27 января Владимир Путин выступит на Давосском экономическом форуме, который будет посвящен теме "Великой перезагрузки". Своим экспертным мнением о предстоящем выступлении российского президента с Накануне.RU поделился доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский:
– Владимир Путин, конечно, будет рассказывать, что российская экономика легче других пережила пандемию за 2020 год. Это действительно так, потому что наш ВВП упал на 3,6%, грубо говоря, а вот, например, в Британии на 11,3%! И вообще это крупнейшее падение в Британии за 300 лет. И наверняка президент нашей страны вспомнит слова Антониу Гуттериша, который сказал про крупнейший кризис в мире за последние 100 лет. А мы вот такие устойчивые, и все у нас хорошо.
Правда, он, конечно, не будет отвечать на возражения, что у нас и падать-то особо нечему, потому что экономика наша сырьевая, и все в ней предсказуемо.
Еще он скажет, что у нас и инфляция под контролем, и с денежной массой все хорошо, мы избежали вбросов и впрыскиваний. Опять же, он не будет отвечать на вопросы о том, а что собственно плохого в том, что в экономику вбрасываются деньги? Потому что все же переживали, что в мире при таком сценарии будет инфляция, будет рост процентных ставок по заимствованиям, а этого не происходит. В той же Британии сегодня ставки по госзаимствованиям ниже, чем до пандемии. Это парадокс, и никто не знает, как сегодня выстраивать монетарную политику, потому что те каноны, которые были раньше, ныне неактуальны, а новых нет.
Разумеется, он будет призывать рассматривать нашу страну как объект для инвестиций. Но опять же не скажет о том, что за прошлый год объем прямых иностранных инвестиций в Россию составил всего $1,4 млрд и упал в 26 раз по сравнению с 2019 годом. А зачем ему об этом говорить? Об этом и так все знают! Притом в белорусскую экономику прямые иностранные инвестиции в прошлом году выросли на 27%, а в казахстанскую – на 19%. А в России – падение в 26 раз! Последний раз такие показатели были в 1994 году. Он об этом, конечно, не скажет.
После же того, как он презентует прекрасную российскую экономику, где продуктовые цены за последние несколько месяцев возросли на 15-20%, он будет, естественно, изображать в отношении Байдена миролюбивый настрой и желание сотрудничать на новых основах, предлагать перезагрузку и все, что с этим связано. При этом он прекрасно знает, что администрация Байдена настроена категорически негативно по отношению к России. И не из-за того, что мы где-то в чем-то задействованы, а потому что американской администрации по совокупности надоел российский клептократический режим, который занимается вмешательством в американские выборы, который покрывает хакерские атаки, который, вероятно, участвовал в захвате Капитолия. И вообще американцы, особенно демократы, уверены, что Трамп все эти четыре года был под колпаком у Путина.
Также Владимир Владимирович ни словом не обмолвится о том, что сегодня у американцев задача максимум – это не свалить Владимира Путина, как он, возможно, думает, а выстроить эффективный заградительный редут на пути экспансии Китая. И если эта история будет продолжаться дальше, то Китай установит протекторат над Россией (а он прикладывает для этого максимум усилий), но это не значит, что он захватит Россию. Россия как территория никому не нужна, потому что это люди, инфраструктура, огромные вложения, и ни одна страна это не потянет, даже Китай. Тут столько вопросов и столько проблем, что это просто никому не надо. А вот использовать Россию, чтобы она, как при татаро-монгольском иге, была объектом для выкачивания ресурсов: живых, материальных, природных, – это Китаю нужно.
А китайцы вне зависимости от того, какой ты купишь особняк или кусок земли, первым делом спросят – откуда деньги? И они будут спрашивать очень жестко. Им коррупция не нужна. Европа с этим мирится, Америка с этим мирится, но и то уже не очень, а вот Китай с этим мириться не будет. Китайцы считают, что правительство Путина (и Ельцина тоже) – это правительство ренегатов, которые отошли от основ социализма. А то, что социализм – это перспективный путь, на который должен ориентироваться весь мир, китайцы доказывают все последние 30 лет. И мы, кстати, были родоначальниками этих изменений, потому что за 25 лет до начала китайских реформ с точно такими же предложениями в 1953 году выступал Георгий Маленков. Он разработал программу по развитию советской экономики, правда, это касалось сельского хозяйства. И если бы Хрущев тогда не переломил через колено все, что в СССР было создано ценного, мы были бы первой страной мира уже в 1970-80 годах. А Китай в 1978 году сделал ровно то же самое, только в промышленности.
Естественно, Владимир Путин об этом говорить тоже не будет, но американцев волнует именно такая перспектива. Парадоксально, но Америке нужна свободная, процветающая, динамично развивающаяся Россия с развитым образованием, со свободами, с достойным социальным обеспечением, чтобы это был надежный заградительный щит на пути из Китая в Европу. Потому что следующей после России будет Европа, и тогда у Америки шансов вообще не останется.
И больше ничего Владимир Путин завтра не скажет. Он не предложит никаких новых механизмов для решения каких-то глобальных проблем. Он в лучшем случае их обозначит. А вот как их решать – это не проблема Владимира Путина, а проблема тех, перед кем он будет выступать.
Собственно, за все 20 лет Владимир Путин ни разу не высказывал никаких прорывных инициатив в отношении чего бы то ни было. За все 20 лет он только занимался тем, что укорял, предъявлял, жаловался, обвинял, но никогда не было никакого позитива в его повестке.
И как бы ни превозносили завтрашнее выступление в российских СМИ, никакого позитивного эффекта на мировой арене выступление президента России иметь не будет. Ни локальной, ни глобальной – никакой перезагрузки не случится. Это будет просто выступление человека, которому надо обозначить себя, позицию Россию с приходом новой администрации в США, попытаться наладить контакт, послать сигнал о том, что у нас все хорошо и мы на пути к процветанию. То есть сказать все то, что было последние 20 лет – и при этом не предложить ровным счетом ничего.