было реальных проблем с питанием. Это были капризы зимой 1917 года. Как бы то ни было, вскоре уже сотни тысяч рабочих выходят на демонстрацию.
Николай Александрович, узнав о происходящем, повелевает жестко прекратить бунт – это была его обязанность как царя. Генерал Хабалов не преуспевает в этом, тогда Николай сам выезжает из ставки в Могилеве, но в это время заговорщики – а это руководство Государственной думы, это армейский высший генералитет – делают все, чтобы принудить своего царя, которому они давали присягу, отречься от престола. Для чего? Какая была цель? Заменить Николая Александровича на другого, более сговорчивого, покорного их воле человека, руководителя государства. Скажем, на наследника царевича Алексея при регентстве брата Николая Михаила. Он и стал как бы последним русским императором, в пользу которого отрекся Николай II.
"Предательство армии"
Армия в лице своих высших военачальников, генерала Алексеева, начальника генерального штаба, командующих фронтами и те люди, которые направляли Алексеева, в частности Александр Гучков, богатейший человек России Родзянко, составили такую телеграмму командующим, что представили положение абсолютно безвыходным, а выход из положения обрисовали только один – отречение императора Николая II. И вот когда армия, в верность которой свято верил Николай, которую он вел к победе, которую он поднял из страшного упадка и оружейного, и снарядного, и упадка отступления перевел в наступление настоящее, когда генералы, которых он выпестовал сам за 21 год своего правления из майоров, подполковников, полковников, сделал их военачальниками – его генералы все слали телеграммы "умоляем, ваше величество, отречься". Мол, потому что только если вы отречетесь, не начнется гражданская война, вы – камень преткновения, из-за вас происходит все это страшное. Мы сейчас скажем, почему так произошло. И он, прижатый к стене, шантажируемый опасностью гражданской войны, видя перед собой требования Государственной думы, своих родственников, в первую очередь великого князя Николая Николаевича старшего в доме Романова, генералов – и, наконец, 2 марта произошло отречение. И будущий наш союзник, США, 1 марта уже признали Временное правительство – при живом императоре, еще не отрекшемся – признали Временное правительство законным представителем Российской Империи. И, видя это, он понимает – или он оказывает сопротивление, и начинается Гражданская война, то разваливается фронт. Либо он отходит и говорит – если все против меня, ну, давайте, действуйте, не буду вам мешать. И он поступает именно так, не нам его судить. Это был необычайный человек. Клевета и ложь, когда говорят о нем, как о человеке слабом. У него были ошибки, страшные ошибки, о них мы еще скажем. Но так, как он действовал в феврале-марте 1917 года, так он и должен был действовать. Как ни анализируй здесь.
"Наконец-то, церковь свободна!"
Что же произошло потом? 2 марта Временное правительство получило отречение Николая II. Какой же был восторг! Какой же был восторг Петрограда. Всей прогрессивно думающей России, я сейчас зачитаю только некоторые высказывания. Один из поэтов писал: "Тогда у блаженного входа в последнем радостном сне перед смертью самой я вспомню: Россия, свобода, Керенский на белом коне". Не отставала, к сожалению, и наша церковь. Замечательный иерарх, который потом поплатился ссылками, тюрьмами, кончиной преждевременной, он писал: "Наконец-то, церковь свободна! Какое счастье", архиепископ Арсений Стадницкий. Трудно, долго и больно перечислять восторги всех тех людей, которые вскоре, через несколько месяцев, очень быстро поймут, насколько они были неправы. Что они натворили. Но уже сделать ничего нельзя. Помните – есть такая песенка, казалось бы, очень легкомысленная, а на самом деле очень глубокая, песня "Этот мир придуман не нами". Легенькая песенка, а какие там глубокие слова: "А мир устроен так, что все возможно в нем, но после ничего исправить нельзя". Вот так – натворили, а потом уже ничего сделать нельзя. Это как раз то, что произошло с Россией. Восторги были безудержными, и Временное правительство, о котором мечтала вся русская интеллигенция, все прогрессивное общество – что требовали от Николая II? Создай нормальное правительство, вот у нас есть лучшие люди России – оппозиция! Мы их всех видим в правительстве царском: Гучков, Львов, Керенский. Поставьте их, и они спасут Россию, они поведут вперед всю страну. И, наконец-то эти люди, поддержанные лучшей в мире Думой, стали руководить страной.
"Страна стала неуправляемой"
5 марта одним росчерком пера новое Временное правительство, гении управления, упразднили всю администрацию, губернаторов, вице-губернаторов – и это во время войны. "Назначать никого не будем – на местах выберут", – говорил глава правительства князь Львов. Такие решения не должны решаться из центра, а должны решаться самим населением. Будущее принадлежит народу. Какое великое счастье жить в эти дни! Потом про него сказали: приспешник царского режима. Жандармерия уничтожена – отменили полицию. Развалили всю власть на местах. Началось сумасшествие по выборам. Все развалилось. Экономика встала. К июню Россия экономически реально рухнула. А уж я не говорю к октябрю и как дальше все понеслось.
