Россия - Британия: теперь сложно сказать, кто первый начал?
Политика | За рубежом

Надо заметить, что отношения между Россией и Англией приобрели непростой характер как минимум с конца 18-го века. Восточная Европа, Балканы, Кавказ, Средняя Азия – Империя и Объединённое Королевство постоянно, пусть не прямо, но косвенно сталкивались в этих регионах. Во времена советской власти ситуация не изменилась, разве что приобрела более выраженный идеологический оттенок. Но в принципе элементы русско-английских противоречий вполне гармонично вписались в общую картину холодной войны. Ничего нового не произошло и после 1991-го. Современная обстановка вокруг дел Березовского, Закаева, Литвиненко и Лугового - еще одно тому доказательство.

На днях глава МИД Великобритании Дэвид Милибанд объявил, что на отказ Москвы отдать Андрея Лугового, подозреваемого в убийстве Александра Литвиненко, его правительство вводит визовые санкции против российских официальных лиц и намерено выслать из страны четырёх дипломатов. Реакция высших кругов РФ была очень жёсткой. А официальный представитель отечественного внешнеполитического ведомства Михаил Камынин сказал, что позиция Лондона является аморальной, действия не останутся без ответа и повлекут серьезные последствия для межгосударственных отношений. Многие сразу вспомнили прошлую историю с камнем, показанную отечественным телевидением. Тогда, кстати, никого из состава британской дипломатической службы в России так и не отправили обратно в пределы Альбиона.

О том, как прореагирует Россия, за что Лондон обиделся на Москву и связаны ли последние заявления английского правительства только с обязанностью команды Брауна "работать на электорат" в интервью Накануне.RU рассказали заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин и член научного совета Московского центра Карнеги Сэм Грин.

Вопрос: Как следует расценивать заявления британского МИДа, свидетельством чего является данный факт?

Алексей Макаркин: Этот факт свидетельствует о дальнейшем обострении отношений. Все началось давно. У России претензии к Англии, у Англии претензии к России. Можно вспомнить дело Березовского, дело Закаева, выступление британского посла на учредительной конференции "Другой России", акции движения "Наши" против него, отказ допускать "Газпром" в английские газораспределительные сети, проблемы компании ТНК-ВР с месторождением Ковыкта, контрольный пакет которого пришлось продать "Газпрому", причем на условиях Миллера. Апогей всей истории – дело Лугового. Я не вижу возможностей для улучшения обстановки.

Сэм Грин: Видимо британские власти не удовлетворены ответом России на их запрос об экстрадиции господина Лугового. Они реагируют таким образом скорее по внутреннеполитическим соображениям, чем внешним. Я бы не стал сейчас делать крупных выводов насчет визового вопроса. По этому поводу есть общие фразы о намерениях, конкретных действий нет. Министр сказал, что политические разногласия не должны отразиться на отношениях между простыми россиянами и англичанами, на взаимном развитии туризма и бизнеса. Я бы удивился, если бы со стороны английского правительства последовали более жесткие меры. Например, вряд ли следует ожидать закрытия границ и массового отказа российским гражданам в выдаче виз.

Вопрос: Какой Вам представляется реакция России?

Алексей Макаркин: Россия ответит адекватно. Но я не думаю, что дело дойдет до радикальных шагов – отзыв посла, дипломатов, которые редко происходили даже в период холодной войны. Сейчас у нас с Англией локальная холодная война. Говорить о глобальном противостоянии России с Западом было бы, по крайней мере, преждевременно. Но общее ухудшение отношений есть в связи с проблемой ПРО и опасениями Запада по поводу того, что Россия применит энергетический "рычаг" во внешней политике. Англичане четверых дипломатов объявляют персонами нон-грата. Россия может сделать тоже самое. Обычно отзывают одинаковое число. Если Британия ограничивает приезд российских чиновников, направленных по официальным каналам, Россия вправе пойти на данный шаг. Наподобии украинского опыта – они не пускают наших, мы не пускаем их.

Сэм Грин: Думаю, будет странно, если не последует зеркальной реакции – в том плане, что Россия не станет высылать дипломатов. Для дипломатии это привычно. Высылает одна сторона, в ответ тоже самое совершает другая. Полагаю, что российский МИД не будет торопиться с ответным ударом, но ни в коем случае не оставит случившееся без реакции.

Вопрос: Проблемы в отношениях между странами вызваны взаимными проявлениями русофобии и англофобии?

Алексей Макаркин: Теперь сложно сказать, кто первый начал. Присутствует взаимное непонимание.

