В Новосибирске прошла конференция, участники которой обсудили и одну из самых одиозных страниц Гражданской войны — выступление чехословацких легионеров. Тревогу учёных и ветеранов силовых структур вызвали попытки обеления и даже героизации белочехов. Корреспондент Накануне.RU посетил дискуссию и ознакомился с разбором исторических мифов.
Миф 1. "Чехи не были интервентами"
Как известно, в начале Первой мировой войны была сформирована чехословацкая дружина, в 1916 г. преобразованная в полк, а в 1917 г. – в корпус из трёх стрелковых дивизий общей численностью до 45 тысяч человек. В то время корпус оставался составной частью Русской армии. Командовали им русские офицеры, а чехословаки были рядовыми, унтер-офицерами, максимум – командирами на уровне рот и батальонов.
Но в марте 1918 г. был заключён Брест-Литовский мирный договор, по которому царская армия, в том числе и Чехословацкий корпус, подлежала демобилизации. По соглашению с большевиками было решено перебросить его с территории Украины по Транссибу во Владивосток и оттуда отправить его на кораблях на Западный фронт. Будучи составной частью русской армии, он всё равно подлежал расформированию и разоружению и, с юридической точки зрения, на Дальний Восток должны были прибыть уже просто мирные граждане. Однако военнослужащие корпуса крайне негативно отнеслись к тому, чтобы сдать оружие советской власти.
Сейчас популярна точка зрения, согласно которой чехи подняли восстание едва ли не спонтанно, под угрозами разоружения со стороны большевиков. Однако ситуация куда сложнее.
"Сейчас опубликована масса воспоминаний и документов, показывающих, что антисоветское выступление произошло не только в силу желания пробиться во Владивосток, а в силу соответствующих распоряжений и инструкций от командования стран Антанты с тем, чтобы затем составить некий костяк для восстановления Восточного фронта. Это была часть плана стран Антанты по установлению военного контроля на территории России, находившейся на тот момент в полураспавшемся состоянии. Между иностранными державами шла борьба за то, кому достанется какой кусок, как им тогда казалось, бывшей России. Именно это стало мощнейшим катализатором для развязывания полномасштабной Гражданской войны. Война могла принять иные формы, иные проявления и иной масштаб в качестве вооружённого противостояния", – отмечает директор Государственного архива Новосибирской области Дмитрий Симонов.
Миф 2. "Чехи восстали потому, что спешили во Владивосток"
Решение о выступлении частей на Волге, на Урале и в Сибири было принято во время совещания чехословацких групп в Челябинске, где присутствовал и командир сибирской группы, генерал Радола Гайда. Когда он вернулся в Новониколаевск и сверг советскую власть, то фактически действовал в рамках решений этого совещания. Тут же начала формироваться Сибирская армия.
Гайда получил должность командира дивизии и до сентября 1918 г. действовал в Восточной Сибири и Забайкалье. Затем в конце сентября — начале октября он переместился на Урал, возглавил Екатеринбургскую группу. К нему присоединились и русские части, воевавшие с ним в Забайкалье, и все чехословацкие войска, действовавшие вдоль железной дороги от Новониколаевска до Читы.
Во Владивостоке советская власть была свергнута несколько позже, 29 июня 1917 г. В сентябре произошло соединение владивостокской и сибирской группы. И владивостокская группа вместо эвакуации морем в Европу тоже была целиком переброшена на Урал.
Так что нельзя сказать, что целью белочехов был именно Дальний Восток.
Миф 3. Чехословацкий легион – это аналог интернационалистов в рядах Красной армии
Чехословацкий корпус был орудием великих держав. Те претензии и те вопросы, которые возникают к командованию корпуса, к его конкретным действиям, можно задать и представителям стран Антанты — Англии, Франции, Соединённых Штатов, как тем, кто находился здесь, так и в своих столицах. Для них это был инструмент, чтобы восстановить Восточный фронт, хотя уже и война к концу подходила. Как считает Дмитрий Симонов, им важно было обеспечить военное присутствие на территории Сибири, Урала, Дальнего Востока для тех же самых американцев, французов, японцев: "Это была глобальная политика и Чехословацкий корпус был её частью".
