В минувшие выходные на поистине несчастливом предприятии "Базэл-Цемент-Пикалево" была запущена первая печь. Ожидается, что в ближайшее время будут запущены остальные мощности. А на Дальнем Востоке создан не менее интересный прецедент – в поселке Светлогорье предприятие "Русский вольфрам" на пять лет переходит под контроль государства, при этом кредит для выплат долгов по заработной плате (более 6 млн руб.) выдали под личную гарантию губернатора Дарькина. Где-то на вставших предприятиях ждут если не самого Путина, то хотя бы кого-то из его замов (например, Игоря Шувалова в Иркутске – там решается судьба другого предприятия Дерипаски – Байкальского ЦБК). Явление, уже получившее название "Пикалевский синдром", можно обозначить и по-другому: "синдром моногородов". Моногорода, к сожалению, могут стать той неприятной "зацепкой", которая потянет экономику вниз даже при условии отсутствия второй волны кризиса и более-менее удачного его прохождения в целом. О феномене моногородов – в материале Накануне.RU.

Моногород – явление не исключительно российское, однако в России оно имеет ряд особенностей, связанных с историческими и экономическими условиями возникновения этих городов-заводов. По разным данным, в нашей стране сегодня более четырех с половиной сотен моногородов и монопоселков (по другим данным - 600-700), в которых проживает порядка 25 млн человек. Это, по меньшей мере, одна шестая населения страны.

Постановление Правительства РФ от 29 августа 1994 г. определяет градообразующее предприятие как предприятие, на котором занято не менее 30% от общего числа работающих на предприятиях города, либо имеющее на своем балансе объекты социально-коммунальной сферы и инженерной инфраструктуры, обслуживающие не менее 30% проживающих в населенном пункте. В то же время в Федеральном законе от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" зафиксировано, что градообразующими признаются предприятия, численность работников которых с учетом членов их семей составляет не менее 50% численности населения соответствующего населенного пункта. При этом население моногорода может составлять от 5-6 тыс. до 500 тыс. человек, хотя большинство из них – это небольшие муниципальные образования с населением до 50 тыс. человек.

Немного истории

Итак, особенности. Во-первых, возникновение. Действительно, история многих монопрофильных городов связана с индустриализацией первой половины XX века, но началось все гораздо раньше, в петровские времена. Тогда и Екатеринбург, и Челябинск и многие другие города, сегодня являющиеся промышленными центрами с многопрофильной экономикой, были сначала рабочими поселками при заводах (например, железоделательных), потом разрослись до городов, и в течение одного-двух веков их экономика, естественно, диверсифицировалась. Затем было время бурного развития легкой промышленности, так называемого "ситцевого" капитализма. В то же время возникают многие шахтерские поселки (затем выросшие в города). После индустриализации была война, во время которой моногорода возникали за счет эвакуации крупных предприятий, ну и, наконец, освоение "северов" – нефтяные моногорода Западной Сибири, большинству из которых нет и 35 лет. Таком образом сформировалась структура разделения моногородов по отраслям промышленности: лесная и деревообрабатывающая (порядка 20% всех моногородов), машиностроения (17%), пищевая промышленность (14%), топливная промышленность (11%), и по географическому расположению: большая часть городов и поселков монопрофильного типа сосредоточена в Центральном, Уральском и Западно-Сибирском экономических районах, при этом в отдельных регионах доля жителей моногородов достигает половины: в Тюменской области (включая автономные округа) – 61%, в Свердловской – 44%, в Тульской – 40%.

Если в советское время система градообразующих предприятий и моногородов была вполне жизнеспособной, то после распада СССР стала как раз таки весьма серьезной проблемой. Проще говоря, начала рассыпаться и входить в противоречие с интересами новых собственников заводов-гигантов. Во-первых, исчезли производственные цепочки: многие поставщики сырья оказались за границей, или, наоборот, складывалась такая ситуация, когда собственник покупал иностранное предприятие, и соседнее с моногородом месторождение (такой же моногород) оказывалось не у дел. Во-вторых, за время лихих 90-х с их рейдерскими переделами и прочими прелестями предприятия, на которых раньше лежала вся городская "социалка", постепенно отказались от нее. Бизнес не должен был быть социально ответственным, ему об этом даже никто и не подумал бы напоминать. Потом все же напомнили, кое-где надавили, но тогда начался стабильный рост экономики и промышленного производства, и моногорода в этом росте были лидерами, поэтому росли и муниципальные бюджеты, и собственные социальные программы градообразующих предприятий. В том же Пикалево до 2008 г. (вспомните бум строительства) средняя зарплата составляла около 16 тыс. руб. и росла на 16% в год – согласитесь, не самый плохой вариант. При этом уровень безработицы был в районе 1%. По данным официального сайта администрации Пикалево, в 2006 г. официально безработными в городе были 156 человек (против 708 в 2008 г.). Отметим, на двух градообразующих предприятиях ("Евроцемента" и "Базэла") работало около 4180 человек (примерно 19% населения в целом и порядка 36% экономически активного населения).