Страна стала неуправляемой. Выпустили всех уголовников. Выпустили всех террористов, которые сидели. Вытащили из опломбированных и не пломбированных вагонов всех террористов, которых до этого выслали. И они стали брать власть. По полной программе. А в армии какие были приняты гениальные решения? Так называемый "приказ номер 1", который был избран Советами, потом его поддержало, да еще и развило Временное правительство – отменить субординацию в армии. Теперь должны руководить не офицеры – образованные, кадровые, а должны руководить советы солдатских депутатов, рухнула вся дисциплина в армии, рухнул фронт. Та победа – трагическая, тяжелая и необходимая, которая была уже перед глазами – ее просто не стало.
Задолго до февральских событий было принято решение о том, что Николая Александровича надо менять. Слишком несговорчив. Это решение было принято и нашими западными партнерами, и немецким генеральным штабом, которые пытались найти пути к сепаратному миру между Германией и Россией. Слишком далеко зашла война. Но Николай Александрович был непоколебим, как бы на него ни клеветали. Немцы через такую одиозную фигуру, как Парвус (который был первым покровителем и наших большевиков в то время), стали вести антигосударственную пропаганду в Российской Империи. Понятно, что им было нужно: разложить Россию изнутри. Об этом, не стесняясь, в открытую, как о главной своей цели говорил генеральный штаб Второго Рейха. "Россия непобедима во внешней войне, единственный путь – разрушить ее изнутри. А дальше мы все сделаем – дальше мы победим". Они оказались совершенно правы. Генерал Линдорф был автором этой идеи. Прозорливый человек, говорил абсолютно правильно.
"Революция произошла с помощью Антанты"
Еще тяжелей было с нашими союзниками. Мы помним, в 1944-1945 гг., когда начинается наступление советских войск на западном фронте, что только ни делали наши союзники, чтобы оттеснить нас от германской территории. Чтобы мы как можно меньше захватили в Западной Европе, в Восточной Европе и так далее. Была та же самая ситуация – англичане прекрасно понимали – сейчас Россия займет главенствующее положение. Вы представляете – 15 млн русского войска окажется в Берлине, в Вене и в Константинополе – это страшный сон был для всех. И для немцев, и для наших союзников тоже.
Вот, что писал человек, которого мы прекрасно знаем и любим все, один из самых любимых англичан в России, Конан Дойль писал в своей публицистической статье в "Дейли телеграф": "Даже если бы Россия победила и осталась империей, разве не являлась бы она для нас в отсутствии Германского противовеса источником новой страшной угрозы?". Тот же главнокомандующий германской армии генерал Людендорф писал: "Царь был свергнут революцией, которую поддержала Антанта". Незадолго до этого английский премьер лорд Пальмерстоун говорил: "Как трудно жить на свете, когда с Россией никто не воюет". Откровенней ничего и не скажешь. Фон Клаузевиц, руководитель Генерального штаба, гений военной немецкой доктрины: "Россия может быть побеждена только собственной слабостью и действием внутренних раздоров".
Союзники стали поощрять тех, кого и поощрять-то было не надо – тех, честолюбивых представителей русской элиты, которые были убеждены, что они намного лучше, чем Николай Александрович, будут рулить страной, будут управлять великой Русской империей. Они стали руководителями Временного правительства. Именно они и стали. Они и развалили страну за несколько месяцев. Оказалось, что управлять Россией - очень сложная задача. Ну, сложно, оказывается, управлять. И, даже великие популисты, такие как Керенский, такие как Гучков, Родзянко – все они стали во главе страны, оказались абсолютно неспособными к управлению. Вот почему Николай II не шел даже на диалог с обществом, когда ему предлагали будущих февральских министров поставить руководить. На что ж наделся Николай Александрович? Он наделся на армию. Он был убежден, что как ни бурчит Дума, как ни интригуют его ближайшие родственники-аристократы, как ни оппозиционирует русская интеллигенция, но армия его не подведет.
