После событий в "Крокусе" вновь разгорелись дебаты о возвращении смертной казни. Прошла дискуссия на эту тему и в Госдуме 26 марта. Спикер Вячеслав Володин заявил, что никакого референдума для возвращения смертной казни не требуется — достаточно решения Конституционного суда, так как никто смертную казнь не отменял. Там же лидер ЛДПР Леонид Слуцкий отметил, что мораторий на смертную казнь ввели в угоду Совету Европы в 1996 году, и теперь необходимости в запрете нет.
Своим мнением о ситуации с Накануне.RU поделился депутат Государственной думы Михаил Делягин.
— Необходима ли, на ваш взгляд, смертная казнь?
— Смертная казнь, на мой взгляд, необходима по очень простой причине. Во-первых, диверсанты, которые осуществляют диверсионную деятельность, они, как правило, не боятся пожизненного заключения, потому что убеждены, что пославшее их государство так или иначе их обменяет, то есть им придётся сидеть довольно долго, но они люди тренированные и к этому готовы, их потом выпустят. В крайнем случае, то государство осуществит ещё один теракт, захватит большое количество заложников и обменяет заложников на этих диверсантов — так они размышляют сами.
А ещё один аргумент в пользу смертной казни заключается в том, что выжившие жертвы и родственники убитых жертв преступников содержат их всю их оставшуюся жизнь. То есть моих близких убили, а я потом долгое время, пока он не сдохнет, буду платить, оплачивать его существование из своих налогов. Это мне как экономисту категорически не нравится, и многим в современном мире это не нравится тоже.
— А что говорят те, кто против смертной казни, несмотря на произошедшее в "Крокусе"?
— Аргумент выдвигается, что пожизненное заключение значительно более мучительное, чем смертная казнь. На это я могу ответить только то, что нам нужно проявлять гуманизм. Мы не садисты. Садизм не может быть основой государственной политики.
Второй аргумент против смертной казни — это, естественно, судебная ошибка. На этот счёт ответ простой, что даже в нашем несовершенном правосудии в принципе механизмы работают довольно неплохо, поэтому можно прописать методы защиты от судебной ошибки.
Та простейшая вещь, которая, скажем, приходит в голову мне и многим юристам, и вчера и Сергей Михайлович Миронов озвучил с трибуны Государственной думы — это обязательное параллельное рассмотрение другим составом суда или вообще специальным составом, или даже Верховным судом, специальным составом суда, скажем, через год или через два года.
И можно добавить ещё, скажем, "американскую страховку". Там даже когда суд приговаривает в смертной казни в тех штатах, где она есть, губернатор должен это лично санкционировать, взять грех на душу. Если он не санкционирует — смертная казнь может откладываться до бесконечности, пока не придёт губернатор, который это санкционирует.
Дальше реальное возражение из юридической практики — это то, что было при советской власти. При советской власти, скажем, если военнослужащий убивал своих сослуживцев, это была смертная казнь сразу. В результате были стандартные ситуации, когда доведённый до отчаяния от дедовщины солдат убивал своих сослуживцев, брал оружие, уходил в тайгу, и когда его там ловили, отстреливался до последнего патрона, потому что ничего, кроме смертной казни, у него впереди не было.
Похожая ситуация с педофилами. По нашим сегодняшним законам, если педофил сознательно убивает ребёнка, то он подлежит смертной казни, если ребёнок умирает просто в процессе изнасилования, но педофил доказывает суду, что у него не было такого умысла, то это пожизненное заключение. Понятно, что педофилы этих тонкостей не знают и просто убивают детей, если они боятся смертной казни. На это можно сказать, что пожизненное заключение страшнее смертной казни, если педофилу хватает ума изучить юридический юридический нюанс, то он это понимает, a второе, что должны быть установлены смягчающие обстоятельства — что солдат стал жертвой дедовщины, и тогда это должна быть не смертная казнь, а что-нибудь меньше, а если педофил не стал убивать свою жертву, то суд может принять это во внимание.
