Одной из сенсаций региональной кампании 9 сентября стал второй тур губернаторских выборов во Владимирской области. Действующий губернатор и видный "единоросс" Светлана Орлова, заручившаяся в 2013 году поддержкой более 70% избирателей, в этот раз набрала лишь 37%. Второе место с незначительным отрывом занял кандидат от ЛДПР Владимир Сипягин. Таким образом, Владимирская область стала единственным регионом к западу от Урала, где выдвиженец партии власти не смог победить в первом туре. И это при том, что наиболее опасный из потенциальных конкурентов – журналист Максим Шевченко не был зарегистрирован от КПРФ как не прошедший "муниципальный фильтр". В беседе с Накануне.RU он рассказал, что исход выборов во многом спровоцировала сама власть.
– В чём причина того, что второй тур во Владимирской области стал возможным?
– Нашей борьбой мы сделали выборы более-менее прозрачными, показали власти, что фальсификации не пройдут. На каждом участке были наблюдатели от КПРФ. Мы обеспечили это и были, кстати, единственными, кто этим занимался. От ЛДПР я не видел ни одного наблюдателя – а я проехал более десяти участков. Были "единоросы", сидели какие-то тоскующие девицы и по два наблюдателя от КПРФ.
Я призывал к протестному голосованию, и протестное голосование состоялось. 8% испорченных бюллетеней – это, конечно же, вотум недоверия власти. Люди голосовали за кого угодно, даже за никому неизвестного Глумова, который ни одного звука не издал в ходе избирательной кампании, и никто не видел его портрета. Я спросил сотни людей, и никто не знал, кто он такой. И всё равно за него отдали голоса 6%.
– Теперь есть вероятность того, что губернатором Владимирской области станет кандидат от ЛДПР?
– Теперь есть огромная вероятность этого. Если бы там выставили просто ослика, то он тоже получил голоса, лишь бы не она [Орлова]. Власть показала свою полную бездарность, глупость и в какой-то мере трусость во Владимирской области.
Трусость в отказе от диалога с оппозицией, в отказе от сменяемости, от следования демократическим процедурам. Если бы она [власть региона] с самого начала меня просто зарегистрировала, и чиновники сказали: "Ну, "муниципальный фильтр" – просто такая дурная формальность, давайте всех зарегистрируем", то я не уверен, что выборы приобрели бы такой накал. И губернатор не оказалась в таком положении.
Но они настолько привыкли к безнаказанности и всевластию, настолько привыкли, что перед ними все их чиновники пресмыкаются, что начали думать, что такое пресмыкательство и есть власть. И они ошиблись. Как только люди проснулись – а нам удалось разбудить людей во Владимирской области, они стали голосовать против действующей власти.
Естественно, за Сипягина люди в здравом уме тоже не голосовали, понимая, что Сипягин – это, собственно говоря, креатура Орловой, он всегда поддерживал её во всём, никогда не голосовал против неё и, естественно, получил подписи в "муниципальном фильтре" благодаря ей. Но это тоже было абсолютно протестное голосование.
Совершенно очевидно, что если бы меня не сняли с выборов, я бы выиграл в первом туре, это просто ясно. Но на всё, как говорят коммунисты – воля духа истории. Гегелевского, естественно.
– Отразилось ли протестное голосование на явке?
– Я был в Радужном – это закрытый город, там ведутся военные разработки, туда нельзя попасть без пропуска, это город технической интеллигенции, очень-очень активным было голосование и в Радужном, если мне память не изменяет, победила КПРФ.
"Единая Россия" набрала определённый процент, где они привыкли всё решать за жителей. И то не везде. В Гороховце они потерпели поражение. Эта власть осточертела людям до невозможности. Пока люди не знают, как от неё избавиться, не понимают до конца, не чувствуют, что и как, но сейчас поймут и почувствуют – аппетит же приходит во время еды.
– Но всё же, успех во Владимирской области – результат конкретной кампании? Или свидетельство того, что ситуация здесь хуже, чем в соседних регионах?
– И в Ивановской, и в Ярославской областях КПРФ одержала победы на выборах в заксобрания. Вся центральная русская земля пребывает в таком разорении, вы просто не представляете! Закрыты все производства. Люди живут в нищете и бедности. При этом начальство ходит, ездит, открывает какие-то церкви, бесконечные монастыри, лобызает иконы и демонстрирует такое лицемерие, которого, наверное, даже гоголевские персонажи постеснялись бы.
Максим Шевченко на митинге в Коврове
Но люди, даже запуганные и забитые, рано или поздно просыпаются и начинают по-другому видеть мир. Я надеюсь, что это начало пробуждения. Потому что это разорение находится за рамками. В ходе кампании я с группой журналистов снимал микрофильмы о городах Владимирской области и в ходе стримов на Ютюбе их показывал.
Светлана Юрьевна рассказывала Путину о величайших достижениях, а мы показывали реальную картину – закрытые школы; разорённые детские сады; просто поросшие лесом предприятия, которые по 200-300 лет существовали, переживали войну, революцию, разруху и, ничего, работали; трущобы, в которых люди живут в центре Владимира – даже не XIX век, тогда это всё было аккуратненько. Просто полное отсутствие надежды, дно. Никакие наказы не выполняются, если ты не богат, не влиятелен, то об тебя будут просто вытирать ноги и никто не будет заниматься тобой. Воровство и коррупция невероятные совершенно.
И это голосование ещё слабое, это вызвано тем, что КПРФ во Владимирской области до моего прихода была в достаточно слабом состоянии. Сейчас всё изменится, надо просто работать. Я считаю, что в "Единой России" есть очень много порядочных людей, патриотов, с которыми вполне можно и даже нужно взаимодействовать, это люди с огромным опытом.
Просто этот тон, который они взяли в последние годы, что они, знаете ли, отцы и матери народа, которые указывают таким неразумным детям, как мы, как жить, и заботятся о нашем благе – он всех невероятно достал. Я думаю, это голосование было реакцией на такой тон власти.