Что касается интернационалистов, то 7000 тех же самых чехов вступили в Красную гвардию, а затем и в Красную армию. Но участие в войне в качестве интернационалистов было выбором конкретного человека, или группы – например военнопленных. Мотивы были разными — для кого-то это была возможность выйти из лагерей, кто-то подпал под влияние революционных идей. В начале Гражданской войны, когда белая пропаганда выставляла большевиков прислужниками Германии, для некоторых военнопленных вступление в ряды Красной Армии было опосредованной службой за Германию, за Австро-Венгрию. Есть и такие примеры. Но это всё решения конкретных людей.
Казармы Военного городка в Новониколаевске от белочехов защищал батальон Карла Маркса, сформированный из бывших немецких военнопленных
Существовали интернациональные части, полки, но они всё равно входили в состав регулярной Красной Армии, подчинялись единому командованию, а чехи подчинялись командующему союзными войсками в Сибири генералу Жанену – и очень часто их действия противоречили и российскому законодательству, и устремлениям белого командования. Вели они себя как считали нужным, будто в оккупированной стране.
Миф 4. "Мемориалы белочехам – просто забота о памяти погибших"
В 1999 г. между Москвой и Прагой было заключено соглашение о взаимной охране воинских захоронений. Для России это важный вопрос, поскольку на территории Чехии осталось немало могил советских солдат, погибших там в ходе Великой Отечественной войны. В те же годы в Бузулуке был сформирован Чехословацкий отдельный пехотный батальон, сражавшийся против гитлеровцев бок о бок с красноармейцами, но боевой путь этого подразделения начался в марте 1943 г. под Харьковом и продолжился на запад, то есть погребения его бойцов находятся в основном на Украине. Россия же взамен на охрану памяти солдат-освободителей фактически обязалась ухаживать за могилами интервентов.
Правительство Чехии высказывало намерения воздвигнуть порядка полусотни памятников. На данный момент построены около пятнадцати стел и даже мемориалов. Но и это не всё. В конце концов историю не переделать, а желание поставить памятный знак над могилой, особенно братской, вполне естественно. Однако дело в том, что мемориалы легионерам, как правило, не связаны с захоронениями. В Сибири чехословаки в основном занимались охраной железных дорог. Больших потерь они при этом не несли, а, стало быть, и массовых захоронений там нет, да и многие могилы уже давно потеряны.
"В Пензе и Челябинске эти памятники находятся не на кладбищах, а на привокзальных площадях. В подавляющем случае (даже на кладбищах) они установлены не на захоронениях. То есть они не увековечивают память похороненных, а символизируют несколько иные вещи. Они символизируют идею о том, что сложности, которые бывали, есть и наверняка будут в России, можно решать военным насильственным путём. Эти памятники символизируют слабость России и зависимость от других держав, оправдывают наличие на её территории иностранных воинских формирований. Соответственно, это часть антироссийской политики, направленная на то, чтобы внедрить в сознание россиян ложные идеи и ложные ценности. Происходит фальсификация не на уровне фактов, а на уровне исторической памяти", – подчеркнул Дмитрий Симонов.
В ходе обсуждения доктор исторических наук Михаил Шиловский также осудил увековечивание памяти белочехов. По такой же логике, отметил он, нужно поставить памятник и польским легионерам, контрразведка которых свирепствовала в Новониколаевске? Директор Сибирского центра патриотического воспитания Алексей Рогалёв подчеркнул, что памятники врагам России допустимо устанавливать только на кладбищах. Новосибирск остаётся одним из городов, где подобного памятника нет вовсе, однако соглашение от 1999 г. не снято с повести дня, а значит, атаки на историческую память продолжаются. Для противодействия этому в проект резолюции конференции было внесено предупреждение к муниципальным и областным властям о необходимости самого внимательного отношения к установке памятников иностранным военнослужащим.