Корреспонденту Накануне.RU в начале сентября удалось поговорить с Александром Подорогой – мэром ямальского города нефтяников Муравленко о будущем без нефти, пути развития России и о том, как живут самые молодые города в стране, сколько нужно телефонов, чтобы запустить сто космических кораблей, и почему нефть – "это не жидкость в бутылке".
Сразу стоит оговориться, что интервью делалось "с колес" и экспромтом, так как наш собеседник – современный и открытый мэр, и будучи в Муравленко, грех было не воспользоваться возможностью поговорить с главой города. Забегая вперед, подчеркнем, что Муравленко – уникальный город во всех отношениях и один из самых молодых в стране, построенный в последние годы советской власти для освоения углеводородных месторождений.
– Я читал, что средний возраст жителей Муравленко аномально низкий – это чуть слегка за 30 лет…
– Да, но средний возраст уже подвинулся, и мы находимся в районе 36-38 лет. В этом году нашему городу 35 лет, юбилей. Те, кто приехал осваивать Север, кто начинал, они, конечно, уже сейчас пенсионеры. При этом на 32 тысячи населения у нас 8,5 тысяч детей и 24 тысячи избирателей.
– Для понимания спрошу: сколько составляет бюджет города в доходной части?
– О бюджете можно говорить очень долго, я бы не стал говорить напрямую, например, бюджет Екатеринбурга строится в доходной части, а наш по принципам дотационности: на Ямале все финансовые потоки заводятся на Салехард, а потом доводятся до городов в виде субвенций и субсидий.
– Плюс программа "Сотрудничество" еще есть…
– Да, это интересная программа, за счет нее строится много социальных объектов. Если мы говорим о "майских" указах, то в Екатеринбурге средняя по экономике заработная плата, я полагаю, около 40 тысяч рублей. А у нас она составляет 107 тысяч рублей. Следовательно, бюджет города – это зарплата учителей, врачей, работников социальной сферы и так далее. Поэтому эти вещи несравнимы. Если проводить прямую аналогию, убрав зарплату, то бюджет Муравленко составляет всего 670 млн рублей.
– Город молодой, но бытует мнение, что ямальские города богатые, бюджет раздут, есть нефть и газ, деньги есть: сиди да властвуй, так это? Как это объяснить, например, мэру уральского города Камышлова, почему у него все плохо, а у вас – хорошо?
– А почему? Я знаком с мэром Камышлова.
– Населения столько же, но как-то там бедно: больницы закрываются, предприятия, дороги разбиты…
– В Российской Федерации сегодня идут параллельным курсом две теории государственности, понимания будущего страны. Первая – это развитие урбанистики. Мы знаем, что некоторые идеи поддерживает господин Варламов, с удовольствием смотрю его, слушаю. Слушаю и других специалистов по урабнистике, иногда советуюсь с ними. В Уфе был большой совет, где одна группа экспертов говорила о пути проектов больших городов и агломераций, то есть объединения людей в "муравейники". Но есть и другая практика – это пространственное развитие России, такая концепция говорит о том, что мы не будем сжиматься до двух десятков мега-городов. Сегодня в стране 27% людей живут в частных домах. Если мы посмотрим на США, то там этот показатель 70%.
Я не знаю, какую сторону занимаете вы: путь агломераций или путь пространственного развития?
– Я за равномерное распределение и освоение территорий, человек должен получать социальные услуги по месту жительства без необходимости ехать в центр. Например, так сейчас поступают в Белоруссии, где Лукашенко запретил расширять Минск, делая ставку на провинции.
– Нужны ли нам поселки и отдаленные города в таком количестве… Вот вопрос: по какому пути развития мы пойдем? Городу Муравленко дают разные оценки по необходимости дальнейшего развития, но город уже построен. Город есть и у него есть свои задачи: добыча нефти и поиск новых технологических решений. Пробурено очень много скважин, и их судьбу надо определять, нельзя все бросить. Нужно доводить все до логического завершения и смотреть, что с ними дальше делать.
– Как раз вопрос назревает: нефть рано или поздно кончится, а что будет с городами? В советское время спорили о методах освоения Севера, высказывалась мысль, что капитальные города не нужны, а задачи можно решать вахтой.
