В России начали активно обсуждать прогрессивную шкалу налогообложения, и если внесенное ранее изменение с повышением ставки с 13% до 15% для доходов от 5 млн руб. выглядело, мягко говоря, имитацией прогрессии, то и сейчас история может повториться. Пока, как отмечают многие экономисты и эксперты, в России и вовсе регрессивная шкала НДФЛ, когда бедные в процентном соотношении платят больше, чем богатые. И по предварительным заявлениям, новые изменения тоже выглядят не так справедливо, как ожидалось.
Ставка в 15% будет распространяться на доходы от 1 млн в год, или месячную зарплату примерно в 83,3 тыс. руб., то есть это затронет, например, тех же контрактников на СВО, а на доходы от 5 млн в год будет действовать ставка 20%. В это время российские миллиардеры из списка "Форбс" разбогатели на 50 млрд долларов в 2023 году — то есть почти на 5 трлн рублей, и только за первые два месяца 2024-го прибавили к своему состоянию еще 11 млрд долларов — примерно 1 трлн рублей. Но для них какой-то отдельной ставки нет. Тогда как, по опыту ведущих экономик, для бедных категорий населения НДФЛ вовсе обнуляют, а для наиболее состоятельных граждан ставка может составлять 40% и выше.
И ведь вопрос социальной справедливости стоит сейчас очень остро в экономической системе, от него напрямую зависит, в том числе, и демографический вопрос, который активно пытаются решить, по крайней мере на словах, во властных кабинетах.
Так как же социальная справедливость влияет на устойчивое развитие страны в целом — такую тему среди прочих будут обсуждать на Московском экономическом форуме 2-3 апреля. Об этом и многом другом в беседе с Накануне.RU рассказал генеральный директор ОАО "Череповецкий литейно-механический завод", модератор сессии "Социальная справедливость для устойчивого развития России" на МЭФ-2024 Владимир Боглаев.
— По исследованиям, в представлении россиян вопрос социальной справедливости — это не только непосредственно доходы богатых и бедных, но и вопросы доступности жилья, которое становится все менее доступно, платности образования и медицины. Что бы вы назвали социальной справедливостью?
— На мой взгляд, нет ничего более точного, чем короткое определение социализма: от каждого по способностям, каждому — по труду. Вряд ли кто-то сможет что-то придумать лучше.
И все возможные наблюдаемые нами сегодня виды вопиющей несправедливости в нашей повседневной жизни, а также все виды внедряемой сегрегации — это так или иначе уход от этого принципа справедливости. А ведь сегрегация по тому или иному принципу, которая разносит общество в разные сегменты возможностей, продолжает делать наше общество все более и более несправедливым.
Как примеры сегрегации, которые мы будем обсуждать в том числе и на Московском экономическом форуме, это: город — деревня, провинция — города-миллионники, бедный — богатый, чиновник — обыватель, работник сырьевой рентной компании — работник обрабатывающего производства, работник сферы услуг — работник от науки, семья с детьми — семья бездетная. Это все виды сегрегации, и этот список можно продолжать.
И в данной ситуации, на мой взгляд, все-таки вопрос даже не в том, что мы считаем справедливым или несправедливым, вопрос в том, что степень несправедливости у нас не уменьшается, а увеличивается.
— Может ли более справедливое распределение благ переломить негативные демографические тенденции? Например, может ли это сделать прогрессивная шкала налогообложения, которую сейчас активно обсуждают?
— Мой ответ может, мягко скажем, не понравиться многим жителям больших городов. Но тут что-то одно надо выбирать. Первый вариант — дальнейший тренд на урбанизацию страны и стаскивание населения в десяток городов — а за счет чего люди собираются в города? За счет несправедливого распределения общественного богатства в пользу этих самых центров в ущерб малым городам, в ущерб селам, провинции. Но тогда на всех этих проектах — демографии, семьи — можно поставить крест уже на первой странице.
