В России прошли новые массовые протесты в поддержку Алексея Навального, в отличие от акции 23 января, собрали они гораздо меньше людей, хотя масштабность, если судить по географии, сохраняется. В этот раз можно было увидеть новую тактику оппозиции, которая стала ответом на перекрытия улиц — хаотичное гуляние в местах массового скопления людей. Спусковым механизмом январских протестов стал, судя по золотым ершикам, которыми вооружились некоторые протестующие, фильм о дворце Путина. Интересно, что посыл в нем именно социальный, мол, пока элита жирует, народ бедствует. И на этом вроде бы "социальном" протесте народ можно вывести на улицы, людей эта тема трогает. Но заподозрить Навального в левом повороте мешает вся его предыдущая деятельность. Так куда же идет российский протест?
Тактика белорусская или гонконгская?
Новый единый день протестов, несмотря на убыль в рядах защитников Навального, показал способность толпы действовать более агрессивно — участились случаи контактных задержаний, попавших на кадры многочисленных телефонов и камер ТВ, последний фактор часто и объясняет эти случаи, оппозиции нужна "картинка" и обвинение силовиков в жестокости. И даже если в каких-то случаях силовики были ни при чем, разбираться потом никто не станет. Мидиатизация, прогулки по без того людным местам, хороводы — все это либо хорошо отработанная недавно еще и в Белоруссии тактика или интуитивная форма протеста?
Директор Центра политологических исследований при Финансовом университете, политолог Павел Салин в беседе с Накануне.RU объясняет, что это не новая стратегия, а старая техника:
"Тренд наметился, меняется тактика протестующих, она все больше напоминает гонконгскую — когда люди рассредотачиваются по центру города, тем самым лишая власть ее конкурентного преимущества, способности быстро сконцентрировать силы в одном месте, то есть размывается силовой ресурс и одновременно в протест вовлекаются широкие слои населения, которые, грубо говоря, гуляют по улице, и попадают в толпу протеста. Это тоже новое и неосознанное, здесь жесткого перехода не было заметно. Эта тенденция только наметилась. Пока власти хватает ресурсов, но когда в полную силу разворачивается эта тенденция, как в Гонконге, то власти просто не хватает силового ресурса для противодействия протестующим".
В Белоруссии также предпринимались удачные попытки практиковать гонконгскую тактику. А что касается игры на камеру, то медиатизация протеста, как и медиатизация всего абсолютно — это тенденция последних лет 30-ти, с тех пор как появился даже не интернет, а телевидение в его современном виде. "Это еще с 90-х годов идет, когда что-то реальное подменяется картинкой", — говорит Павел Салин.
Почему на акцию 31 января пришло гораздо меньше народу? Многие уверены — зачастили. Люди просто устали, они выплеснули накопившийся негатив 23 января, многие получили порцию адреналина, выложили в свои профили красивые фотки, обогатили биографию задержанием, поставив галочку напротив активной жизненной позиции и с революцией закончили. Устали, ушли.
Другие, более доверчивые, приняли на веру ответочку от власти — мол, дворец есть, но он не Путина, посмотрели фильм "Мэша" и в заключении лишний раз неодобрительно покачали головами при упоминании Ротенберга — ну, что взять с миллиардера?
Есть и политологическая теория синусоидальности нарастания протестов — за пиком следует спад, тут все сходится. Нельзя исключать и фактор превентивных силовых мер — аресты, запреты в школах, в социальных сетях на упоминание несанкционированных митингов.
"Нынешнее бурление спекулятивно использует протестную активность масс. Понятно, что все это приурочено к выборному политическому календарю. Понятны и силы: от дарителей пресловутых "печенек", до внутрироссийских сил, которые вдоволь ураганили в те же девяностые. 23 января протесты показали свою силу и возможности. По сути, это были их "командно-штабные учения". Все увидели тонкую грань, за которой могли пойти любые провокации и пролитие крови. Это и заставило власть сменить тактику и от обороны перейти к активным действиям, что позволило купировать протест", — говорит в беседе с Накануне.RU публицист Андрей Рудалев.
