Минувшие недели выдались урожайными на покушения на трудовое законодательство. Некая ассоциация "бизнес-патриотизма" предложила Минтруду ввести шестидневную рабочую неделю: "из-за растущего числа антироссийских санкций выросла нагрузка на экономический сектор". Минтруд ответил на предложение отказом, но и не запретил работать столько дней в неделю, на сколько договорятся работодатель и работник. Хоть на восемь?
Между тем, правительственный аналитический центр опубликовал доклад, что, оказывается, 48% работников не высыпаются, и работодатели из-за этого переплачивают якобы неэффективным невыспавшимся 3,5 трлн руб. в год в целом по стране. Вычитать из зарплаты россиян за их сонливость пока не предложили, но намек очевидный — граждане зарабатывают слишком много для столь неэффективных сотрудников, которые, видите ли, могут позволить себе испытывать утомление?
А ведь, по исследованиям, две трети россиян, 64%, регулярно трудятся вечером, ночью или в выходные и по этому показателю наша страна занимает одну из лидирующих позиций в Европе. Так кто виноват в том, что многие граждане с трудом сводят концы с концами и могут приходить на работу сонными? Кадровый кризис при невысоких зарплатах усугубляется, но ответ властей на это получился в лучших традициях гайдаровских реформ — принят закон об упрощении принятия на работу подростков.
Так советские достижения в области трудового законодательства попираются день за днём. 40 часов и 5 дней в неделю были приняты в Советском Союзе, но что такое эти достижения современным миллиардерам — только препятствия для получения 300% прибыли?
Своим мнением о том, какое будущее ждёт трудовое законодательство в России, с Накануне.RU поделился вице-президент Конфедерации труда России Олег Шеин.
— Как нам относиться к призывам ввести шестидневку, как относиться к тому, что правительство не согласилось её ввести, но и не отказало?
— У нобелевского лауреата в области экономики Джозефа Стиглица есть совершенно замечательное высказывание, где он говорит, что если бы миллиардеры были умнее, они бы спокойно относились к более высоким налогам и к более высокой заработной плате, поскольку в этом случае шире был бы потребительский спрос, и у них в том числе было бы больше тех самых миллиардов.
Но проблема имущего класса что в России, что в целом на планете, разумеется, заключается в его жадности, причём, применительно к России это наиболее ярко выражено в любых формах, начиная с демонстративно высокого уровня потребления, и заканчивая в том числе дискуссией по поводу размера и продолжительности рабочей недели.
Вы совершенно правильно сопоставили сразу две новости, которые у нас прошли с отличием в несколько дней — желание предпринимателей сократить время отдыха людей, ввести шестидневную рабочую неделю, и публикацию института при Минфине РФ, в соответствии с которой 48% работников России жалуются на усталость, и снижение эффективности труда из-за этой усталости составляет от 50% до 75% — поэтому, с точки зрения эффективности работы, людей привлекают больше на сверхурочные, но трудятся они хуже. На самом деле, никакого смысла в том, чтобы людей так мучали, для предпринимателя, конечно, нет.
— Насколько широко распространены сегодня сверхурочные работы?
— В рамках Трудового кодекса сказано, что общая протяжённость сверхурочных не должна быть более, чем 120 часов на протяжении календарного года. Но при этом значительная часть российского рынка труда, особенно там, где речь идёт о рабочем классе, работает без трудовых договоров вообще: стройки, сельскохозяйственные работы, базы отдыха, во многом гостиничный бизнес, сфера торговли. С людьми не заключаются трудовые договоры, и это охватывает, по разным оценкам, порядка 15-20 млн человек. А ещё примерно такое же количество людей имеют трудовые договоры, но на минимальный размер оплаты труда, поэтому они находятся в крайней степени зависимости, и спорить со сверхурочными особенно не будут.
Поэтому формально в ТК говорится: сверхурочные не более чем 120 часов, а фактически это правило работает в бюджетной сфере, и то не очень, поскольку те же самые врачи и учителя для получения заработной платы по указам президента должны работать на полторы-две ставки. И в итоге мы сегодня видим картину, когда большая часть российских работников, по оценкам Superjob — порядка 58%, трудятся сверхурочно за пределами ограничений, предусмотренных трудовым кодексом, и это крайне скверно влияет на производительность труда.
— Как вообще развивается сегодня трудовое законодательство в России?
— В России было очень серьёзное снижение трудовых гарантий в 2001 году. После Ельцина первое, что произошло во время некоторой стабилизации ситуации во власти, это была инициатива Михаила Касьянова, который тогда был премьер-министром, понятно, не только его — инициатива по резкому уменьшению гарантий в трудовом законодательстве. Это позволило расширить количество работников, занятых на срочных контрактах, уменьшило права профсоюзов, по сути, подвело под запрет забастовки в Российской Федерации и т.д.
Но в последующие 20 лет Кодекс о Труде в России в целом не трогали, в отличие от того, что было в сопредельных странах, как то: Белоруссия, Казахстан или Грузия, в России последующие два десятилетия Трудовой кодекс в целом оставался неизменным.