Он говорил своим близким – вот дойдем до Берлина, октябрь-ноябрь – самое позднее, с победой вернемся и тогда дадим Конституцию. Рассматривалось введение законной конституционной монархии. Он хотел это сделать уже с позиции силы, понимая, что тогда он, как опытный государственный деятель, расставит и новое правительство. Нельзя ничего менять во время войны, ну, это аксиома любой политической деятельности. Но генералы его подвели – они его предали. Именно они – генерал Алексеев, генерал Рузский, генерал Эверт, Деникин, Сахаров, Брусилов, который был обижен на императора - именно они должны были войти победителями в Берлин, в Вену и Константинополь. Нас обыграли с нашей собственной помощью. Эти генералы, которые написали страшные телеграммы императору, потом каялись. Алексеев с запоздалым раскаянием организовал Белое движение и преждевременно умер в Екатеринодаре от воспаления легких. Генерала Русзкого, жестокого человека, унижавшего Николая II в часы отречения, жестоко унижавшего, самонадеянный человек – его зарезали как заложника большевики в Пятигорске. Генерала Эверта, о котором мы сейчас говорили, в 1918 году пристрелил красный конвой в Можарске. Генерал Сахаров, который написал государю: "На коленях умоляю отречься" и прочее, расстрелян анархистами в Крыму в 1920 году. Генерал Брусилов тоже подписал то письмо, перешел в Красную армию, дожил до 72 лет, внутренне тая лютую ненависть к большевикам, которая вылилась в посмертно опубликованных тайных мемуарах. Троцкий справедливо писал: "Среди командного состава не нашлось никого, кто вступился бы за своего царя. Все торопились пересесть на корабль революции в твердом расчете найти там уютные каюты. Генералы и адмиралы снимали царские вензеля и надевали красные банты. Каждый спасался, как мог".
"Двигателем всей революции было в целом российское общество"
Были английские интересы, были германские интересы, были интересы и нашей элиты, которая стремилась к полной власти. Но в первую очередь двигателем всей революции, всего беззакония было в целом российское общество. Современник тех событий посол французской республики в Петрограде Морис Палеолог, кажется, лучше других разобрался тогда в ситуации: "Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский".
Власть не могла найти общий язык с обществом, а общество категорически не хотело находить общий язык. Такое поведение характеризует период развития человека, которого сейчас современным языком называют "тинейджеры" – негативизм. Противление. Подростковый период: "Вот я не хочу никаких авторитетов, вот я не хочу никакой власти – вот я хочу сбросить власть моих родителей". Это подростковое сознание в нашей великой русской интеллигенции – болезнь неизбывная до сих пор. Это надо понимать. Ни в одной стране мира не было такой прослойки образованного общества, которая так бы принципиально, постоянно противилась любому действию своего государства в лице государственных властей. Этот подростковый комплекс – одна из важнейших проблем русской жизни. Один из лозунгов тогдашнего времени, во время Первой мировой: "Пусть победят немцы, только бы не Романовы".
"Мы создаем только империи"
Николай ничего уже не мог сделать, его предали, и он отошел. Креативное общество взяло власть в свои руки и сгубило страну, потом мы опомнились. Потом, после ленинского террора, после террора 30-х годов, русский народ отчасти пришел в себя, и с неведомым энтузиазмом стал создавать то, на что единственно в государственном масштабе он способен – он стал создавать новую империю, ни на что другое он не способен. И с энтузиазмом мы создали "красную" советскую империю. Это та форма, в которой мы, собственно говоря, исторически можем существовать – нравится это кому-то или не нравится. Могут пошутить, поиронизировать – а вы на историю посмотрите и скажите, что мы еще создавали? Ничего другого. Не нравится? Говорят, давайте тогда разрушим Россию, тогда не будет никаких империй. У нас имперское сознание. Это не значит "захватническое". Почитайте справочник, что такое империя – это страна многих народов, объединенная единым языком, единая экономически, политически, которая стремится к единству своих целей.
"Самодержавие – лучшая форма правления"
Да, я считаю самодержавие лучшей формой управления Россией. Считаю, что самодержавие в России – абсолютно естественная форма, а сейчас оно немного другое. И сейчас это не самодержавие, хотя элементы единовластия присутствуют и в нынешней демократической, как говорят, России. Вот сбросили царя. А Ленин кто был – не самодержец? А Сталин? Ну не было у него короны на голове, а что, он был не самодержец? А Хрущев? Туда кукурузу, ботинком по трибуне ООН – что хотел, то и делал, пока не сняли. А Брежнев? Что, не был самодержцем? Те, кто жили в те времена, знают. Даже наши престарелые лидеры – Черненко, не буду иронизировать, Андропов – абсолютные самодержцы. А ныне здравствующий Михаил Горбачев? А Борис Николаевич, ваш прекрасный и замечательный земляк, конечно, был самодержцем. "Царь Борис" – так его и называли. Конечно, это некие преувеличения – нет законов самодержавия, а они были в Российской Империи. Россия такая страна – вот есть огромный грузовик, который едет со скоростью 60 км/ч и везет сто тонн, а есть маленькая гоночная машинка, которая везет 60 кг мужчину, но едет со скоростью 300 км/ч. Вот Россия – она грузовик и она всегда, как Черномырдин сказал: "Какую партию ни строим, получается КПСС". Ну, вот такая у нас имперская страна. Это всегда надо иметь в виду. Сейчас государство, руководство страны ведет попытки к тому, чтобы нам совместить и эту необходимость единовластия и демократию.