История о том, как Якутия отстаивала государственные интересы в развитии газовой промышленности, является по-своему уникальной. Лоббистом создания Восточной газовой программы, которую сейчас активно реализует "Газпром", была Республики Саха (Якутия) и ее тогдашний президент Вячеслав Штыров. Пожалуй, это один из редких случаев в нашей стране, когда сценарий освоения газовых месторождений пошел не по пути монополиста, а так, как настаивал регион. Публикуем интервью с экс-главой республики в полной видео-версии и сокращенной текстовой.
– Вячеслав Анатольевич, 2 декабря произойдёт масштабное событие – начало промышленной эксплуатации Чаяндинского месторождения, расположенного в Якутии, и пуск магистрального газопровода "Сила Сибири". Какие чувства у вас вызывает это событие?
– Конечно, это очень радостное событие. Оно имеет сразу несколько измерений.
Во-первых, газовая промышленность Якутии выходит на совершенно новый уровень. Из отрасли сугубо местного значения, она приобретает общероссийский масштаб, становится отраслью специализации республики в общегосударственном разделении труда. При выходе на проектную мощность газовая промышленность окажет революционизирующее воздействие на все стороны жизни нашего северного края. Это и требующие хорошего уровня подготовки рабочие места для молодёжи, и сопутствующая магистральным трубопроводам транспортная и энергетическая инфраструктура, и задействование в качестве подрядчиков местных предприятий, и важнейший шаг на пути к бюджетной самообеспеченности Якутии, которая только и может служить основой решения острейших социальных проблем.
Во-вторых, начинается становление газовой составляющей совершенно новой для нашей страны Восточно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Давайте вспомним: ещё в царские времена началось создание нефтяной и газовой промышленности на Апшероне в Каспийском бассейне, затем в ведущие вышел Волго-Вятский район, потом главными стали Тимано-Печорская и Западно-Сибирская провинции. Однако с течением времени действующие месторождения истощаются и уже давно скептики говорили о скорой близости конца углеводородных возможностей России. Но вот ответ: с освоением в Якутии нефтяного Талакана, а теперь газовой Чаянды задействована целая новая нефтегазоносная провинция, имеющая перспективы на многие десятилетия.
В-третьих, ввод Чаяндинского газового промысла и газопровода "Сила Сибири" важны и с геополитической точки зрения. Ведь создаётся новое магистральное направление сбыта российского газа, что особенно актуально в условиях известных проблем на европейском сегменте мирового рынка и нарастающей конкуренции трубопроводного и сжиженного газа. Этот аспект, может быть, ещё не совсем осознаётся, но он сверхважен, учитывая значение газовой промышленности для экономической устойчивости нашей страны.
Скажу прямо, что, кроме радости по поводу предстоящих событий, у меня есть и чувство гордости, потому что и Чаянда, и "Сила Сибири" это наши – якутские – проекты. Республика Саха (Якутия) была главным их инициатором и лоббистом в хорошем смысле этого слова.
Есть и другая сторона. Сделанное сейчас – это только фундамент для будущего развития и нефтегазового комплекса, и всей Якутии, и Дальнего Востока. На его базе предстоит создать и новые газоперерабатывающие и газохимические производства, и надёжную инфраструктуру, и города и посёлки. Как говорил наш великий учёный Лев Николаевич Гумилёв: "Конец и вновь начало". В этом диалектика жизни и это тоже радует.
– История создания Восточной газовой программы была тернистой. Известно, что у вас как у лоббиста этого проекта и президента Якутии на тот момент была своя очень активная и жёсткая позиция по вопросу освоения нефтегазовых ресурсов республики. Расскажите, пожалуйста, подробнее, в чём причина?
– Давайте вернёмся немного в прошлое, в начало 2000-х годов. Как и в целом по Российской Федерации, в Республике Саха (Якутия) было сложнейшее социально-экономическое положение. В новый век мы вступали в путах последствий жесточайшего десятилетнего кризиса. По сути дела, надо было заниматься не развитием, а восстановлением народного хозяйства. Из всех отраслей более или менее на плаву была только алмазодобывающая промышленность. Другие находились в кризисном состоянии, а многие предприятия были просто банкротами.
Поэтому главным содержанием пятилетнего индикативного плана социально-экономического развития республики на 2002-2006 годы, состоявшего из ряда отдельных программ, были мероприятия по финансовому оздоровлению, санации, реструктуризации и модернизации ведущих предприятий и целых отраслей народного хозяйства, приведение в рабочее состояние систем жизнеобеспечения и решение только самых острых первоочередных социальных проблем.
