В конце мая 2014 судья, наконец, решила огласить вынесенный мне приговор. Заготовленное заранее шоу затянулось, возникли непредвиденные осложнения. Назначенное на десять утра заседание суда не состоялось. В храме правосудия происходила какая-то суета и меня не спешили выводить в зал судебного заседания.
Нас привезли человек десять по разным делам и ни у кого не начинались судебные заседания. Один из конвойных подтвердил, что все заседания отменены и какие-то люди в гражданской одежде руководят всем процессом. Через пару часов ко мне допустили адвоката и он рассказал интересные вещи.
Оказывается, судья, вместо оглашения приговора, с раннего утра закрылась у себя в кабинете, ни с кем не общается и что-то пишет. В суде готовится шоу, масса журналистов с нетерпением ждет начала. Знакомые лица из СБУ также здесь, куда-то звонят и выясняют, что будет дальше.
Сидельцы начали роптать, что из-за меня не проводятся суды, конвой ужесточен и никак нельзя увидеть родственников и получить передачи. Этот цирк продолжался до конца дня и только около пяти часов меня подняли в зал суда. Зрители устали, но не расходились.
Какое-то время назад со мной связались люди из международной правозащитной организации. Они объяснили, что по таким, как я, решение принимается только в центральном аппарате СБУ. Оно может быть принято в последний день и никакой судья или прокурор не осмелится его не выполнить.
Со мной, по всей видимости, так и произошло. До последнего дня шли согласования и решение, как со мной поступать, было принято в последний день. Оно не совпало с мнением судьи и ей пришлось срочно переписывать заготовленный приговор. Когда он был оглашен, там были видны явные нестыковки и противоречивые выводы. Какой срок загадала мне судья, я не знаю, но отпускать меня из зала суда она бы никогда не решилась, такой мягкотелости от нее никто и не ожидал.
Для создания неудобств заседание перенесли в маленький зал. Пригнали практически весь состав конвоя, они выстроились по периметру зала. У выхода в совещательную комнату стояли двое в гражданском. Это была дополнительная охрана СБУ на всякие непредвиденные случаи, а вдруг я или соратники устроим побег.
Запустили толпу журналистов. Все они не разместились в зале и часть слушала приговор в коридоре. Вошла с покрасневшим лицом судья и начала читать приговор. Это длилось около двух часов. Все сразу же обратили внимание, что от волнения она слегка заикалась. При ее снобизме это было несколько необычно, видно, ей серьезно объяснили, что и как она должна делать.
По тексту читаемого приговора я сразу понял, что он будет обвинительным. Как будто бы и не было более трех лет следствия и судебного разбирательства. Судья просто повторила обвинение прокурора, привела массу всяких фактов и показаний, никак не доказывающих мою вину.
Наконец, она перешла к заключительной части и я с волнением ожидал, какой же срок мне предстоит провести за решеткой. Судья объявила вердикт – виновен по обеим статьям обвинения, по одной статье пять лет, по другой – три.
Следующий волнительный момент, как будут объединять сроки. По закону их можно сложить и я получу восемь лет, или частично поглотить мягкое наказание более тяжким. В любом случае срок будет больше пяти лет. У меня была вилка – от пяти до восьми.
Итоговый результат – шесть лет. Сильно я не расстроился, готов был к любому решению. Тем более с учетом пересчетов "день за два" оставалось сидеть около года.
В конце заседания на меня набросилась телевизионная братия с глупыми вопросами "доволен" ли я приговором? Кто может быть доволен приговором? Я им ответил, что в следующий раз встретимся в другом качестве и вопросы ко мне будут уже совершенно другие.
Когда привели в камеру, оказалось, что уголовный элемент делал на меня ставки, сколько дадут. Даже они оценивали мою деятельность от восьми и выше, так что суд еще "гуманно" поступил со мной.
После приговора была длинная эпопея ознакомления с девятью томами моего дела. Тогда я узнал, кто и как организовал слежку за мной, что фиксировали в моих телефонных переговорах, как пытались подальше убрать лжесвидетелей, как давили на экспертов и какие жесткие приказы были по зачистке с применением оружия захваченного нами здания обладминистрации.
Судья и прокурор почему-то посчитали, что я успокоился и безропотно отсижу свой срок. Но я не собирался сдаваться, и вместе с адвокатами мы подали апелляцию в последний день, чем очень расстроили судью и прокурора.
Прокурор написал свою апелляцию и потребовал ужесточить мне срок – восемь лет. Очень интересным было обоснование – шесть лет мало для моего исправления. Этот слуга закона, годящийся мне во внуки, оказывается, собирался меня исправлять!
Судья отомстила еще более мелко, дала команду вывозить меня в суд на ознакомление каждый день. В городе стояла адская жара 32-36 градусов. К металлическому корпусу автозака нельзя было прикоснуться. Но к моему облегчению испортилась погода и стало немного легче.
Следующий этап судебной эпопеи – это апелляция. Процесс затянулся на полгода, никак не могли принять окончательное решение, что со мной делать. Мое дело несколько раз направлялось из районного суда в апелляционный и возвращалось обратно.