Россия имеет к Англии претензии, которая с 19 века принимает персонажей, которых в России считают преступниками, а в Англии – политическими беженцами. Они даже народовольцев укрывали, которые покушались на Александра Второго. Сейчас Москва требует выслать Березовского. Если Лондон попытается это сделать, то английское общество сильно возмутится. А русофобия и англофобия друг друга только дополняют.

В России и в Англии есть очень серьезные негативные стереотипы в отношении друг друга. Кроме того, у нас, например, совместно с Италией разрабатывается проект газопровода по дну Черного моря. С Германией мы строим Североевропейский газопровод. С Англией таких системных отношений, сближающих экономических проектов, нет.

Сэм Грин: Я не чувствую англофобию в Москве. В России есть мнение, что кругом враги. Это давняя вещь. Хотя реалии показывают, что стран, желающих ссориться с Москвой, очень мало. И Британия к ним не относится. Для британцев Россия популярна в плане бизнеса и туризма. Российская культура пользуется большим успехом в Лондоне. Я не вижу, что англичане плохо относятся к русским. Другое дело, что случившееся с Литвиненко и угроза радиоактивного загрязнения, напугало людей. Им хочется понять, откуда это взялось, как произошло и быть уверенными в том, что подобного не повторится.

Вопрос: Не кажутся ли вам странными сетования английского МИДа на российскую энергетическую политику, поскольку последняя как раз, вроде бы, не носит антизападный характер?

Алексей Макаркин: Нет, не кажутся. Англия является сторонником строительства обходных маршрутов газопроводов. Есть вариант газопровода, который строят американцы и Евросоюз – из Центральной Азии, через Турцию, в Европу. А "Южный поток", прокладываемый по черноморскому дну, альтернатива ему, интересная для ряда стран, но отрицаемая англичанами и американцами. Россия же заинтересована в том, чтобы основные газопроводные маршруты проходили по ее территории, или начинались здесь, и были замкнуты на ее газопроводную систему.
Помимо всего, Россия выступает за схему обмена активами. То есть мы открываем свою энергетическую область для западных компаний, но взамен получаем их активы. Англия стала одним из главных противников данной концепции и не пустила "Газпром" в свою газораспределдительную сеть. В Москве считают, что такая схема помогает воплощению взаимных интересов. А на Западе думают, что Россия хочет увеличить свое политическое влияние. Плюс обида за Ковыкту.

Сэм Грин: Я не совсем понимаю, как это напрямую относится к делам Литвиненко и Лугового. Видимо, данное положение приводится как пример растущего недоверия к России. На Западе воспринимают российскую энергополитику, как подрывающую доверительные основания. Есть мнение, что Москва не всегда стремится договориться. Пугает то, что было с Украиной и Белоруссией. Такая жесткая позиция европейским партнерам не может нравиться. Хочется думать, что человек, сидящий на другой стороне переговорного стола, тоже заинтересован во взаимовыгодной резолюции по обсуждаемому вопросу.

Вопрос: Делая подобные заявления, команда Брауна хочет продемонстрировать свою жёсткость и силу, или это объясняется традиционным стилем отношений России и Британии, присутствовавшем как во времена Империи, так и при СССР?

Алексей Макаркин: Сейчас тема безопасности, борьбы с террором для англичан одна из основных. Любое правительство будет подчеркивать, что оно прилагает все усилия для спокойствия граждан и готово ради этого на самые решительные действия. Такая позиция в полониевом скандале имеет поддержку британского населения. Другое дело, вряд ли это связано исключительно с внутриполитическими проблемами. Но внутриполитическая составляющая есть – Браун и его люди должны показать, что они сильные и уверенные.

Сэм Грин: Я думаю, ни то и ни другое. Браун пришел во власть не для того чтобы продолжать курс Блэра. Вряд ли нынешнее руководство Британии является заложником прежних стереотипов, касающихся того, как надо относиться к России. Другое дело, когда опасения народа создают давление на политическое руководство, которое должно как-то отчитываться. Если бы Браун просто согласился с невыдачей Лугового, или проигнорировал, или согласился - это было бы крайне непопулярно.

Вопрос: Происходящее не вызывает у Вас недоумения, не напоминает ли все это какую-то странную игру?

Алексей Макаркин: Хороша игра, когда две стороны находятся в сильнейшем конфликте. Это не игра. Имеют место вполне реальные противоречия, которых очень много.

Сэм Грин: Что действительно за этим стоит, я не знаю и не хочу делать предположений. Но мне кажется, что идея противостояния России и Запада, которая явно прослеживается в риторике сторон, довольно искусственна. Я не понимаю, откуда она взялась. Конфликты не нужны никому, они создают только проблемы.