Аналитика


Кабмин закрепляет за Россией статус "страны-бензоколонки"
Экономика | Ханты-Мансийский АО - Югра | Ямало-Ненецкий АО | Тюменская область | Дальневосточный ФО | Уральский ФО | В России

Компания "Роснефть" отказалась от масштабного проекта по строительству нефтеперерабатывающего и нефтехимического комплекса Восточной нефтехимической компании (ВНХК) на Дальнем Востоке стоимостью 1 трлн руб.. Как объяснили журналистам в самой компании, проект был признан нерентабельным из-за налогового маневра. Разрушающее действие налоговый маневр произвел и на экономику Антипинского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) в Тюмени, крупнейшего частного завода, построенного "с нуля" в постсоветской России: несмотря на то, что предприятие выполнило обязательство по модернизации, добиться рентабельности, на которую рассчитывал менеджмент, не удалось. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков в интервью Накануне.RU рассказал о том, как налоговый маневр влияет на деятельность НПЗ и с какими трудностями может столкнуться отрасль нефтепереработки в дальнейшем.

билборд накануне(2007)|Фото: Фото: Накануне.RU – В компании "Роснефть" объяснили отказ от проекта ВНХК завершением налогового маневра. Какое влияние маневр оказывает на нефтепереработку?

– На самом деле, у ВНХК была куча проблем и без налогового маневра, например, проблемы с поставками нефти и моделью рынка сбыта. А налоговый маневр мог оказаться последним гвоздем в крышку гроба этого проекта. Ведь и китайцы не хотели туда заходить, несмотря на то, что их "Роснефть" активно затаскивала, они наоборот, перетащили компанию, на своей территории строят НПЗ.

А ВНХК – довольно странный проект был. Туда надо поставлять нефть и газ, и одна из проблем была газовая, потому что "Роснефть" просила "Газпром" запитать объект газом. Говорили: "постройте нам трубу и дайте нам газ". А единственный газ, который там мог быть – с Сахалина. У "Газпрома" же лишнего газа там нет. Это во-первых. Во-вторых, им газ нужен для строительства третьей очереди СПГ завода на Сахалине. При том, что у самой "Роснефти" лишний газ есть в их совместном с ExxonMobil проекте "Сахалин-1". Они добывают около 8 млрд кубов и почти все обратно закачивают в пласт. Небольшой объем газа поставляют в Хабаровский край.

Вот этот конфликт "Роснефти" и "Газпрома" тоже стал одной из причин для закрытия проекта, поскольку проект подразумевал поставки газа, а никто свой газ туда давать не хотел.

– То есть причин для отказа от проекта несколько?

– Проблемы накапливались годами. Принятие решения о завершении налогового маневра в 2018 г. стало еще одним толчком к закрытию проекта, но, тем не менее, это не единственная проблема. Пожалуй, она единственная выходила на публичный уровень. Есть знаменитое видео переговоров Сечина с Путиным. Разговаривали по этому проекту. Сечин говорит: "Налоговый маневр меняет экономику проекта". Путин говорит: "В лучшую сторону?", Сечин: "Давайте еще раз посмотрим". Путин: "Где же настоящий Сечин? Когда он был вице-премьером, выступал за налоговый маневр, а когда в компанию пришел – против".

Думаю, это знаменитое видео и определило, что в качестве причины закрытия проекта обозначают налоговый маневр. Пытаются улучшить экономику других своих проектов, заставляя правительство пересмотреть параметры компенсации за маневр. Я думаю, что во многом это элемент давления на правительство, а проект мог закрыться и без него.

– Почему налоговый маневр делает переработку нефти невыгодной?

– Вы, по сути, убираете налоговую пошлину, повышаете НДПИ. В результате у вас внутри страны нефть стоит для НПЗ точно так же, как и на внешних рынках. Получается, НПЗ должны сделать цены на нефтепродукты такими же, как на мировом рынке. А государство говорит: "не смейте поднимать стоимость нефтепродукции".

Это тема уже не экономическая даже, а политическая, потому что влечет недовольство населения, рост социальной напряженности. Выходит, что из более дорогой нефти надо делать дешевые нефтепродукты. Такого не может быть. Поэтому власти придумали демпфирующую надбавку, когда НПЗ отдают деньги из бюджета для того, чтобы они "закрывали" свои расходы и уходили в прибыль. Надбавка начала работать, но ее недостаточно – НПЗ все равно в убытках.

