Аналитика


Бюджет здравоохранения подрывает устойчивость страны
Экономика | Свердловская область | Челябинская область | Центральный ФО | В России | Москва

В этом году в стране отмечают значительный прирост смертности. По итогам января-октября 2020 года он уже стал максимальным за десять лет. В 2020 году на фоне пандемии COVID-19 показатель составил 132,1 на 10 тыс. человек (рост более чем на 10% к 2019 году), общее же количество умерших достигло 1,661 млн человек. И Накануне.RU уже писало, что по итогам ноября смертность может оказаться рекордной с 1945 года.

Коронаскептики до сих пор находят всё новые и новые аргументы того, что ковид не страшнее чем грипп, по сей день продолжаются жаркие дискуссии о том, носить или не носить маски, нужен локдаун или нет, спорят и о нюансах статистики по заболевшим и выздоровевшим. Однако показатели смертности — уже не просто тревожный звонок, а самый настоящий набат. Вместе с тем, надо понимать, что эпидемия вносит в это значительный вклад, но не основной — дополнительная нагрузка лишь усугубила системный кризис в отечественном здравоохранении, оставшемся без резервов за годы оптимизации. Об этом Накануне.RU рассказала ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ), д.м.н. Гузель Улумбекова.

Что можно сказать о приросте смертности в текущем году? Как на нём отразилась пандемия коронавируса?

Гузель Улумбекова, ректор ВШОУЗ(2020)|Фото: vshouz.ru— В РФ с января по октябрь 2020 года умерли дополнительно 151 тысяча человек, или плюс 10% по отношению к аналогичному периоду 2019 года. Это очень много. Смертей, прямо или косвенно связанных с коронавирусной инфекцией, примерно половина из них, а вторая половина — те, кто своевременно не получил медицинскую помощь. Это произошло из-за того, что все силы были отвлечены на оказание помощи больным с коронавирусной инфекцией и в системе здравоохранения не нашлось резервов — дополнительных мощностей — врачей, стационарных коек, лекарств, которые позволили бы параллельно оказывать помощь пациентам с другими диагнозами. Во многих регионах, особенно в малых городах и на селе – настоящая катастрофа. Вот свежий пример: село 25 тысяч человек в Черноземье, в районной больнице главный врач — умер, хирург — болеет, терапевт — на пенсии, помощь оказывать некому... В Москву еще медицинских работников перетягивают из других регионов, потому что в столице зарплата выше. А что, в других российских регионах люди не живут и помощь им не надо оказывать?

А из-за чего возникла столь вопиющая нехватка резервов?

— Из-за губительных, бездарных реформ по оптимизации здравоохранения. С 2012 по 2018 год у нас сократилось 160 тысяч коек, 46 тысяч врачей, а государственное финансирование сократилось на 4% с поправкой на инфляцию. А количество инфекционных коек с 2000-го было сокращено в два раза! Мы полностью себя разоружили. И вот в итоге, когда пришла "война" — эпидемия, мы оказались не готовы, без необходимых резервов, без тылов и всю армию пришлось бросить на передовую. Вся тяжесть борьбы с эпидемией легла на плечи моих коллег — врачей, медицинских сестер и рядовых работников здравоохранения. Многим это стоило здоровья и жизни.

При этом резервов, которые позволили бы оказывать пациентам плановую помощь, оказалось недостаточно. Врачей в больницы сразу не возьмёшь, ведь нужно высокие зарплаты платить, чтобы они пришли из частного сектора или из фармацевтических компаний, где у них оплата труда намного выше. Да, конечно, на борьбу с эпидемией выделили дополнительные деньги — на приобретение машин скорой помощи, строительство больниц и лабораторных комплексов. А работать-то кто будет, ведь медицинских работников, просто пальцами щёлкнув, не найдешь. Их надо готовить — врач больше 6 лет учится, им надо платить достойные зарплаты, а у нас сегодня базовый оклад врача не более 35 тысяч рублей, а медсестры – 10-20 тысяч рублей, а у профессорско-преподавательского состава медицинских вузов и училищ и того меньше. Им надо создать благоприятные условиях труда, окружить уважением общества, а наш труд сегодня свели к оказанию банальной потребительской услуги. А ведь профессия врача — это служение.

Главная причина нынешнего кризисного положения в здравоохранении – это длительное недофинансирование. Из государственных источников мы тратим на бесплатную медицинскую помощь 3,5% ВВП, а европейские страны, близкие к нам по уровню экономического развития (Польша, Чехия) в 1,5 раза больше. Деньги — это кровь системы здравоохранения. Когда у человека не хватает крови, у него начинается гипоксия, начинают плохо работать органы. Так же и в здравоохранении: из-за дефицита главного ресурса — финансовых средств — сложились дефицит и низкая оплата труда медицинских работников, нет резервов стационарных коек, недостаточно лекарств. Мы досокращались до такой степени, что у нас в расчёте на тысячу человек коек на 12% меньше, чем в Германии, да и многих других европейских странах, а врачей — на 15% меньше. И это при том, что у нас больных людей больше и низкая плотность населения.

Но те, кто ушёл в частную медицину, всё равно продолжают работать. Выходит, частники неспособны исправить ситуацию?

