Финансовые проблемы у самого, пожалуй, "закрытого" российского олигарха Игоря Зюзина и его группы "Мечел" начались не сегодня и даже не вчера, а прямо перед кризисом еще десятилетней давности. С тех пор стальной холдинг побывал на грани банкротства (2013 год), его основной хозяин – Игорь Зюзин – поспособствовал крушению группы "Эстар" и, взявшись спасать многострадальный Златоустовский металлургический завод (ЗМЗ), довел последний до банкротства. Сейчас половину долгов самого "Мечела" купил госбанк ВТБ под управлением Андрея Костина, и это – явно новый поворот в судьбе горно-металлургического гиганта.
РБК утверждает, что ВТБ Костина выкупил у "Сбербанка" Германа Грефа долги "Мечела" на общую сумму около 50 млрд руб. В ВТБ подтверждают выкуп долга у структур "Сбера", но подробности категорически не раскрывают. В самом "Мечеле" информацию никак не комментируют, тем более, скорее всего, не последует комментариев от основного владельца компании Зюзина – тот вообще слывет человеком, принципиально не общающимся со СМИ.
Для понимания ситуации с долгами "Мечела": как минимум в последнее десятилетие, начиная с кризиса еще 2008-2009 гг., зюзинская компания была едва ли не самой закредитованной в отрасли, лишь с помощью чиновников Правительства часть ранее взятых на Западе кредитов была успешно реструктурирована, часть переоформлена, но уже в обязательства перед российскими банками. Так или иначе, до недавнего времени основными кредиторами "Мечела" числился российский банковский "крупняк" из ТОП-10 – то есть "Сбер", ВТБ и "Газпромбанк". После мощной волны кризиса 2014 и 2015 гг. Греф развязал форменную войну против бизнеса Зюзина, требуя либо погашения долга, либо даже банкротства компании. В итоге, надо думать, опять не без участия членов Правительства, ситуацию удалось кое-как урегулировать, а сейчас глава "Сбера" все-таки нашел способ избавиться от "плохих" долгов, передав их своему коллеге Костину. У последнего теперь на балансе (не у банкира Костина, а у ВТБ, разумеется) оказалось, по данным журналистов РБК, 204,6 млрд долгов компании из общей суммы задолженности в 411 млрд руб.
Сама группа "Мечел" позиционирует себя, как сказано на корпоративном сайте, как "глобальная горнодобывающая и металлургическая компания" и в целом это не преувеличение. "Мечел" сегодня работает в добыче руды и угля, выплавке металла, энергетике, логистике (порты, железные дороги), естественно, занимается сбытом продукции практически по всему миру. В рамках бренда работает 20 промышленных предприятий и разрезов, различные финансовые инструменты котируются на российских и международных фондовых биржах, включая, например, Нью-Йоркскую. В компании трудится свыше 59 тыс. человек.
Собственно, агрессивная политика по скупке активов в горной и металлургической отраслях в начале "нулевых", как говорят аналитики, и привела хозяина "Мечела" к нынешнему предбанкротному состоянию и появлению гигантских долгов перед банками.
В разные годы от трети и выше (до 39%) стоимости активов "Мечела" находилось в залоге у банковских структур, каково реальное положение дел сегодня, сказать не беремся – в открытом доступе такой информации, само собой, нет.
При всем вышесказанном, сам по себе бизнес компании, невзирая ни на какие финансовые потрясения, будь то в 2008 или в 2014 гг., оставался рентабельным и давал прибыль, то есть сталь и уголь исправно продавались и на российском, и на международном рынке. В 90-е и особенно в "нулевые" "Мечел" обзавелся даже собственным кэптивным "Углеметбанком", сейчас головой офис учреждения расположен в Челябинске, по недавнему рэнкингу "Интерфакса" кредитное учреждение занимает 204 место по активам среди 428 российских банков.
"По результатам финансовой деятельности за 2018 г. выручка "Мечела" составила 312,6 млрд руб., показатель EBITDA – 75,7 млрд руб., чистая прибыль, приходящаяся на акционеров ПАО "Мечел", – 12,6 млрд руб.", – говорится на сайте компании.
По звучавшим ранее оценкам "Форбс", личное состояние самого 59-летнего Игоря Зюзина на пике оценивалось в сумму почти 10 млрд долларов, правда, после 2013 г. уменьшилось до $300 млн. Причины мы называли выше – скупка активов, корпоративные войны, суды с кредиторами и т.д.
В связи с вышесказанным, возникает резонный вопрос – а зачем, собственно, одному из главных кредиторов "Мечела" – понадобилось наращивать долю и скупать долги группы? Банкир Костин совсем не похож на благотворителя, разве что его для спасения металлургического холдинга от претензий Грефа и возможного банкротства очень сильно "попросили" в Правительстве.