– В 1979 году советское правительство рассматривало два вопроса: о строительстве в районе Салехарда мощнейшей гидроэлектростанции и вопрос геологии, согласно которому, Западная Сибирь – это кладезь углеводородов. Еще бы чуть-чуть и мы бы пошли по первому пути, и вся эта территория была бы затоплена. Говорить о том, что сейчас нефть кончится…
Это суждение не может быть верно, в своей истинности: нефть – это не жидкость в бутылке, это сложнейшая идеологическая структура, и процессы можно долго продлевать. И речь не только о технической части, а, например, о серьезном налоговом регулировании. Так десять лет назад учтенных запасов нефти в нашем районе было на 20 млн тонн меньше. То есть запасы прирастили путем развития новых технологий, которые позволяют изучать вопросы добычи нефти.
Например, возьмем обычный смартфон, в советское время создателям "Бурана", чтобы его запустить и посадить, понадобилось лишь 3% возможностей от этой игрушки, которая сейчас у каждого в кармане. Сейчас телефон может посадить сто космических кораблей.
Технологии развиваются, кто мог мечтать еще недавно о горизонтальном бурении на 15 тысяч? Сейчас "семерку" бурят, смотрят, что внутри, понимая, что это трудноизвлекаемые запасы, но идет поиск путей, которые позволят приносить маржу и с таких глубин.
– Но сейчас есть трудности?
– Да, они объективные с точки зрения получения новых технологий. Мы идем по пути импортозамещения, и не все так просто. Но пройдет немного времени и, мы прорвемся.
Сейчас, с учетом временных трудностей, говорить о судьбе городов… мы меня простите, но этого разговора в принципе не может быть, тем более принимать такие решения с учетом текущей ситуации просто недопустимо. Сегодня стоит задача сохранить существующее. Например, Сабетта строится по вахтовому принципу.
Я за то, чтобы Россия развивалась пространственно. Я за то, чтобы были хутора, деревни, чтобы больше людей жило в индивидуальном жилье, потому что дышится по-другому, думается по-иному. Я в этом категорически уверен.
Да, наш город дорогой. Но при этом он приносит пользы столько для России – не посчитать. Мы выросли на нефти и сейчас живем. Посмотрите на "нефтяных генералов " – больше половины из них выросли из Муравленко, это кузница кадров.
– Перспективы у города какие?
– Я не буду называть перспективы, а назову свои задачи. Это комплексное благоустройство городской среды, а также ликвидация ветхого аварийного жилого фонда. Сегодня у нас 140 домов, признанных аварийными. Только в этом году мы снесем 40 единиц.
Также нам сейчас важно понять: какое же необходимо количество жителей, чтобы оптимально выстроились все социальные процессы. Сейчас у нас 345 свободных вакансий и порядка 220 человек зарегистрированы как безработные.
При этом мы поддерживаем миграционные процессы. Я считаю, что мы должны давать жителям города возможность переехать на "большую землю". Для этого мы производим у них выкуп жилья.
Всего в городе с момента его основания родилось 15 тысяч детей.
– И все-таки…
– Нефтяникам сейчас удалось стабилизировать добычу углеводородов. Мы ушли от резко падающих трендов. Мы смотрим на поля бурения, объем производства, количество занятых людей и под это выстраиваем социальную часть. Пенсионерам даем возможность уехать, а молодым специалистам устроиться.
– Программу по переселению округ еще не свернул?
– Нет, она продолжается и работает, выдаются сертификаты.
– С одной стороны, почти нет пенсионеров, а значит, легче городу в плане социальной нагрузки?
– Я бы не стал так говорить.
– Новые объекты возводятся?
– Строится новый детский сад и школа на 500 мест, начали проектирование новой поликлиники, а через два года будет еще два новых бассейна.
– Одна смена?
– В обязательном порядке. С этого года нам удалось добиться только первой смены.
– И последний вопрос, чего не хватает в Муравленко? Что бы вам хотелось видеть, есть мечта?
– Моя мечта – это красивая, архитектурно выверенная школа искусств. Вот этого мне не хватает… И рабочие места. Нужно крепко думать над стратегией развития города: каким образом встраивать Муравленко при условии снижения уровня добычи углеводородов.
– То есть все-таки не только нефть и газ?
– Любая продукция, произведенная при -60 градусов, неконкурентная. Здесь нельзя делать какие-нибудь стульчики или что-то шить, потому что даже с точки зрения логистики цена этой распашонки будет велика, конкурировать с Китаем мы никак не сможем. Нам нужна та уникальная дорога, которая позволит, исходя из возможностей окружающего пространства, выстроить правильные задачи. Были шутки о том, чтобы построить в Муравленко большую майниговую биткоин-ферму: у нас холодно, вентиляторы и охлаждение не нужно, а если копнуть, то там вообще вечная мерзлота и оттуда можно забирать холод. Поэтому поиск путей будущего для города – идет.