Уже при подготовке этого плана расчёты показали, что его выполнение в полном объёме, конечно, позволит вывести экономику Якутии из кризиса и обеспечить её некоторый рост. Но он будет совершенно недостаточен, чтобы сколь-нибудь значимо снять тяжёлый груз накопившихся социальных проблем. А многие из них стояли очень остро. Это и доходы ниже прожиточного минимума у трети якутян, и самая большая в стране доля аварийного жилья, и ужасающее состояние материальной базы здравоохранения и образования. Только одних школ требовалось строить в год десятками, а не по одной – две, как это происходит даже и сейчас в некоторых субъектах Федерации. Понятно, что здесь требовались не разовые аварийные решения, хотя и они нужны, но упорная работа на протяжении многих лет. И, конечно же, во весь рост встал вопрос: где брать средства на социальное развитие?
В структуре экономики Якутии традиционно главную роль играла горнодобывающая промышленность. Республика имела громкие эпитеты – "золотая", "алмазная", "бриллиантовая"… Но действующие предприятия не могли обеспечить достаточность доходов её консолидированного бюджета и Якутия была глубоко дотационным регионом. Федеральный центр сколько мог, столько честно и выделял нам финансовых средств, а требовалось в разы больше. При этом горнодобывающая промышленность по состоянию своей минерально-сырьевой базы не имела перспектив значимого роста. Напротив, требовалось много усилий для поддержания её устойчивой работы. Другие важнейшие отрасли – сельское хозяйство, энергетика, транспорт – также требовали значимых финансовых вливаний. По крайней мере, в среднесрочной перспективе. При этих обстоятельствах настоятельной стала необходимость изменения самой структуры народнохозяйственного комплекса Якутии, создания новых системообразующих отраслей.
Вот почему, наряду с выполнением своего стабилизационного пятилетнего плана, правительство республики сосредоточило усилия на поиске новых отраслей и проектов развития экономики. Специально созданными рабочими группами из числа учёных, специалистов, отраслевых руководителей были тщательно проанализированы все имеющиеся для этого возможности. В ходе этой работы объектом первоочередного внимания сразу стал нефтегазовый потенциал республики. И для этого были все основания.
Анализ показывал, что именно развитие нефтегазового комплекса, особенно с учётом создания сопутствующей инфраструктуры и смежных производств, должно внести наибольший вклад в экономический рост и бюджетную систему республики. Без этого при всех своих алмазах, золоте, угле, цветных металлах и самом масштабном на планете сельском хозяйстве в северных широтах Якутия была обречена оставаться вечно дотационным регионом. А это значит, что у республики нет будущего. Вот почему нефтегазовый комплекс в работе правительства Республики Саха(Якутия) был выделен как приоритет из приоритетов.
В этом и заключается ответ на вопрос, почему республика так упорно инициировала, проводила, лоббировала разработку программ и проектов использования нефтегазового потенциала восточных районов России, активно участвовала в их реализации.
– Как вы считаете, почему "Газпром", а следом и Правительство России поначалу не поддерживали точку зрения Якутии? И каким образом вам удалось убедить их в том, что именно Чаяндинское месторождение должно стать узловым при освоении нефтегазоносных запасов Восточной Сибири?
– Мы столкнулись с прежней линией некоторых руководителей и специалистов "Газпрома", которые считали, что у него есть огромное количество собственных проблем и не следует усугублять их, начав новые проекты на востоке страны. Конечно, в корпорации были и другие точки зрения, другие руководители и специалисты, которые видели перспективы газовой промышленности именно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Но в целом в результате этих споров дело шло ни шатко, ни валко.
Одновременно с "Газпромом" шла активная работа и на правительственном уровне. Газовая проблематика обсуждалась на встречах президента Якутии с председателями Правительства России, сначала Михаилом Михайловичем Касьяновым, затем Михаилом Ефимовичем Фрадковым, в федеральных министерствах и ведомствах. Эта тема четырежды была предметом рассмотрения на уровне президента РФ Владимира Владимировича Путина.
