Заморозка проекта самого большого беспилотника: "Удар по престижу и нацбезопасности"
Армия и ВПК | Свердловская область | Приволжский ФО | Уральский ФО | В России

Минобороны из-за претензий к Опытно-конструкторскому бюро в Казани заморозило разработку самого большого беспилотника "Альтаир" (он же "Альтиус"). Возможно, продолжать исследования будут на Уральском заводе гражданской авиации в Екатеринбурге, но пока судить об этом сложно, ведь судебные процессы с Казанским ОКБ идут до сих пор.

В 2011 году ОКБ им. Симонова выиграло конкурс на разработку самого большого беспилотника, это предприятие профессионально занимается БПЛА "под ключ" – от задумки и конструкции до передачи готовых образцов заказчику. За прошедшее время с начала работы над "Альтаиром" было освоено 3 млрд руб. из бюджета.

В 2017 году, когда беспилотник начал летные испытания, деньги вдруг кончились, и правительство Татарстана запросило еще 2 млрд руб. В это же время УБЭП МВД заинтересовалось предприятием и осенью провело там следственные действия.

Весной 2018 года Советский суд Казани арестовал директора ОКБ им. Симнова Александра Гомзина по подозрению в использовании субсидий, выданных Минпромторгом в ноябре 2014 года, на цели, "не соответствующие условиям их получения". Классика? Кажется, становится понятно, почему и самый большой беспилотник теперь хотят отдать на доработку Уральскому заводу гражданской авиации.

Высокоскоростной беспилотный летательный аппарат, который разрабатывали в Казани для Минобороны России, имеет вес 7,5 тонн (хотя раньше заявлялось о 5 тоннах), должен развивать скорость до 750-950 км/ч, размах крыла аппарата – около 28,5 м, длина – 11,6 м.

Беспилотники из оружия будущего уже стали насущной необходимостью в современном мире, их широко используют в американских войсках, разрабатывают в Израиле, а террористы запрещенной в России организации ИГИЛ давно имеют на своем вооружении боевых дронов в Сирии. То есть современная война, борьба с террористами, без этих устройств просто невозможна.

Вице-президент Академии геополитических проблем, полковник ВВС в отставке Владимир Анохин рассказывает, что понимание важности беспилотников сложилось еще 15-20 лет назад, но руководство нашей страны не слишком заботилось о развитии этой отрасли авиастроения, как и об авиастроении вообще. К сожалению, Россия пока не обладает серийно выпускаемыми дронами тяжелого класса, и "заморозка" работы над "Альтаиром" – сильный удар для нас.

– Владимир Петрович, интересует судьба "Альтаира", сообщают, что вдруг прекратилась разработка нашего самого большого беспилотника, на который уже ушло более 3 миллиардов, как считаете, в чем причина? В чем уникальность "Альтаира", насколько он актуален сегодня вообще?

– Беспилотники вообще актуальны, потому что в наш век использование таких систем позволяет увеличить возможности ударных, разведывательных сил без привлечения пилотов. Объявление о заморозке разработок, если это так, – то это продолжение политики нашего руководства, а, точнее, Правительства и его финансово-экономического блока. Почему? У нас практически нет авиапрома, мы фактически разорили всю систему и авиационной подготовки, и авиационного строительства, разрушили линейку самолетов туполевской разработки, сосредоточились только на МС-21 и "Суперджет", которые фактически состоят в отношении деталей на 70% (а в отношении электроники все 100%) из импортных материалов. При нынешней международной политике, при таких отношениях с Западом, вы сами понимаете, что это нож в спину всему нашему авиапрому.

– Стратегия подвела руководство страны, видимо?

– Руководство не смотрит вперед, живет сегодняшним днем. А самый большой беспилотник, – а это все-таки серьезное достижение, это высочайшие технологии, привлечение сотен предприятий, если не тысяч, многих и многих высококвалифицированных рабочих. И заморозка такого проекта – это, конечно, удар и по нашему престижу, и по нашей экономике, и по нашей национальной безопасности.

– В Казани выиграли конкурс на разработку еще в 2011 году, 3 млрд освоили, и вдруг такое происходит. Как комментируют в оборонном ведомстве, сейчас идет несколько судебных разбирательств с этим конструкторским бюро, то есть все, опять же, упирается в деньги?

– Если хотя бы один министр, который связан с экономикой, пригласил бы экспертов, настоящих, технически грамотных, перспективно мыслящих людей и поговорил с ними… Хороший десятистраничный материал по анализу ситуации и по авиационной промышленности, в частности, дал бы серьезный толчок или хотя бы какую-то перспективу развития. А так, простите меня, сначала финансируют, потом длительное время тянут кота за хвост, потом все замораживают и только через несколько лет определяют, что виноваты были кто-то другие, а потом снова дают деньги, чтобы разрабатывать дальше. Пока не будет персональной ответственности за каждое слово, за каждый документ и за каждое решение, мы с места не сдвинемся.

А то, что президент у нас занимается фактически "ручным управлением" – не показатель успешности, это скверно, он должен требовать от министров ответа – что, как и в какой срок сделано, а если не сделано – пошел вон или под суд. Чтобы не за границу они полетели, а их родственники вдруг оказались очень состоятельными людьми.

– Что изменится, если отдадут на Урал беспилотник разрабатывать? Говорят, что Уральский завод гражданской авиации займется теперь этим.

– Если одним уже поручили, то надо разобраться, что пошло не так, они должны ответить, как и почему, кто прекращает исследования и разработку, нужно будет принять соответствующие юридические санкции и потом решать, где эффективней разрабатывать беспилотник и сколько это реально будет стоить.

– Но вы сказали, что бесплитоники сейчас в тренде, это оружие века, и не хотелось бы потерять здесь время, упустить возможность первенства?

– Мы уже потеряли время. У нас в конструкторских бюро сидят не дураки, они прекрасно еще 15 лет назад знали, что это перспективная вещь, а израильтяне это сразу поняли, американцы это сразу подхватили, а мы были заняты – деньги складывали в "кубышку", а потом их разворовывали. Но дело в том, что есть еще одна опасность: мы начинаем все абсолютизировать, это национальная черта. Например, у нас была прекрасная авиация, пришел Хрущев, сказал: "Зачем нам авиация? У нас же ракеты!" – и "порезали" самолеты. Сейчас мы можем точно так же зациклиться на беспилотниках и пустить под нож подготовку летного состава. Везде должен быть баланс, а для этого надо провести серьезный анализ. Но нет ни глубоких аналитиков, ни руководителей, которые отвечали бы по всей строгости за вверенные им сферы.