Роспотребнадзор отменил все ковид-ограничения по причине многократного снижения заболеваемости и смертности. Самое время подвести неутешительные, но очень поучительные итоги. Потому что в 2021 году в России, в условиях навязчивой борьбы с ковидом и вакцинации, что, как обещалось, снизит возросшую смертность, смертность выросла еще больше, причем намного. Если в 2020 году рост составил почти 340 тыс., то в прошлом — еще плюс 320 тыс. Совокупный рост за два года достиг 37%, или 660 тыс. человек. Это один из самых больших показателей в мире. Каковы причины этого — в уникальном материале Накануне.RU.
Есть ли связь между тем, как в регионах росла смертность в 2020 году, и тем, как она росла в них же в 2021-м? Этот вопрос мы поставили прежде всего, построив соответствующий график, на который точками нанесли все регионы. На нем также показана линия тренда и коэффициент детерминации, которые означают тенденцию и силу статистической связи. И она есть, причем имеет среднюю силу — коэффициент корреляции равен -0,5 (минус показывает наклон вниз). А коэффициент детерминации равен 0,25.
Смысл прост: между тем, как росла смертность в регионах в первый ковидный год и затем в них же во второй ковидный год, оказывается, есть связь средней силы. Чем больше смертность выросла в 2020-м, тем меньше она выросла в 2021-м, и наоборот. Изменение смертности в 2021-м примерно на 25% зависело от изменения смертности в 2020-м. Это весьма существенно. Ведь зачастую чиновники отчитываются о том, что смертность снизилась, например, на 10%, и это уже очень хорошо. А выходит, что целых 25% в изменении годового прироста смертности уже было заложено в том, как она выросла годом ранее. В свете огромного роста смертности этот факт приобретает большое значение. Оставим его пока в стороне. Но точно ясно одно: это вообще не про ковид, потому что вирус не может в 2020-м действовать в одних регионах, а в 2021-м – в других. То есть минимум 25% роста смертности к ковиду вообще не относится. Отчего же так выросла смертность?
В самом конце 2020 года Росстат опубликовал несколько важных показателей системы здравоохранения по регионам России: обеспеченность койками, врачами, средним медперсоналом. Последние два года периодически заявлялось о том, что врачи героически сражаются с ковидом, буквально падая с ног, а во многих регионах не хватает врачей. И что это сильно повлияло на рост смертности. С тем, что на врачей действительно свалилось многое, спорить трудно, как и с тем, что это есть прямой результат удара по здравоохранению под кодовым названием "оптимизация". Стало ли это важной причиной сверхсмертности? Попробуем ответить на этот вопрос.
Ранее мы уже публиковали многочисленные исследования о том, влияет ли на рост смертности ковид и вакцинация. Все они свидетельствовали однозначно: никакого влияния нет, в самых привитых регионах происходит то же самое, что и в самых непривитых. Как по ковиду, так и по общей смертности. Но эти исследования были текущими и обычно охватывали один или несколько месяцев. Теперь можно подвести итоги за год, а также включить в список исследуемых факторов показатели системы здравоохранения, применив многофакторный анализ.
Преимущество многофакторного анализа состоит в том, что он позволяет одновременно учитывать несколько факторов и рассматривать даже их сочетания. Например, влияет ли количество врачей на душу населения на смертность само по себе или в связи с обеспеченностью койками? А может, вместе со средним медперсоналом? Или в большей степени койки и средний персонал, а врачи — в меньшей? А если сюда добавить ковид?
Чтобы ответить на все эти вопросы, мы разработали математическую модель того, как зависит общий рост смертности за два года от следующих факторов:
• численность врачей всех специальностей в организациях, оказывающих медицинские услуги населению (формулировка Росстата);
• численность среднего медперсонала в них;
• число больничных коек на конец отчетного года.
Иными словами, вычислялось уравнение зависимости роста смертности от этих факторов. Также мы не могли обойти вниманием пресловутый коллективный иммунитет и ковид-вакцинацию, но по ним сделать выводы можно отдельно по простой причине.
Как и годом ранее, огромный рост смертности в России снова произошел в четвертом квартале. И официально он тоже был вызван ковидом, на который списали около 70% роста смертности. Но в 2020 году вакцинации еще не было, а в 2021-м уже было вакцинировано около половины взрослых. И что же? В 2020 году избыточная смертность составила 668 тыс., а в 2021-м — 720 тыс. То есть после вакцинации смертность выросла еще больше. Про ковидную смертность и говорить не стоит: 69 тыс. в 2020 году и 199 тыс. в 2021-м (считая те смерти, когда ковид, по Росстату, был основной причиной). Рост почти в три раза!
