Как глаза - зеркало души, так язык - зеркало общественного сознания. Задайтесь вопросом, насколько привычной, повседневной для нас сегодня стала уголовная лексика, обозначающая самые зверские обычаи тюремного мира? Как легко, непринужденно и часто мы употребляем термины:
... нагнуть
- опустить
- зашквар
- чморить...
и десятки, десятки других. Слова эти давно поселились на всех культурных этажах. Их можно услышать и от популярной актрисы, и от федерального министра, от молодого учителя и знаменитого спортсмена. От взрослых и от маленьких детей. Триумфальное шествие блатного наречия отражает триумфальное шествие уголовной этики, которая в очищенном виде есть этика узаконенного неравенства, корпоративного насилия, разделения общества на касты. Она полностью созвучна этике капитализма, что проявляется во взаимопроникновении уголовного мира и мира капитала (от иранского базара до чикагской мафии), в особой роли, которую преступные элементы (воры в законе и первые авторитеты) сыграли в разрушении соцлагеря, в ненависти, с которой "зона" всегда относилась к "совку".
В "Вопросах языкознания" товарищ Сталин одергивал ретивых марксистов, спешивших привязать язык к классовой сетке координат. Язык, по мысли Сталина, шире, объемнее, чем просто надстройка над базисом общественных отношений. Но кто сказал, что товарищ Сталин не мог ошибаться? Скорость перерождения русского языка, точнее, скорость вымирания русского литературного языка, заставляет вновь задуматься о разломах и трещинах социально-экономического фундамента, которые за тридцать лет до неузнаваемости изменили каждого из нас.