С какой целью гуляете?
Пока в пользу власти играет явная бесцельность протестов, как говорят эксперты, но главная опасность — нарастающий протестный потенциал, который копится с 2018 года, то есть со времени пенсионной "реформы". Но именно поэтому сейчас акции протеста пошли на спад (если не брать отдельные города, которые выбиваются из картины), политолог Павел Салин говорит, что происходит это потому, что у протеста нет четкой программы, четких лозунгов и нет лидера.
"Называть Навального лидером — все равно, что называть так Тихановскую лидером белорусского протеста, там люди выходили против Лукашенко, который им надоел и сильно оскорбил некоторыми моментами с выборами и до выборов. А Тихановская послужила точкой кристаллизации этих протестных настроений. То же самое произошло сейчас с Навальным, как во время школьных опытов, когда в субстанции вода доведена до температуры замерзания, но она не замерзает, а потом сунешь туда веточку, и прямо на глазах начинают кристаллы образовываться и все превращается в лед. Вот Навальный с его фильмом стал той самой веткой, которую в готовую жидкость засунули и пошла кристаллизация. Но причина, почему выходит такое количество людей, и они так себя ведут на улицах, заключается не в том, что они душой болеют за Навального, он послужил просто ситуативной точкой кристаллизации широких, давно существующих, но оформившихся лишь к концу 2020 года протестных настроений", — говорит Павел Салин.
Екатеринбург, например, прогремевший на всю Россию с протестами против постройки храма, в итоге битву выиграл, но тогда была четкая и понятная цель и конкретные требования. Левый активист и политический деятель Дарья Митина также обращает внимание на то, что единой цели у протестующих в прошедшие выходные не было, и неслучайно в регионах было так мало именно "навальнистских" лозунгов. Если в двух мегаполисах, в Москве и Санкт-Петербурге, превалировала тема дворца и Навального, то в других регионах была своя повестка.
Рост тарифов, рост цен, снижение социальных гарантий, проблемы связанные с годом пандемии, действительно, в России проблем навалом и без Навального. Во Владивостоке люди выходили из-за того, что город оказался совершенно не готов к морозам, выяснилось, что вся система коммунального хозяйства она прогнила изнутри и город сидит в ледяном плену, то же самое в Хабаровске, там своя тема еще с лета, несмотря на то, что накал протестов снизился, тем не менее устойчивое ядро выходит и вышло сейчас безотносительно к фильму Навального, отмечает Дарья Митина.
"Все освещали митинги [Навального], но никто не осветил, что в Уфе, например, люди пошли и взяли штурмом здание республиканского правительства. Без всяких навальнистских лозунгов. Это был реальный протест", — говорит она.
В этих условиях сложно представить, что единым лидером протеста выступит клипмейкер из застенок власти. Но как только появится лидер и четкая повестка, то и количество протестующих увеличится в разы и действия станут более осмысленными и жесткими, говорят эксперты. И тогда силового ресурса уже не хватит?
Новый Ельцин или недоЛенин?
В Навальном можно увидеть откровенную политтехнологическую реинкарнацию Бориса Ельцина, говорит в беседе с Накануне.RU Андрей Рудалёв, а нынешний протест направлен на молодых, которые уже не помнят, как разрушали СССР. "Но это, конечно же, не их вина. Надо откровенно сказать, что вся постсоветская история России откровенно направлена на зачистку памяти о советском периоде истории, на конструирование особой идеологической схемы вместо той реальности", — говорит эксперт.
Спусковым крючком для акций протеста стал фильм Навального про дворец Путина и по аналогии с кастрюлями на этих протестах символом нашего, такого неоригинального в методах и формах, отметился ёршик. Но вот интересный момент, говорит политолог Павел Салин: "Сам фильм Навального несет основную лево-популистскую риторику — пока наверху жируют — люди внизу беднеют. И многих затронул именно этот социальный посыл. Поэтому протест этот, который был, он носит скорее социальный характер, чем либеральный", — говорит Павел Салин.