На одной из встреч с ним я предложил создать "Газпром-2" для работы в восточных районах страны. Мотивируя это тем, что, возможно, у "Газпрома" не хватает внимания и организационных, интеллектуальных и кадровых ресурсов на всю страну, коль скоро он не проявляет должной активности для продвижения на восток. Конечно, мнение президента было отрицательным, но активизации работы поставленный вопрос послужил. В конечном итоге мы согласовали с "Газпромом" все концептуальные вопросы развития нефтегазового комплекса Восточной Сибири и схему освоения газовых месторождений Якутии.
– Но возникли споры по маршрутам...
– В первоначальных согласованных вариантах Восточной газовой программы предусматривалось поэтапное создание четырёх мощных центров добычи газа в такой последовательности:
По мере их ввода в том же порядке прокладываются магистральные газопроводы:
Затем газопровод должен уйти на запад для соединения в Красноярском крае с действующей единой газотранспортной системой России. Тогда создаётся объединённая система газовых магистралей всей страны, в которую включаются четыре новых центра добычи газа, и якутский или иркутский газ при необходимости теоретически может уйти в Европу, а с Ямала во Владивосток.
В представленной же "Газпромом" версии предусматривалось создание только Сахалинского и Иркутского центров добычи и трубопровод между ними прямо вдоль трассы Байкало-Амурской железной дороги. Освоение газовых месторождений Якутии и Эвенкии относилось практически на вторую половину XXI века. А на самом деле на них можно было ставить крест, так как при предложенной трассе газовой магистрали протяжённость подводящих к ней от месторождений газопроводов делает их нерентабельными. Становится невозможной и газификация Амурской области и Еврейской автономии. Проблематично размещение газоперерабатывающих и газохимических производств на Дальнем Востоке из-за сейсмичности в зоне всего маршрута магистрального газопровода. С учётом всего этого предложения "Газпрома" не отвечали интересам ни Якутии, ни наших соседей – дальневосточников.
Началась активная работа, чтобы вернуться к исходным позициям. Надо сказать, что, несмотря на уже подготовленный документ, в самом "Газпроме" тоже не утихали споры. Споры спорами, но надо решать вопрос. И он был рассмотрен на специально собранном совещании в Хабаровске, которое проводил полпред президента России в Дальневосточном федеральном округе Камиль Шамильевич Исхаков. Предварительно наш вопрос был обсуждён на Совете губернаторов и мне было поручено сделать доклад от всех субъектов Федерации. Наши общие предложения были поддержаны.
С ними я выступил и на комиссии по топливно-энергетическому комплексу, которую возглавлял председатель Правительства России Михаил Ефимович Фрадков. А в конечном итоге в октябре 2006 года я вынужден был попросить о встрече с президентом РФ, и явился к нему только по этому вопросу. Как студент – у меня был тубус, а там карты лежали.
Должен сказать, что Владимир Владимирович Путин очень хорошо владеет нефтегазовой проблематикой, до мельчайших подробностей. По-моему, лучше многих руководителей этой отрасли. Он смотрел развёрнутые на столе карты, задавал много разных вопросов. Для того, думаю, чтобы понять, почему мы упорствуем в своих предложениях, проверить доводы наши и оппонентов.
В конце сказал, что ведь то, о чём я говорю, это те варианты, которые много раз обсуждались и были одобрены. В итоге президент поручил "Газпрому" до внесения в Правительство России Восточной газовой программы на утверждение согласовать её с Якутией. В Якутск прилетели представители "Газпрома". Разные варианты снова обсуждались, но в целом Восточная газовая программа была приведена в соответствие с предложениями республики.
– Поэтому вы говорите, что это якутские проекты.
– Вот именно поэтому я и говорю, что и газодобывающий комплекс на Чаянде, и магистральный газопровод "Сила Сибири" – это наши проекты, проекты Якутии. Не могу не отдать должное в этой связи людям, которые внесли выдающийся вклад в их разработку и реализацию.
С другой стороны, когда в 2014 году президент России прилетел в Якутск, чтобы вместе с руководством Китайской Народной Республики принять участие в символической сварке первого стыка "Силы Сибири", председатель правления "Газпрома" Алексей Борисович Миллер сказал руководителям республики: "Ну вот видите, наш проект в действии". И он прав: это наше общее дело. Ведь после того, как отшумели все споры по Восточной газовой программе, события развивались очень динамично.
Экономика и политика – это же во многом еще и психология. И часто бывает так, что великие боссы современности подавляют всех остальных. Они скажут, они знают, они самые умные. А надо не бояться этого – надо доказывать свое. Как говорится – никогда нельзя сдаваться. И все будет нормально. Мечты сбываются.