Это вызывает возрастающее озлобление у имущего класса, и мы видим, что последние несколько лет очень энергично идёт тестирование по ухудшению трудовых гарантий. В разных формах.
— В том числе и использование детского труда?
— Вы совершенно правы, это и история с расширением возможностей детского труда. Известный так называемый "православный капиталист" Малофеев недавно заявлял, что все эти ограничения по детскому труду — это тлетворное влияние Запада, это их западные идеи, а у нас детский труд — вещь хорошая, потому что приобщает к общественно полезной деятельности и повышению капитализации господ малофеевых, понятно. Меньше человек учится, меньше отдыхает — меньше знает, но за то можно его выжимать уже с детства, не дожидаясь 22-23-летнего возраста.
Мы видим также историю с отменой трудового права в оборонном комплексе, пока не в целом, но правительству дано право вводить особые правила, в том числе по продолжительности рабочего времени, по отпускам, по времени отдыха и т.д. И, скажем, в Кургане на машиностроительном заводе этим уже воспользовались работодатели: в этом году там отпусков не будет. Такие отдельные всполохи и отдельные истории имеют место.
В целом же ликвидация трудового права у нас не произошла. Отдельные гарантии есть, и мы видим постоянные попытки "потестировать" систему, "потестировать" правительство на предмет: а давайте мы то, что ещё пока даёт людям гарантию и право на отдых, постараемся убрать.
— Звучит такой аргумент, что нагрузка на экономику из-за санкций увеличилась, и поэтому "надо вводить шестидневку". Но достаточно ли весомый аргумент — санкции и нагрузка на экономику?
— Начнём с того, что санкции отсекают Россию от высоких технологий, подрывают бюджет Российской Федерации, поскольку возможность поставки сырья на Запад стали качественно меньше, а Восток такого рода прибыли не приносит, соответственно, бюджет проседает. Буквально на днях мы видели заявление вице-премьера на ПМЭФ, цитирую: "Поросёночек маленький, и на всех не хватит, поэтому придётся сокращать бюджетные расходы, включая и социальные".
Но от того, что людей заставят работать сверхурочно, экономика страны сильней не станет. От этого она не будет более технологичной, от этого не появится дополнительная возможность развития производства. От этого безработица возрастёт и снизится цена на рынке труда, поскольку, если, грубо говоря, вместо трёх человек работу будут выполнять двое, то третий окажется на бирже труда, а заработная плата этих двоих упадёт, поскольку перед их глазами будет судьба коллеги, испытывающего все трудности для того, чтобы прокормить свою семью.
Поэтому, нет, расширение сверхурочных, уменьшение трудовых прав граждан никак, конечно, экономике не поможет. История с оборонными предприятиями тоже вписывается в исследования, проведённые институтами при правительстве РФ. Людей привлекают на сверхурочные работы, но при этом производительность их труда падает на 50%-75%, то есть вдвое, а то и вчетверо. Ну и возникает риторический вопрос — а зачем людей мучить?
— Шестидневка как вообще может сказаться на нас — работаем больше, а получаем хорошо, если столько же? К тому же еще и недосыпы...
— Скорее всего, это некий посыл на тему: господа работники, а мы и так слишком много вам платим. Вы у нас получаете в год денег больше, чем на самом деле вы должны были заработать. По этому исследованию и по мнению РСПП, они переплачивают российскому работающему классу в год порядка 3,5 трлн руб. Много это или мало? Фонд оплаты труда в РФ порядка 30 трлн руб. Но при этом надо понимать, что часть этого ФОТ — это силовые ведомства, бюрократия, система образования и здравоохранения, которая не была предметом исследования. Поэтому если мы с вами из этих денег и этих объёмов оставим чисто промышленный рабочий класс, то предприниматели сегодня благодаря этим исследованиям говорят: граждане, вы получили от нас 15-17 трлн руб., а должны были получить в районе 12-14 трлн. Мол, мы слишком много вам даём денег, поэтому какое повышение заработной платы, какая индексация, о чём вы вообще?
— И всё-таки непонятно, технически как могут быть использованы недосыпы работодателями? Какие-то индексы зарплатные ввести тем, кто не выспался, или наоборот, тем, кто выспался?
— Никаких индексов быть не может. На самом деле, в стране правила заработной платы оказались разрушены. Как они работали в Советском Союзе, как они работают в целом в передовых странах мира — Западная Европа, Канада, в меньшей степени — США. В Союзе была модель тарифов и окладов. Оклады получали специалисты и служащие, а рабочий класс, который трудится руками, находился, как правило, на 5-6 разрядной тарифной сетке, и в зависимости от своей выработки или от квалификации получал ту или иную заработную плату.
В последние 20 лет произошло два очень важных системных сдвига. Первый сдвиг — резкое расширение числа людей, которые работают без правил вообще. Повторю, в строительстве, сельском хозяйстве порядка 85-90% работников заняты без трудовых договоров. Им обозначают некую цифру, но при этом в случае конфликта работодатель за эти цифры не отвечает от слова вообще. Соответственно, внутри этого размера заработной платы можно людей заставить работать дополнительно, выполнять ту работу, которая в инструкциях у них не предусмотрена, по сути, переводить людей на внутреннее совместительство. То есть там нет правил.
