Российский институт стратегических исследований (РИСИ) и Федеральный научно-исследовательский социологический центр Российской Академии Наук (ФНИСЦ РАН) провели исследование об образе будущего России, по результатам которого оказалось, что среди молодежи большинство выступает за социальную справедливость (таких почти 34%), а вот свободное предпринимательство и демократия наименее популярны — 17 и 10% соответственно, об этом пишет РБК. Но как так получилось? Вроде бы, 30 лет жизни при капитализме, разговорах о "замечательной" рыночной экономике, а социальная справедливость в запросах молодежи выше, чем бизнес и демократия. В чем причины такого поворота во взглядах — об этом своим экспертным мнением с Накануне.RU поделилась заместитель директора по научной работе Института социально-экономических проблем народонаселения ФНИСЦ РАН, профессор департамента социологии Финансового университета при Правительстве РФ Ольга Александрова:
— Мы делали замеры накануне февраля прошлого года и в этом году — и мы тоже задаем вопросы молодежи не только про образ будущего, но и про то, каким видится государство. Чем можно объяснить такую необходимость в социальной справедливости? Дело в том, что есть исследования, в том числе под моим руководством, которые говорят о том, что государство не видится заботящимся о гражданах на всех этапах жизни. С другой стороны, картина складывается такая, что государство не очень социально справедливое, но при этом от него это требуется. Почему? Недавно коллеги как раз из ФНИСЦ РАН проводили исследование про образ будущего. Во-первых, какие из очень важных прав там обозначены молодежью: оказалось, что первым среди приоритетов является доступность качественной медицинской помощи. Второе — возможность трудиться, потому что ключевая мечта как позитивная характеристика будущего — это "спокойная безбедная жизнь". Молодежь уже очень хорошо понимает, что надежда на такую жизнь дает возможность трудиться и иметь продуктивную занятость.
А дальше общую картину можно дополнить нашими исследованиями о том, какой молодежь видит свою старость и как планирует себя в старости обеспечить — а для этого нам важно было понять, какой они видят свою трудовую жизнь. Большинство видели себя наемными работниками, некоторая часть планировала зарабатывать своим бизнесом, некоторая часть — за счет рентных доходов. Но выяснилось, что далеко не все молодые респонденты уверены, что у них будет постоянная возможность работать, постоянные заработки, и не все были уверены, что даже если они смогут заработать, то у них получится заработать столько, что можно будет спокойно жить в старости. А если и получится, то не факт, что они смогут сберечь эти средства.
Отсюда мы выяснили, что у молодежи нет иждивенческих настроений в части пенсионного обеспечения — больше 80% сказали, что человек должен заботиться о своей старости, но одновременно с этим высокая доля — около 70% — указывали и на роль государства. Прежде всего, чтобы государство обеспечивало возможность работать и сохранять заработанное. При этом именно государство виделось респондентам ключевым фактором риска — что оно может девальвировать национальную валюту, поменять правила игры и так далее.
Поэтому мне понятно, откуда у молодежи есть запрос на социальную справедливость и социальное государство. Еще один важный момент, который мы узнали из фокус-групп, как сказал один из опрошенных — государству нужно определиться, какое оно — социальное или "независимое", то есть не зависящее от своих социальных обязательств. Вот тогда и молодежь будет понимать, как ей действовать — рассчитывать только на себя или все-таки рассчитывать, что и государство проявит заботу о своих гражданах.
Что еще важно — что у молодежи есть представление о некой симметричности отношений: если государство не планирует заботиться о человеке, то и этот человек не чувствует себя обязанным платить налоги, работать "в белую" и так далее.
Откуда берутся эти ожидания о большей социальной справедливости? Все видят, что мир становится более рискованным, нестабильным, экономическим непредсказуемым, люди понимают, что без защиты государства будет сложно справляться с социальными рисками. Часть молодежи это понимает, часть не понимает. Если молодые люди разочаровываются в том, как работают такие чрезвычайно важные институты социального государства, как система пенсионного обеспечения государства или государственное здравоохранение, то для них происходит как бы девальвация таких институтов, и для этих институтов это очень рискованно, потому что это чревато их дальнейшей деградацией, а может быть, и их упразднением в той или иной форме при определенных условиях. Все-таки желающих меньше тратить на эти институты среди власть имущих достаточно.
Что касается демократии — уже очень давно у нас нет разговоров про демократию.
Еще в 90-х это понятие было дискредитировано, потому что вульгарный грабеж население связало с демократией.
Более того, нередко сами социологи впечатывали неверную альтернативу в массовое сознание. Я хорошо помню, как тогдашний ВЦИОМ, еще не разделившийся, из года в год задавал вопрос, в котором демократия отождествлялась с хаосом. Конечно, нормальный человек не желает хаоса. Поэтому в умах населения, в том числе и молодежи, царит скепсис по поводу демократии, у них нет запроса на это.
Если же говорить про свободу предпринимательства, то тут можно сказать, что все претерпело свою эволюцию. Если мы посмотрим на 90-е годы, кем тогда хотела быть молодежь? Банкирами или предпринимателями. Кем они хотели быть в 2000-х? Хотели работать в органах власти, силовых структурах, контрольных органах — потому что поняли, что денежные потоки без особых рисков, не напрягаясь, находятся там. У молодежи еще есть какое-то романтическое представление в организации своего дела, бизнеса, но одновременно с этим молодые люди уже видят, насколько это непросто, сколько ограничений — это тоже нередко требует связей и особенно тяжело заниматься бизнесом в столь непредсказуемой обстановке. Еще до ковида и до февраля прошлого года наши исследования показывали, что надежный горизонт планирования даже у предприятий большого масштаба составлял всего один год. Поэтому желающих заниматься такой рисковой деятельностью немного.
Резюмируя, можно сказать, что складывается такой запрос: либо пусть государство создаст условия, чтобы можно было спокойно работать, честно зарабатывать и сохранить заработанное, либо пусть государство берет эти заботы на себя. У молодежи должен быть более оптимистичный настрой, но ведь она находится не в вакууме, происходит культурная трансмиссия, а с другой стороны, идет приобретение личного опыта — в том числе о том, можно ли доверять государству и в какой степени.