Возможны, впрочем, и другие мотивы в этих бизнес-схемах, проявленные не столь явно, по крайней мере, пока. Вплоть до схемы практически национализации попавшего в финансовый переплет "Мечела", национализации, конечно же, не в классическом смысле, а, так сказать, с российской спецификой. Мы имеем в виду передачу различного рода предприятий и активов от одного к другому собственнику, зачастую в добровольно-принудительном режиме.
"Я не вижу какой-то национализации, – считает политолог Максим Жаров, – для ВТБ и Костина это скорее чистый бизнес, с учетом многолетней практики банка и его топ-менеджеров, как именно кризисных управляющих. С одной стороны, промышленность, горное дело и металлургия, вроде как, не приоритет для банка, с другой, ВТБ всегда нёс некую социальную нагрузку. Очень может быть, что сегодня о спасении бизнеса "Мечела" Костина настоятельно попросили".
Здесь, кстати, важно обращать внимание и на детали сделки по перепродаже долга "Мечела" от одного госбанка другому, по скупым сведениям, просочившимся в прессу, "Сбербанк" еще раньше настоял на продаже 49-процентного пакета акций Эльгинского месторождения угля в Якутии. То есть половина одного из самых привлекательных "мечеловских" активов уже не принадлежит компании, эта доля затем была реализована "Сбером" "Газпромбанку", а у последнего таким образом появились долговые бумаги должника.
Для понимания, что такое Эльгинское месторождение – самые крупные разведанные запасы коксующихся углей в России (2,2 млрд тонн на оценке на 2011 г.). К заслугам и владельца, и топ-менеджеров "Мечела", безусловно, надо отнести строительство более чем 300-километрового железнодорожного пути к Эльге, эта ветка соединила часть БАМа и собственно месторождение, на котором сейчас активно ведется добыча. Говорят, что этот проект в целом стал самым крупным из подобного рода проектов, реализованных в России за последние четверть века на частные деньги, то есть капитал "Мечела". Во многом строительство инфраструктуры на Эльгинском месторождении и вокруг него (построен фактически городок добытчиков, обогатительная фабрики и др. объекты) и загнало Зюзина в долговую ловушку.
Протяженность Крымского моста – чуть больше 18 км, а здесь построено свыше 300 км по совершенно диким и неосвоенным территориям Якутии. Повторимся, если Крымский мост строится все-таки на госсредства, то вложения "Мечела" лишь в ж/д-ветку, по разным данным, обошлись в 1,82 – 2,3 млрд долларов в 2011-2012 гг.
Буквально через год в Челябинск на металлургический комбинат приезжал тогда президент Дмитрий Медведев, который собственноручно запустил еще один дорогостоящий, но очень нужный стране проект "Мечела".
16 июля 2013 года рельсобалочный стан на "Челябинском меткомбинате" (построен, кстати, китайцами по их же технологиям) вступил в строй, ранее приходилось пользоваться продукцией зарубежных производителей. Опять вернемся к критике Зюзина Грефом – последнего как раз возмущала ситуация, когда владелец "Мечела" постоянно просил об отсрочке по возврату кредитов, их реструктуризации, но компания при этом генерировала солидные денежные потоки, да еще и скупала активы и вводила в строй новые мощности. Естественно, банкиру Грефу такая ситуация не могла нравиться и не нравилась. Теперь же это проблема банкира Костина.
Доктор экономических наук Никита Кричевский считает виновным во всех нынешних бедах "Мечела" плохое управление со стороны руководителей и прежде всего промахи самого Зюзина. Благо, что по отзывам знающих того людей, главные решения всегда принимает лично основной владелец, которого характеризуют как не очень договороспособного человека. По словам Кричевского, все сегодня происходящее с долгами "Мечела" – никакая не национализация, экономист приводит разумное обоснование.
"Вспомните, за 18 лет пребывания у власти Путина была хоть одна компания передана во владение государством? Так что национализация – это бред сивой кобылы, талантами Зюзина и его сотрудников компания и была доведена до нынешнего состояния", – настаивает собеседник.
"Пока ни я, ни кто-нибудь другой точно не скажут, что будет дальше с выкупленными ВТБ долгами "Мечела". Условно говоря, ВТБ Костина может сыграть, как такое передаточное звено в сделке и через некоторое время активы Зюзина окажутся в других руках. А, может, будет проведено полноценное поглощение компании со стороны третьих заинтересованных лиц, повторюсь, мы пока мало что знаем. Но раз участвует ВТБ, то можно предполагать, что о сделке знают на самом верху кремлевской лестницы, и эта сделка получила одобрение", – резюмирует Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества. По словам эксперта, в итоговом варианте по долговым обязательствам "Мечела" может оказаться важным имя конечного бенефициара, а вот кто им будет – вопрос, видимо, пока открытый.
Резюмируя, можно сказать, что спустя 11 лет после знаменитого обещания Владимира Путина прислать Зюзину "доктора, который зачистит все проблемы", пожелание главы государства исполнено. Но прислали почему-то не "доктора", а банкира, намерения которого пока до конца неясны.