— В бюджетных организациях, кажется, больше порядка?
— Применительно к бюджетному сектору процесс произошёл аналогичный, но чуть по другой схеме, где государство сработало, государство не может обойтись без официальных договоров по понятным причинам, поэтому государство сделало так: оно установило оклад на уровне 5-9 тыс. руб., а вся остальная заработная плата — это премии. За портфолио, за выдающиеся интенсивные результаты в работе. При этом сами характеристики этой интенсивности нигде никак не прописаны, и в коллективных договорах, в приказах по учреждению спокойно (я с такими документами много раз сталкивался) может звучать следующее: премия за интенсивный труд идёт на отметке до 200%. Но и полпроцента — до двухсот, и 192% — до двухсот. И правил никаких нет вообще.
То есть в этих условиях говорить сегодня о том, что они — наши прекрасные работодатели — лишены инструментов сверхэксплуатации людей, бессмысленно.
То, что сейчас происходит — это очевидная попытка использовать общую ситуацию разрушения правил для того, чтобы разрушить правила и здесь, в трудовом законодательстве. Мы же понимаем хорошо, что в сфере госзакупок и контрактов во многом правила исчезли. В сферах, связанных с принятием государственных решений, такой же процесс разрушения правил имеет место. А вот трудовое право пока остаётся ещё прежним, и это вызывает раздражение [бизнеса]. И мы с вами наблюдаем, как это происходит.
— И в итоге — насколько власти стремятся сохранить советские завоевания в области трудового права, соблюдать конституцию, где прописано социальное государство и прочее? Какое будущее нас ждёт, потому что мы слышим все эти предложения и исследования, и становится непонятно, к чему всё идёт?
— Я бы не сказал, что власти стремятся сохранять советские завоевания. Скорее, власти не видят целесообразности и необходимости в том, чтобы кувалдой пройтись по остаткам этих завоеваний. В этом нет логики. Мы с вами как раз обсуждали ситуацию и тоже видим: логики нет от того, чтобы ввести 60-часовую рабочую неделю, как предлагал Прохоров в 2010-м году, от этого экономика не получит ничего, производительность труда не вырастет, объёмы производства не вырастут, и правительство это относительно понимает.
Плюс, в стране есть какие-никакие профсоюзы, и помимо официальных профсоюзов — бывших советских, которые очень покладистые и которые в целом готовы всегда крайне внимательно прислушиваться к указаниям сверху, всё-таки в стране есть реальные, настоящие профсоюзы, созданные в последние 30 лет, и проявлявшие себя очень твёрдо в ходе разных трудовых конфликтов, поэтому правительство пока предпочитает лишний раз не конфликтовать.
Но надо понимать, что если в стране не будет реальной демократии и реальной возможности людей влиять на решения, принимаемые властями, то мы, конечно, будем уходить в ту же сторону, куда ушли наши соседи.
— Российские элиты оглядываются на соседей, что они там видят в области трудового права?
— Приведу несколько примеров. Грузия. Саакашвили, ультралиберал. Были отменены правила увольнения вообще. То есть человеку можно было сказать: "ты уволен" и выгнать на улицу без объяснения причин. После падения Саакашвили, и грузинские свободные профсоюзы для этого приложили свою крепкую руку, эти нормы закона изменились в сторону более прорабочую, но сам по себе ход событий имел место.
Белоруссия. Ультрапатриот Лукашенко. А там вообще срочные контракты, на год со всеми. Если человек неудобен политически, социально — неважно как — много говорит про охрану труда, то с ним без объяснения причин контракт просто не возобновляется. А если он состоит ещё в списках разного рода специальных госучреждений, то он потом толком нигде работу не найдёт, кроме как у какого-нибудь мельчайшего предпринимателя.
Казахстан. При Назарбаеве дело доходило до расстрела рабочих демонстраций в Жанаозене в 2011 году, и в Казахстане до Токаева активно работала уголовная ответственность "за разжигание социальной розни" — то есть за обычную профсоюзную деятельность.
Вот мы пока ещё туда не пришли, но не пришли туда в силу того, что а) огромная страна; б) есть всё-таки профсоюзные движения, пусть не столь сильные, как нам нужно, но они есть; и в) на фоне огромных доходов от нефтегаза у государства не было необходимости вводить драконовские правила. То есть мы в инерции находимся. И, конечно, возможность сохранения тех завоеваний, которые были достигнуты благодаря рабочей революции 1917 года с точки зрения трудового права, останется только в том случае, если люди смогут влиять на власть в своей стране.
Потому что можно добиться сохранения своих прав, тем более расширения, если ты на это влияешь. Если ты не влияешь, то это не твои права, это права, которые тебе кто-то дал, дядя. Дядя дал — дядя забрал, когда сочтёт необходимым. Вот это вещь, которая сегодня должна всеми пониматься.