Или надо принять необходимость резкого поворота распределения в обратную сторону — в пользу малых городов, сел и провинций. Поэтому — что-то одно. И при сохранении нынешней сегрегации по размеру населенного пункта говорить о приоритете семьи, демографии — это чистой воды словоблудие. Можно, конечно, этим заниматься, но те, кто вникал в этот процесс, прекрасно понимают, что при увеличении стягивания людей в мегагорода о решении вопросов демографии говорить как минимум наивно.
По миру есть статистика, которая показывает, что коэффициент рождаемости тем ниже, чем выше этажность населенного пункта, в котором этот коэффициент замеряется, тут есть прямая корреляция. А что касается налогообложения, которое мы обсуждаем, то, конечно, таким образом можно на несколько миллиметров снизить Джомолунгму несправедливости.
Вспомните — кто и как вдруг стал распределителем недр, ресурсов и богатств нашей страны? Кого вы собираетесь обложить налогами? Богатых? Вроде бы, логика в этом есть, но сама по себе постановка в некотором смысле смешная. Ведь почему эти богатые вообще являются получателями доходов, с которых они платят по просьбе той или иной службы те или иные налоги? В какой-то момент природные богатства страны, ее недра стали принадлежать небольшой группе населения. По какому "акту справедливости" они стали владельцами?
Я работал во многих местах, в разных городах, где строились большие комбинаты — нефтехимические, металлургические, горнопромышленные. Это невероятной сложности активы. В том же Норильске десятки тысяч людей не просто положили свои силы и здоровье на строительство этих объектов, они положили на это свои жизни. И вдруг это стало принадлежать отдельным людям, которым говорят — а теперь вы за это платите налоги. Справедливо или несправедливо — это уже другой вопрос, но мы ушли от изначальной главной темы.
Справедливо ли они платят налоги за то, что они забрали у страны ее активы, природные ресурсы и природную ренту — это уже уводит нас от главного вопроса: а вообще справедливо, что страной владеет несколько семей олигархических? Я бы не останавливался все-таки на этапе справедливости, а правильно ли мы просим от них налоги за то, что они ободрали страну? Неважно, по какому закону или беззаконию.
Ведь сегодня мы начинаем разбираться и уже прокуратура подтверждает, что, оказывается, кто бы мог подумать, многие активы попали в руки нынешних олигархов незаконно, нечестно, неправильно, и поэтому их надо вернуть обратно. Может быть, с этого надо начинать вопрос о социальной справедливости, а не с того, насколько честно или нечестно, много или немного от своих щедрот оставляют на страну и на народ люди, которые прибрали к рукам советское наследство.
— Вы сейчас говорите о деприватизации, о национализации?
— Я поднимаю вопрос о справедливости, мы же в первую очередь об этом говорим. А возвращаясь к мысли о том, что, на мой взгляд, наиболее правильный лозунг — от каждого по способностям, каждому по труду — я не представляю, сколько должен работать один тот олигарх, чтобы стать хозяином, например, "Норильского никеля". По какому труду он получил то, что делали тысячи и тысячи людей? По какому труду? Хотя, конечно, вопрос налогообложения несколько снижает степень несправедливости, но на фоне масштаба этой несправедливости это, конечно, минимум.
— Но если говорить в целом, то те ставки в 15% и 20%, которые обсуждаются для прогрессивной шкалы — это и есть та ожидаемая всеми прогрессия?
— Нельзя сказать, что все этого ждали и хотели. На мой взгляд, в данной ситуации мы не с того налога начинаем. По большому счету, прогрессивная шкала налогообложения в первую очередь накажет небогатых, как бы странно это ни казалось. Такая шкала накажет обрабатывающую промышленность — а так никто вопрос почему-то не ставил.
Дело в том, что в машиностроении, в предприятиях высокой степени передела, которые борются на наших рынках с дешевыми товарами из Китая, в себестоимости продукта заработная плата составляет 25-30%. И с точки зрения работника, ему неважно, сколько "грязных" денег ему начислили, ему важно, сколько он получил на руки. В данной ситуации у металлургов или у тех, кто производит удобрения, занимается переработкой углеводородов, то есть это рентная сырьевая промышленность, заработная плата в себестоимости составляет 1,5-4%. Поэтому там поднять зарплату, чтобы она компенсировала увеличенный налог — ничего страшного. Тогда возникает вопрос — а кто останется работать в машиностроении?