Как все должны помнить, власти постоянно заявляли, что умирают в основном невакцинированные. Но с точки зрения закона больших чисел это невозможно. И все же мы решили проверить эту гипотезу, сопоставив избыточную смертность по всем регионам с количеством случаев ковида в расчете на 1000 непривитых.
Как можно убедиться, никакой связи между избыточной смертностью и заболеваемостью ковидом среди непривитых нет. Ведь мы рассчитываем случаи ковида в расчете на 1000 непривитых, то есть считали, что болеют только лишь непривитые. А оказывается, что вина непривитых за рост смертности напрочь отсутствовала. Это, кстати, говорит и о нулевом влиянии самого ковида на рост смертности.
Итак, положительный эффект вакцинации и отрицательный эффект ковида не обнаруживается. Что касается коллективного иммунитета, то о нем тоже много писалось. Это ни на что не влияющий показатель, что неудивительно, так как он почти полностью определяется вакцинацией. Случай Санкт-Петербурга, в конце зимы достигшего 100% коллективного иммунитета и где заболеваемость с учетом населения была одной из самых высоких в России, это лишний раз подтверждал. Но чем же тогда вызвана сверхсмертность?
Применим метод многофакторного анализа и рассмотрим рост смертности в зависимости от трех факторов: количества врачей, среднего медперсонала, больничных коек. Первые три показателя даны на конец 2020 года, то есть такими, какими они были в 2021 году. Конечно, в течение года они могли несколько изменяться, но это базовые значения, других нет. Вычислялась зависимость следующего вида:
С = k0 +k1x1 +k2x2 +k3x3 + k12x1x2 +k13x1x3 +k23x2x3 +k123x1x2x3 ,
где С – это избыточная смертность в процентах к 2019 году,
x1 – численность врачей,
x2 – численность среднего медперсонала,
x3 – количество больничных коек,
k – коэффициенты, индекс которых показывает влияние каждого фактора или их сочетаний.
Смысл уравнения состоит в том, чтобы описать, как избыточная смертность зависела от факторов. Сами факторы рассчитаны, естественно, с учетом населения региона и приведены к кодированной форме, изменяясь от -1 до +1. То есть в регионе, где какой-то фактор имеет наименьшее значение в России, он принимает значение -1, где наибольшее — там +1. В остальных регионах он принимает значение между этими границами. Этот прием необходим для того, чтобы исключить влияние единиц измерения и рассматривать фактор сам по себе. Соответственно, каждый коэффициент показывает влияние соответствующего фактора или сочетаний факторов. Чем коэффициент больше, тем влиятельнее фактор.
И вот какое уравнение получилось:
С = 39,2 + 5,2х1 – 0,5х2 – 14х3 +1,5x1x2 – 8,4x1x3 – 6,3x2x3 – 0,9x1x2x3 .
Что это все означает? Напомним, средний рост смертности по России за два года составил 37%. Коэффициент k0 равен 39,2. Это средний рост смертности, который не зависит от факторов. Среди коэффициентов самый большой равен -14. Он показывает влияние численности больничных коек. То есть с ростом обеспеченности койками смертность снижается (знак минус!). Логично? Вполне.
Можно заметить, что второй и третий по значимости коэффициенты (-8,4 и -6,3) намного меньше, и оба они тоже отражают влияние количества коек, только вместе с врачами (x1x3) и средним медперсоналом (x2x3). Сам по себе средний медперсонал (x2) не оказал влияния на рост смертности, а вот врачи даже в сторону увеличения (коэффициент при x1 равен +5,2). Это поразительно: чем больше врачей, тем избыточная смертность даже чуть выше. На первый взгляд, парадоксальный вывод, но эпидемиолог профессор Игорь Гундаров да года говорил о том, что многих пациентов буквально залечивают до смерти навязанными протоколами лечения. Как бы то ни было, но огромная смертность из-за нехватки врачей — это, как показал анализ, ошибочное мнение. Точнее, врачей действительно не хватало, но огромная смертность была обусловлена не этим. Тогда чем?
Коэффициент детерминации между реальной избыточной смертностью и расчетной, вычисленной по найденной зависимости, равен 0,37. То есть соединенные в одно уравнение факторы объясняют избыточную смертность на 37%. Причем если исключить врачей и средний медперсонал и оставить только фактор коек (то есть выбросить врачей и медперсонал из уравнения, резко упростив его), то почти ничего не изменится. Это значит, что фактор обеспеченности больничными койками примерно на 35% объясняет избыточную смертность. Получается, что из 660 тыс. дополнительных смертей, которые произошли в 2021 году, более 200 тыс. вызваны нехваткой коек, то есть на совести "оптимизаторов".
