Последние 2-3 года из Европы идут однотипные сообщения. Общий фон – "денег нет, надо экономить". И конкретика – "экономить будем на Восточной Европе". Тут надо пояснить: на самом деле, то, что европейцы называют Восточной Европой – это Центральная Европа, а настоящая Восточная Европа – это Россия до Урала. Но так уж сложилось, и у нас такая география тоже прижилась. Такие заявления касаются восточных стран ЕС, а также Украины, про Финляндию пока не очень часто, но проблема касается и её.
Суть проблемы вот в чём: Евросоюз из своего бюджета дотирует своих восточных членов на 50 млрд евро ежегодно. Это не кредиты, не инвестиции в обычном понимании – это чисто дотации, безвозвратные. Евросоюз оплачивает инфраструктурные проекты, помощь сельскому хозяйству, кое-где – и муниципальные бюджеты в недостаточно развитых регионах, причем без особого шума и помпы, не хвастаясь. В своё время тем же самым занимался Советский Союз. Через различные финансовые и экономические механизмы мы пытались поддерживать жизненный уровень наших союзников по СЭВ и Варшавскому Договору, но, например, в случае с ГДР – подтянуть их до уровня Запада не получалось.
Кстати, касалось это и некоторых западных республик самого СССР – они жили богаче РСФСР, и не только благодаря лучшему хозяйствованию. Например, школы с эстонским языком обучения имели больший бюджет, чем русскоязычные. Кстати, это – юридически – один из признаков системы апартеида, как ни странно это слышать. Но это факт – в Советском Союзе практиковался апартеид, хотя сказать это в печати было затруднительно. То есть из восточноевропейских стран так называемой "народной демократии" пытались сделать "витрину социализма" - во многом за счет экономики СССР. И хотя уровень жизни там по сравнению с довоенным существенно вырос, этого казалось недостаточно; это послужило важным фактором при демонтаже системы соцблока, хотя основным была, видимо, политика реформ в СССР.
После роспуска СССР бывшие соцстраны политически стали периферией западного блока и в свою очередь витриной уже Запада, в рамках сохранившегося противостояния Запад-Россия (поначалу одностороннего). Идеологам этого противостояния, в основном американским, казалось важным противопоставлять "успехи реформ", например, в Польше – экономической ситуации в России.
Сами по себе эти реформы, естественно, никаких успехов показать не могли, и для создания более-менее приемлемой картинки требовалась обширная внешняя подпитка. Она обеспечивалась по многим каналам.
Так, давление на Россию финансировалось и самой Россией – наиболее русофобские лимитрофные государства экономически обеспечивались также и за счет российского транзита, отказаться от которого мы не могли. Финансирование элит и разного рода идеологических проектов в приграничных странах происходило и происходит за счет госбюджета США и разного рода частных американских фондов, деятельность которых координируется правительством. Но основные поступления обеспечиваются всё же Евросоюзом, причем – это важный момент – не совсем добровольно, а под давлением США. Помощь ЕС многосторонняя, это не только прямое финансирование. Это также допуск "новых европейцев" на рынок ЕС, членство в ЕС или привилегированные условия ассоциации, перенос производств из "старых европейцев".
Надо понимать, что все эти преференции для ЕС также обходятся недешево. Сельхозпродукция Польши и Венгрии конкурирует с продукцией Германии и Франции; гастарбайтеры Восточной Европы очень серьезно давят на рынок труда; и не только неквалифицированного – образовательный уровень бывших социалистических стран достаточно высок. Самое существенное – это потеря рабочих мест из-за переноса производств в Восточную Европу.
Что за это приобретает Западная Европа? Весь поток помощи обеспечивает последовательно русофобскую, антироссийскую политику по всем азимутам – членство в НАТО, активное участие в антироссийской деятельности, вплоть до военных провокаций. Страны Восточной Европы выступают ударным отрядом американской политики в международных организациях и так далее.
Правящие круги восточноевропейских стран жестко привязаны к такой политике, как персонально, так и через политические возможности. Естественно, лишние 20 млрд евро в год для польского правительства (а именно таковы ежегодные поступления в Польшу) вполне позволяют сводить концы с концами.
Для Евросоюза такая ситуация не очень приятна по ряду причин. Во-первых, 50 млрд евро в год – это реально большие деньги. Вспомним судьбу несчастных 3 млрд, предоставленных Украине в 2013-м году Россией – Украина мало того что не хочет их отдавать, она и не может, и увлекательная повесть об их судьбе тянется многие годы. А здесь 50 млрд ежегодно, и это трансферы, а не инвестиции, которые когда-то вернутся, – это чистый убыток. Это много даже для богатых европейских экономик, с учетом известной скупости европейцев. Во-вторых, сама политика, которую оплачивают европейцы, – вовсе не в интересах Европы. Интересы США и Европы различны. Это очевидно и много раз было продемонстрировано, например, известным перехватом беседы американского посла на Украине Пайетта и Виктории Нуланд, которые обсуждали состав будущей киевской хунты.