Неужели со стороны Германии, как когда-то в Россию вернулся Ленин, Навальный возвратился просветленный и нацеленный на классовую борьбу? Но то, что протесты широко освещаются либеральными СМИ, заставляют отмахнуться от такой безумной мысли. "Старая система координат — либералы, левые, националисты — она не действует", — объясняет Салин.
С тем, что фильм Навального приближает его к точке зрения социалистов, категорически не согласна Дарья Митина, несмотря на глубокую мысль о том, что есть богатые, которые богатеют, и все остальные — классового посыла в фильме не было, тем более, что за всеми расследованиями торчат уши "Биллингкэт", конторы, которая известна созданием фейков, и многочисленные конфузы в фильме типа "комнаты для грязи" и другие кальки с английского языка показывают, что фильм, вероятно, делался вовсе не в России и даже не на русском языке.
"На мой взгляд, нет никакого социального посыла в этом фильме, там тезис такой, что жирует лично Путин и его окружение, но там же не сказано ни слова о том, что в результате того социального строя, который установился в 1991 году, страна поделилась на бедных и богатых, что у нас, как минимум, сотня миллиардеров у которых годовой доход превышает стоимость этого сооружения, об этом ничего не сказано, все сфокусировано именно на Путине, причем без всякой доказательной базы", — говорит Митина.
И тем самым Навальный уводит мысль своих последователей все дальше от истины, чувствуя, что где-то картинка не складывается, подключиться к протестам основное большинство не спешит, потому аналитики и прогнозируют спад активности в ближайшее время. Но нерешенные вопросы вновь заявят о себе уже в этом электоральном году, а дальше, если не решать проблем, история может повториться, только совсем не ельцинская. Политолог Павел Салин говорит, что в исторических аналогиях есть своя опасность, подвязывать происходящее под уже произошедшее, но здесь можно говорить о схожей ситуации в начале двадцатого века.
"Говорить о 1905 годе, конечно же, можно, но с той точки зрения, что сейчас волна протестной активности пошла на спад. Это заметно, отчасти это объективный фактор — люди не мобилизовались, недостаточно было лидерства, лозунгов и всего прочего. Да, в России примерно то же происходило в 1907-1908 гг., если рассматривать те 8 дней, которые прошли между 23 января и 31 января, как два года в тот период —1905 года пик протестов, 1907 г. — уже пошло на спад, тогда нас ждет какой-то период спада".
Но, по мнению политолога, в начале 20 века у власти был шанс все изменить, тогда появился политический деятель, который потенциально мог изменить страну — это был Столыпин и его новая повестка. Но сама система не дала ему действовать, не дала ему реализовать эту повестку, его фактически уничтожила система. И в итоге сама через несколько лет погибла. Здесь тоже можно провести историческую аналогию — протест не рассасывается, а идет на временный спад, но для того, чтобы коренным образом переломить ситуацию, система должна измениться и обновиться. А она не может этого сделать. Часть элит внимательно наблюдает за тем, что происходит на улицах, так как силовой вариант транзита власти для них небезопасен, и для своего сохранения они будут заигрывать с протестом, но как показал опыт февраля 1917 года — спички детям не игрушка.
"Даже если появится какой-то внутренний Столыпин, хотя Столыпина не наблюдается на властном горизонте, то Навальный никак не тянет на Ленина. Извините, роль Ленина в 1905 году была не столь очевидная, он появился в августе 1917 года, тогда он превратился в основного политического игрока. А в 1905-1907 гг. Троцкий был более заметен и было много других не большевистских деятелей, которых отчасти расстреляли, отчасти отправили в ссылки. Не тянет Навальный на Ленина, и у власти не видно нового Столыпина", — заключает Павел Салин.