Подчеркнем еще раз: ни численность врачей, ни численность медперсонала не оказала существенного влияния на смертность. Если бы это было так, то статистическая связь прослеживалась бы. Но ее нет. Основная причина — нехватка коек.
Казалось бы, вот оно, влияние ковида. Меньше коек – больше смертей. Но заменим в уравнении фактор коек фактором ковида, учитывая общее за год число случаев ковида с учетом населения (естественно, в кодированной форме). И что же получается? Ковид не объясняет избыточную смертность — детерминация между факторами и смертностью всего 10%. Причем если исключить врачей и средний медперсонал, то остается всего 5%. Это еще один важнейший вывод: заболеваемость ковидом лишь на 5% объясняет сверхсмертность, то есть едва превышает статистическую погрешность. Это значит, что реальных смертей от ковида в 2021 году было всего около 30 тыс. Официальной статистики смертности по причинам смерти еще нет, но и в 2020-м рост смертности от пневмоний составил всего 32 тыс. из 338 тыс. То есть второй год подряд получается, что ковид ни при чем, смертность выросла не из-за него. Это лишний раз подтверждает то, что показано на втором графике.
Еще меньше связь получается, если вместо коек в уравнение подставить фактор вакцинации или коллективного иммунитета (даже с учетом его изменения в течение года). Они вообще не могут статистически описать рост смертности, а значит, и не объясняют его. Единственное, что сильно влияет, — нехватка коек.
Получается очень интересно. Ковид смертность почти не повышает, а вакцинация и коллективный иммунитет ее ничуть не снижают. Как же соединить то, что обеспеченность койками влияет на смертность сильно, а ковид — никак? Очень просто: койки нужны не только ковидным больным. Более того, они нужны были прежде всего не ковидным больным, но людям было отказано в госпитализациях под предлогом роста заболеваемости ковидом. Власти сдерживали то, что очень слабо повлияло на рост смертности, оставляя без плановой медпомощи реально нуждающихся в ней. Это и было причиной огромного роста смертности, по меньшей мере 200 тыс. "лишних" смертей. Об этом теперь можно говорить как о доказанном статистическом факте.
"Инсульты, инфаркты, диабет, онкология. При чем здесь пандемия коронавируса? Случилось то, о чем я давно говорю: страшный стресс, паника, изоляция, безысходность — все это влияет на резервы здоровья и отсюда взлетает смертность, как это бывает во всех длительных стрессовых ситуациях. [В здравоохранении] полный хаос. Ученых отстранили, всем рулят политики, нет достоверных данных, на основе которых можно было бы принимать правильные решения", — говорил Гундаров еще летом прошлого года. И таких мнений множество, хотя СМИ их почти не пропускали.
С койками косвенно может быть связан и тот феномен, который был упомянут в начале статьи: чем меньше смертность выросла в 2020-м, тем больше она выросла в 2021-м. То есть в тех регионах, где сначала не сильно упорствовали в ограничениях, и смертность не сильно зашкаливала. Но чем дальше, тем регионы все сильнее вовлекались в раскрученную карусель борьбы с ковидом, вводя все новые ограничения, из-за которых росла и смертность. Как было отмечено, изменение смертности в 2021-м примерно на 25% зависело от изменения смертности в 2020-м. Но это целых 25%. Возможно и скорее всего, что эти проценты отчасти пересекаются с теми 35%, которые вызваны недостатком больничных коек. Ведь ограничения часто включали в себя отказ от плановой медпомощи. А значит, их нельзя механически суммировать, получая 60%. Но до половины роста смертности, насколько позволяет судить выполненный анализ, были вызваны именно этим.
Ни ковид, ни вакцинация массово ничего не ухудшали и не улучшали. Половина роста смертности (не менее 300 тыс. жизней!) была вызвана ограничениями и нехваткой больничных коек, то есть неполучением медпомощи в стационаре. Причем не нехваткой врачей (см. результаты анализа), а простой невозможностью больному лечь в больницу на лечение. Все было посвящено борьбе с ковидом. А на массовую смертность от других причин закрыли глаза.
Что касается другой половины роста смертности, то не исключено, что ее вообще невозможно статистически оценить, как нельзя численно оценить нагнетание страха, депрессии и другие факторы, сопровождавшие режим пандемии. Чего стоят хотя бы осенне-зимние панические сообщения о массовых смертях детей от ковида, которые будто бы мрут без спасительных вакцин. Оказалось, что никакого роста смертности среди детей не было, а за три года она даже снизилась на 13%.
Пожалуй, самым показательным является тот факт, что и в начале нынешнего года смертность в России продолжала оставаться огромной — на 27% выше фоновой в первом квартале. И лишь в апреле, после отмены в большинстве регионов ограничений, резко упала до обычного уровня.