"FuckEU!" – вот таков дословно (Нуланд) уровень уважения США к европейским интересам. И, естественно, рост издержек в странах Евросоюза ухудшает позиции ЕС в неослабевающей экономической конкуренции с США. Именно на зависимость Польши от американцев – в ущерб отношениям с Европой – сетовал и бывший глава МИДа Польши Сикорский в известном своем выступлении. Описывая рептильную относительно США позицию Польши, он горько сформулировал: "такое негритянство!".
Изменить же свою политику восточноевропейские руководители не могут по целому ряду причин: кроме финансирования политической системы, также и из-за приверженности, несмотря ни на что, значительной части населения к "европейскому вектору развития" (членство, ассоциация, безвиз и т.д.). Поэтому в интересах ЕС – "сбросить балласт" "новых европейцев" за борт. Дальнейшее проведение дорогостоящей антиевропейской политики чревато разрушением самого ЕС. Это ярко проявилось и в итогах референдума в Голландии по вопросу ассоциации с Украиной. Если бы в других странах вопрос также решался бы с референдумом – результаты были бы аналогичны. И если рассмотреть аргументацию сторонников "Брексит" в Британии, то легко увидеть, что большая часть аргументации сторонников "Брексита" связана как раз с восточной политикой: это и чрезмерные выплаты в бюджет ЕС, и прессинг на рынке труда, и вывод английских предприятий в Восточную Европу.
В последние годы наблюдается европейский "бунт на коленях". Реальных действий пока нет, но намерения озвучиваются. Западная Европа с прохладцей относится к "санкционному крестовому походу", хотя её слово тут решающее: откажись она от российского газа – и наше руководство оказалось бы в крайне тяжелой ситуации.
Но европейцы не дураки, чтобы отказаться от дешевого русского газа в пользу дорогого нерусского – очевидно, что германские концерны порвут любых своих политиков на конфетти, если те сделают в этом отношении какую-то глупость.
В Польше политическая ситуация иная, поскольку собственный капиталист там не имеет политического веса, а политическая система находится на содержании США, а не своих концернов – поэтому понятно, почему новые газопроводы идут в Германию в обход Польши. И заявления европейских политиков высокого ранга не оставляют сомнений в их намерениях: финансирование "восточных членов" будет сокращено, и перспектив у финансовой поддержки Украины тоже нет. Возможно, обертка у этих решений будет достаточно цветаста, например жалобы на "задержку реформ", "коррупцию", "национализм" и т.д., но тенденция очевидна.
Эти намерения, равно как и явные намерения по созданию европейской армии, дублирующей НАТО, но независимой от американского командования, ясно свидетельствуют, что Европа почуяла ослабление мирового гегемона, и надеется, так сказать, "сбросить оковы".
Ожидать каких-то позитивных изменений даже и в самом крайнем случае – в случае достижения полной независимости Германии от США – не приходится. Вряд ли «объединенная Европа» откажется от контроля над Восточной и Южной Европой, но формы контроля будут, скорее всего, изменены. "Подтягивания до уровня" скорее всего не будет, и некоторые барьеры внутри ЕС скорее всего появятся. Это тенденция, а не краткосрочная перспектива, экономические процессы идут медленно, мы увидим это может даже не в следующем десятилетии.
Самая серьезная опасность такого будущего развития событий – будет ли такая Европа под эгидой Германии или франко-германского союза безопасной? Бонапартизм и нацизм уничтожены, но их корни остаются. Вот лишь один пример, один из многих: министр обороны ФРГ Урсула фон "дер как там её" недавно ляпнула, причем в одном абзаце - сразу два утверждения: что а)Германия помнит и не простит России послевоенного разделения немцев и б) немцы никогда не разрешат объединиться разделенным русским. "Нам можно – а им нельзя".
Заявление было настолько наивно-наглым, что пришлось даже проверять первоисточник. И что вы думаете? Вслед за своим министром то же самое повторила публично и германский канцлер.
Деление на юберменшей немцев (и французов) и "недочеловеков-славян" в Западной Европе до сих пор входит в малый джентльменский набор западноевропейца. Это никуда не исчезнет, когда Европа станет относительно сильнее, скорее, наоборот. И нет никаких надежд на то, что американцы поймут опасность такого развития событий и скорректируют свою нынешнюю политику.
Как бы ни хотелось кому-то жить в "Европе от Ла-Манша до Владивостока", надо принять реальность и не желать несбыточного.
Андрей Паршев, КМ.ру