— К чему в целом склоняются депутаты Госдумы?
— На самом деле, в ходе рассмотрения вчера в Государственной думе этого вопроса обсуждение было не юридическое, обсуждение было в порядке юридической дискуссии. Неожиданно обнаружилось, что никакого моратория, вопреки мнению так называемых юристов, у нас не действует. Депутат Синельщиков, это бывший прокурор Москвы, человек исключительно юридически грамотный именно в процессуальной части всех вопросов, обратил внимание присутствующих на то, что мораторий был введён решением Конституционного суда в 1999 году до того момента, когда будут созданы суды присяжных. Когда суды присяжных были созданы, этот мораторий автоматически отменился, и было принято второе решение Конституционного суда, но это решение было принято в другой форме, которая не является обязательной к исполнению.
Таким образом, посмотрите: юридического моратория нет, и смертная казнь не выносится и не применяется не в силу того, что это запрещено тем или иным юридическим действием актом, а в силу того, что, руководство Российской Федерации считает, что это не нужно делать, и руководство судебной власти считает, что это не нужно делать.
То есть это акт не юридический, а акт внесудебный, который юридической силы не имеет. Но поскольку жизнь человеческая, даже жизнь преступника, это более серьёзная вещь, достаточно серьёзная вещь, то по данному вопросу у нас существует категорическое расхождение между руководством государства, правящей тусовкой и, так сказать, интеллигентским слоем, который выступает истерически против смертной казни, и большинством народа, которые выступают очень жёстко за смертную казнь, потому что люди, дошедшие до состояния дикарей, — вряд ли они способны понимать юридические тонкости. Они понимают "кровь за кровь", "смерть за смерть", другое они вряд ли понимают.
По крайней мере, те, кто совершали теракты, это же не какие-то там религиозные фундаменталисты, даже на съёмках, которые выкладывали в подтверждение того, что это запрещённый у нас ИГИЛ, они показывали на аллаха левой рукой, что исключает то, что они практикующие мусульмане, потому что в исламе, как и в культурах некоторых народов, левая рука является нечистой и призывать к аллаху левой рукой и даже просто открыть дверь в мечеть левой рукой — это чудовищное святотатство, это просто, ну это как икону сжечь — из этой серии.
Поэтому раз мы наводнили свою страну людьми, которые вряд ли понимают что-то другое, мы должны ввести у себя смертную казнь, потому что иначе мы будем проявлять по отношению к ним великодержавный шовинизм, культурный империализм и будем навязывать им правила и нормы, которые абсолютно чужды, согласитесь, неприемлемы. Если у людей в традиции побивать камнями за определённые преступления, если людей в традиции карать весь род, стирать с лица земли весь род за совершенные преступления, преступление, совершенное одним его представителем, так продолжаем, давайте тогда продолжим.
— Не потеряем ли тогда мы свои традиции?
— Ну, мы же будем их применять не по отношению к себе. Мы же по отношению к себе мы будем применять свои традиции, по отношению к тем, кто нас убивает, мы будем применять их традиции. Мы же не зачитываем таджику приговор на русском языке, который он не понимает, он зачитывается приговор на таджикском языке, который он понимает. С каждым человеком нужно вести диалог и вводить наказание на том языке, на котором он понимает. Наверное, мы многонациональная страна, как нам многократно объясняют, поэтому если в культуре человека истребление всего рода за преступление, совершенное одним его представителем, мы не должны оскорблять его культуру и традиции, навязывая ему свои представления о том, что хорошо, что плохо.
Мы должны карать его за нарушение наших законов, потому что он живёт на нашей территории, в нашем обществе, но карать "с полным уважением к его традиции" — если террорист перетащил сюда весь кишлак и совершил террористический акт, то, может, не нужно высылать этот кишлак обратно, а он должен остаться здесь на глубине двух метров?