Затягивание процесса сначала мне было на руку, поскольку до апелляции срок считался "день за два". Но парламент вскоре принял поправку к закону и отменил эту норму.
Осенью 2017-го в очередной раз начал серьезно обсуждаться вопрос обмена пленными. Ранее меня неоднократно посещали представители Красного креста и спрашивали, согласен я на обмен или нет. Я всегда давал согласие, поскольку понимал, что так просто меня не отпустят.
Теперь такие вопросы стали задавать уже сотрудники СБУ и по их команде администрация тюрьмы. В начале декабря я еще надеялся, что с учетом всех пересчетов меня могут при рассмотрении апелляции освободить.
Процесс обмена пленных приближался и он мог произойти в любой момент до заседания суда, что меня не устраивало. Я решил потянуть время и написал заявление, что отказываюсь от обмена. Сразу же началась активная деятельность, меня стали вызывать и убеждать согласиться на обмен.
К этому процессу была подключена уполномоченный по правам человека Украины Лутковская. Меня связали с ней по телефону и она объяснила, что апелляционный суд будет до обмена. Если суд освободит меня, то обмен и не потребуется, а если нет, то желательно соглашаться на обмен.
Теперь все стало на свои места. На самом верху, видно, было принято решение любым путем выдавить меня из страны и передать на обмен. Они могли меня освободить в суде, но это явно не входило в их планы. Тогда я еще не знал, что все уже решено и суд должен просто утвердить принятое решение.
Наступил последний акт моей судебной эпопеи. В суд привезли меня только одного, такого раньше никогда не было. Здание суда было пустое, отменили все судебные заседания! Я понял, что сейчас будет что-то происходить, за мной пришел усиленный конвой из пяти человек, и в сопровождении громадного пса меня повели в зал суда.
Проходя по коридору, конвой остановился рядом с одним человеком в гражданском. Он спросил у меня, догадываюсь ли я, кто он. Конечно говорю, догадываюсь, давно уже жду. Он прямо заявил, что если я согласен на обмен, меня сегодня же и поменяют.
Намекнул, что я, конечно, могу и отказаться, но тогда мне еще придется много лет доказывать свою невиновность, находясь за решеткой. Такой вариант был возможен, суд отменяет приговор и новое судебное разбирательство растягивается на несколько лет.
Все было понятно, но я решил для вида покачать свои права и согласился, если из зала суда уйду свободным человеком. Он сразу же подтвердил, что все нормально, и суд примет нужное решение.
В суде все было по плану, судьи формально задавали вопросы, выслушали меня и адвокатов и удалились в совещательную комнату. Через несколько минут вышли и зачитали заготовленный приговор. Такого подарка от суда я и не ожидал. По одной статье – "призывы к свержению власти" – меня полностью оправдали. По второй статье срок сократили на год и как полностью отбывшего наказание освободили в зале суда.
В конце заседания проявили себя присутствующие в зале харьковские нацисты. Начали угрожать мне и судье. Не выдержал и ответил им "Смерть украм!" и пообещал еще встретиться. Такой выходки они от меня не ожидали и начали прыгать вокруг клетки, пока их из зала не удалил конвой.
Адвокат попытался передать мой паспорт, товарищ "из коридора" попросил передать его ему, у него он лучше сохранится. Вместе с ним мы вышли из суда, у подъезда меня ожидал джип, и четыре вооруженных офицера СБУ повезли меня в пункт обмена.
При обмене каждому выдавали пакет с документами и приговором суда. Когда я открыл свой пакет, там оказался очень интересный документ. Товарищ "из коридора" забыл изъять его из пакета.
Это была четкая инструкция, как поступать со мной в зале суда. Все было расписано до мелочей. В случае не прибытия в суд судьи или прокурора принять меры и доставить их. С меня взять расписку, что я получил паспорт (он забыл это сделать), а паспорт мне не отдавать. Он не имел права ни на минуту покидать меня и должен был постоянно находиться рядом со мной.
После суда сопроводить меня до автомобиля и передать Русинову Е.О. для доставки в место назначения. И самое оригинальное! При моей попытке оказать сопротивление надеть наручники и применить силу так, чтобы не оставалось следов на теле! И это все применить к человеку, которого только что освободили в зале суда!
Так что все было предрешено. Соглашусь я или нет на обмен, не имело никакого значения. Я должен быть доставлен в пункт обмена и передан в ДНР. Формально я был свободным человеком и после обмена мог возвращаться домой. Такие мысли у меня возникали, но знающие люди мне объяснили, что если меня и не возьмут сразу на границе, то, может быть, дадут возможность выпить чашку чая дома и все равно заберут.
Все попытки власти доказать мою виновность и добиться от меня покаяния были безуспешны. Несмотря на длительное заключение, я остался при своих убеждениях и собирался отстаивать их дальше. Впереди был обмен пленными и возвращение к своим для продолжения борьбы с людьми, захватившими власть.
Юрий Апухтин специально для Накануне.RU