— У нас частные койки, на которых можно лечить больных, расположены преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге, это всего два-три процента к общему объёму коечного фонда. Частная медицина — это в основном диагностика и первичное звено. И потом, как вы себе представляете, готов ли будет Европейский медицинский центр взять наших тяжелых больных? Он же скажет — платите деньги, да еще откажется работать по невысоким государственным тарифам. И даже если у частных клиник были достаточные резервы, им же все равно платить надо, бесплатно-то работать никто не будет.

Вот бывший вице-мэр по социальным вопросам Москвы Печатников, который еще раньше в этом Европейском медицинском центре главным врачом работал, чем он, интересно, думал, когда сокращал государственное здравоохранение Москвы? Из-за его непосильных трудов в Москве с 2011 по 2018 год число коек сократилось на 30% (24 тысяч), было закрыто 13 взрослых и две детских больницы, семь поликлиник, семь роддомов, более 100 отделений в больницах и поликлиниках. Обеспеченность инфекционными койками для взрослых и детей сократилась почти в два раза. И это произошло на фоне роста смертности от инфекционных болезней на 11% за этот же период. Другими словами, полностью уничтожены все столичные резервы в здравоохранении. Возможно, сегодня в Москве и не пришлось бы тратить такие огромные средства на строительство новых мощностей.

Михаил Мишустин, Владимир Путин, Сергей Собянин(2020)|Фото: kremlin.ru

Насколько актуальна сейчас проблема нехватки лекарств? Многие сталкиваются с тем, что затруднительно купить противовирусные препараты...

— В больницах практически перебоев нет, только с лекарствами для онкологических больных, но сейчас эти проблемы активно решаются. А перебои в аптечной сети отдельных противовирусных лекарств для больных не смертельны. Доказательств эффективности многих из них просто нет.

О росте смертности говорилось ещё летом, когда официальных новых волн коронавируса ещё не было. Насколько вообще смертность растёт от сезона к сезону, от одной волны к другой?

— Коэффициент летальности — число умерших к числу заразившихся во время первой и второй волн — пока примерно одинаков и даже немного ниже, чем был, потому что и лечить научились и потому что более молодые болеют. Но очень тревожно то, что смертность от всех причин уже возросла на 10%, а к концу года возрастёт на 15% — будет 240 тысяч дополнительно умерших! В прошлом году в стране умерло 1,8 млн человек, а в этом году умрёт 2 млн с лишним. Это огромные цифры. И мы должны принимать немедленные меры. А, вот, например, в Германии нет прироста смертности, в Канаде — нет, в Южной Корее — нет. Да, у них умирают от ковида, но от других причин умирает даже меньше, чем раньше, значит, справляется система здравоохранения.

Аптека(2020)|Фото: Накануне.RU

Если корень проблем в недофинансировании, значит, выше всего смертность в бедных регионах? Или связь не такая прямая?

— На это влияют разные причины. В Москве — богатейшем субъекте Российской Федерации — прирост смертности от всех причин на 17%! Больше 15% прирост сложился в Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области, Татарстане, Башкирии. В Челябинской области наблюдается 11% рост, в Свердловской — 7,5%.

Все это говорит о том, что нам нужен нормальный бюджет здравоохранения. А в Думе и Совете Федерации, кроме Сергея Миронова, никто не бился за бюджет здравоохранения. В итоге на 2021 год он принят даже меньше, чем в 2020.

Это означает одно — избыточный рост смертности продолжится. Плюс еще рождаемость сокращается. Если 3-4 года назад рождалось 1,8 млн младенцев, то сейчас — полтора миллиона. В результате в этом году число умерших превысит число рождающихся на полмиллиона. Что у нас голод, война? От чего люди-то умирают? Голода нет, войны нет, эпидемия — есть. Но от эпидемии умирает только половина. Остальным нужно помощь оказывать, а для этого нужны дополнительные врачи, нужны медсёстры, лекарства, койки, а на все это нужны дополнительные деньги. Неважно, в государственном или частном секторе эту помощь оказывать.

Те, кто голосовал за этот антинародный бюджет в Государственной Думе и Совете Федерации, прикрываясь авторитетом президента, на самом деле приняли бюджет, который не позволит достичь национальных целей, которые он поставил. Значит, те, кто голосовал "за", подрывают устойчивость нашей страны.

Даже так? Расходы на здравоохранение в это непростое время урезают?

— Общий бюджет здравоохранения формируется из трёх кошельков — федеральных и региональных бюджетов и средств обязательного медицинского страхования. Так вот, общий бюджет здравоохранения в 2021 году не вырастет по сравнению с 2020 году в текущих ценах, а в ценах с поправкой на инфляцию он и вовсе сократится на 4% по сравнению с 2020 годом. И это еще в лучшем случае, поскольку есть большие риски, что мы не соберем достаточно средств в фонд ОМС — ведь заработные платы людей, с которых уплачиваются взносы в этот фонд, не растут. А расходы федерального бюджета и вовсе сокращаются на 13%. Чтобы спасти жизни наших граждан, мы должны немедленно исправить эту ситуацию!



Павел Мартынов