Идет борьба нефтяников с правительством: чтобы пересмотреть этот механизм, чтобы выплаты были больше. И эта история с восточной химической компанией, я думаю, как раз укладывается в рамки этой борьбы.

(2005)|Фото: Накануне.ru

– Но вот еще один симптоматичный пример – банкротство Антипинского НПЗ. Разве это не показывает, что власти не собираются отказываться от "модели бензоколонки?"

– Никто не запрещает вам собирать роботов, если вы добываете нефть. Нефть добыть сложнее, чем полететь в космос. Здесь дело не в этом, а в том, чтобы другие сектора экономики тоже развивались. Не надо убивать нефтяную отрасль ради развития другого сектора. В России давно говорят, что надо сделать нефтегазовую отрасль локомотивом развития других отраслей. Отчасти это удалось. Например, трубная промышленность. Сейчас 100% труб выпускается в России. 10 лет назад у нас выпускалась половина труб. "Газпром" полностью перешел на российские трубы, "Транснефть" тоже близка к этому. Трубы – заказ для металлургов. Металлурги – рудная промышленность.

Здесь немного сложнее процессы. Финансовый блок правительства пролоббировал свой проект: "давайте сделаем налоговый маневр, это привлечет больше денег в бюджет". Всю ренту предложили брать не с половины нефти – раньше НДПИ собирался со всей нефти, а потом только с половины нефти бралась экспортная пошлина. Предложили перенести всю нагрузку на скважины, чтобы все 55 млрд кубов облагать полностью природной рентой.

Утвердили, а потом оказалось, что не подумали заранее, что с более дорогой нефтью получится более дорогой бензин.

– И хотя мы качаем нефть, но перерабатывать внутри страны по-прежнему не сможем?

– Проблема в том, что налоговый маневр порождает большее регулирование в отрасли. Если вы не хотите, чтобы последствием налогового маневра стало повышение цен до мирового уровня на нефтепродукты, вы начинаете путем регулирования там что-то делать. Первый момент – выплата компенсаций, так называемой демпфирующей надбавки нефтеперерабатывающим предприятиям, чтоб те не повышали цены на конечные нефтепродукты. Второй элемент – это когда правительство заключает соглашения с нефтяниками, и они просто на оптовом рынке держат ценники. Сейчас мы живем в условиях, когда правительство подписало соглашение с нефтяниками и угрожает им запретом экспорта нефтепродуктов. А они экспортируют довольно много: больше половины из добытой и переработанной нефти. Государство заставляет нефтяников держать определенную цену, но рано или поздно это просто приведет к дефициту: они не будут производить топливо, если им будет невыгодно держать эту цену. Поэтому здесь одно на другое накладывается: и попытка регулировать рынок ручным способом, и налоговый маневр. Все это приводит к негативным последствиям.

– Часто можно услышать мнение, что в состоянии отрасли нефтепереработки отчасти, как всегда, "виноват неэффективный" СССР. Якобы уже тогда была заложена модель, по которой современные НПЗ появились на границах, но с распадом СССР оказались за пределами России...

– Такая проблема была. На Украине, в Прибалтике, в Белоруссии остались хорошие заводы. У нас были заводы с низкой технической базой и глубиной переработки. Но в последние 10 лет эту проблему удалось решить. Были подписаны соглашения между правительством и нефтяниками о том, что они модернизируют свои НПЗ. В целом, они вышли на более-менее приемлемый уровень производства экологического топлива. Евро-3 у нас уже не производится. Евро-4, Евро-5 производится. Глубина переработки существенно увеличилась. В плане качества у нас все нормально. Однако налоговый маневр не стимулирует развивать переработку. Он делает ее инвестиционно непривлекательной отраслью.

– Как решить эту проблему?

– Один из выходов – признать, что налоговый маневр был неправильным направлением и вернуться к такой системе, которая была: экспортная пошлина и НДПИ. Другой выход – постепенно оттачивать механизм демпфирующей надбавки, чтобы он и бюджету не был в тягость, и таким образом можно было регулировать цены на внутреннем рынке, а также стимулировать нефтяников модернизировать НПЗ.



Ксения Теплякова