То есть я бы все-таки рассматривал виды налогообложения не с точки зрения количества доходов, хотя это тоже важно, а с точки зрения отрасли. Если мы говорим про технический прогресс и техническую безопасность, то люди, которые работают в тех направлениях, им надо создавать максимальные условия, чтобы они могли жить лучше и привлекать туда людей. А этого не произойдет. И здесь прогрессивная шкала может сыграть, по моему мнению, негативную роль.
Поэтому тот осторожный шаг, который сейчас делается, по-своему оправдан. Вопрос ведь не в количестве налогов, а в том, что это налогообложение может привести к стагнации и ущербу для обрабатывающей промышленности в пользу усиления позиций сырьевых переработчиков. Почему-то с этой стороны никто эту проблему никто не обсуждает.
На мой взгляд, с точки зрения справедливости надо начинать не с НДФЛ, хотя им тоже надо заниматься, но в приоритете я бы вопрос ставил о налоге на добавленную стоимость. Потому что в первую очередь сегодня налогом обкладывают тех, кто создает эту самую добавленную стоимость, то есть тех, кто должен заниматься технологической безопасностью. А тех, кто занимается сырьевой природной рентой, торгует за рубежом, они на этом наоборот еще и зарабатывают. То есть подняли на 2% налог на добавленную стоимость [с 18 до 20%] — кого вы обложили? Тех, кто ее создал. А те, кто без НДС поставлял ресурсы на экспорт — а это нефть, газ, руда — у них наоборот возврат налога увеличился. Это что, справедливо?
Поэтому с точки зрения справедливости в пользу переработчиков и высоких степеней переделов, безусловно, есть чем заниматься. А с точки зрения НДФЛ — я думаю, тут можно оценить последствия, как минимум, через год-полтора. Ну и резкие движения — я по первой профессии электроник и скажу так — резкие перепады в напряжении ни в одной схеме до добра не доводят, поэтому если вы хотите что-то делать и не уверены в результате, есть смысл делать это постепенно. Поэтому в данной ситуации постепенное изменение, наверное, хуже не сделает. Но на мой взгляд, повторюсь, справедливо было бы начинать с другого налога.
— Хорошо, вернемся к социальной справедливости. В 2023 году банковский сектор получил прибыль 3 трлн за год, из них только Сбер 1,5 трлн, но, например, Сбер заплатил налог на сверхдоходы лишь 10 млрд. Должен ли банковский сектор быть вписан в эту социальную справедливость?
— Вопрос, который нас раздражает. Но почему он раздражает нас? Суммами, размерами? Мне кажется, что мы, может быть, не совсем отдаем себе отчет, почему на подсознательном уровне это нас раздражает.
Он раздражает нас не фактом несправедливого распределения заработанного всей нашей страной богатства в пользу тех, кто явно его получил не по труду и не по вкладу в созидание. А что касается банков, то, скорее, чаще наоборот — мешая этому самому созиданию. Раздражает, но не этим фактом — тем, что эти доходы "финансового планктона" показывают не просто несоответствие деклараций и лозунгов о тех или иных якобы приоритетах для нашей страны.
Мы же говорим — демография, индустриализация, развитие — лозунги и декларации есть. А когда мы видим такие доходы у банков, то мы понимаем, что реальные устремления и цели, к которым мы идем, мягко говоря, не соответствуют этим декларациям. И нам справедливо кажется, что кто-то нас обманывает. И это для нас является проявлением несправедливости. А русский человек очень обижается на любой факт несправедливости, раздражается и пытается найти того, кто в этом виноват.
К сожалению, в рамках лозунгов мы слушаем не то, как сильно за тот или иной год страну ограбил финансово-банковский сектор, а то, как хвалят этих грабителей, рассказывают, как много они вытащили — 3 трлн руб. из нашего общего благосостояния.
Вопрос — в пользу кого и помогает ли это нашему развитию.