Дорогой Гаруна-аль-Рашида

Но наступил кризис, и бурный рост сменился резким падением. "Социалку" попытались "схлопнуть", производство там, где можно – остановить, там, где нельзя – отпустить работников в отпуск, в лучшем случае, на две трети ставки. В результате мы имеем то, что имеем – по некоторым данным, более чем в сотне моногородов сложилась ситуация, где может проявиться "Пикалевский синдром".

Ответ на вопрос "что надо было делать" прост – диверсифицировать экономику. Уходить от монопрофильности. Благо для этого были все возможности. Можно упрекнуть собственников предприятий – пожадничав тогда, они пожинают горькие плоды сегодня. Будь в городе другие возможности заработать, не возникло бы социальной напряженности, остановить производство можно было бы менее болезненно, в том числе и для себя (не пришлось бы некоторым в неудобном положении перед премьером подписывать бумаги, а потом еще и ручку возвращать). Нередко можно было слышать: у нашего завода/фабрики/комбината нет такой задачи – строить жилье и покупать путевки вашим детям. Наша задача – обеспечить достойную зарплату, на которую вы все это сможете себе купить. В принципе, все правильно. Но с другой стороны, это звучит довольно сомнительно, если посчитать дивиденды, которые получали тогда (а некоторые и сейчас получают) акционеры.

Можно упрекнуть власти, как местные, так и федеральные. Первые неэффективно использовали весьма неплохие прибыли в бюджет, не проявляли должного упорства в лоббировании интересов города в бюджетов других уровней. Отсюда и отсутствие инфраструктуры, и дорог (оставшиеся без работы "моногорожане" даже доехать до соседнего города на заработки не могут), и фондов поддержки малого и среднего бизнеса, и непривлекательность для инвесторов. Где уж тут дифференцировать экономику?

Кстати, именно местные власти в лице губернаторов, видимо, пока и будут заниматься вопросом. "Премьер, вице-премьеры и министры физически не смогут посетить их [моногорода] все, привезти всем денег, утереть все слезы, — сказал недавно председатель Совета Федерации Сергей Миронов. — Более того, это не задача главы правительства – объезжать, как Гарун-аль-Рашид, депрессивные города и разруливать проблемы, созданные бизнесом". Зато губернаторам однозначно дали понять – пора последовать примеру легендарного халифа, "ходившего в народ". И дал понять не кто-нибудь, а сам Президент Дмитрий Медведев – во время видеоконференции со своими полпредами в федеральных округах он посоветовал им вытаскивать губернаторов "из-под столов", чтобы те шли "вкалывать на своих местах, ездить по предприятиям, встречаться с трудовыми коллективами, вытаскивать собственников для разговора". Результаты не заставили себя ждать.

Помимо уже упомянутого Дарькина отличился сменивший не так давно в губернаторском кресле Егора Строева глава Орловской области Александр Козлов. Видимо, памятуя о тех претензиях, которые при увольнении были предъявлены его предшественнику, Козлов решил сменить пиджак на телогрейку и отправился в "депрессивные территории". "В телогрейке, инкогнито я объехал полобласти, чтобы поговорить с людьми и услышать из первых уст о волнующих их проблемах", - отчитался губернатор. А во время уже упомянутого саммита ШОС возможность лично доложить Президенту о ситуации в моногородах имел свердловский губернатор Эдуард Россель. Почти у каждого главы региона сегодня есть "болевая точка" в виде моногорода с почти катастрофической ситуацией, такое "доморощенное пикалево". В Свердловской области это, без сомнений, Нижний Тагил с его "Уралвагонзаводом". "Удалось предотвратить безработицу на Уралвагонзаводе: предполагалось сократить 23 тысячи человек – этого не будет", - сразу же доложил Россель Медведеву. А далее рассказал о собственном "ноу-хау": запрете на закрытие предприятий. "Если там производится продукция, которая не находит на рынке спрос, то мы размещаем там малый и средний бизнес, чтобы не допустить безработицы. Таким образом, практически в области каждый третий трудоспособный человек работает в сфере малого и среднего бизнеса", - сказал Россель. Тут, конечно, хочется задать вопрос: а почему было не начать такую программу в моногородах лет эдак пять назад? Глядишь сегодня и проблемы не возникло бы. А во-вторых, если честно, хочется посмотреть на это чудо хоть одним глазком.

Истребитель моногородов

Однако, мы отвлеклись от обличения виновных в ситуации с моногородами. И о региональных властях, и о бизнесе уже сказали, но можно ведь обвинить и собственно жителей, которые вовсе не горели желанием заводить свой бизнес, уходить с хороших, насиженных мест в новые производства, как не горят желанием сегодня идти после зарплаты в 15-25 тыс. руб. на общественные работы за 3-5 тыс. руб. (хотя статистика говорит об обратном – желающих получать пособия все больше, да только реально потерявших работу среди них все меньше, а вот никогда не работавших, пришедших за "халявой", действительно, хватает).

В общем, виноваты все. Но больше всех, пожалуй, федеральные власти. Ибо моногорода – проблема не мэров и даже не губернаторов, наоборот, на уровне города отдельно взятый мэр (или, кстати, директор градообразующего предприятия, именно они часто становятся мэрами или де-факто исполняют многие их обязанности). В марте этого года во время визита в Екатеринбург замминистра промышленности и торговли РФ Станислав Наумов сделал громкое заявление: к 2015 г. в России не должно остаться ни одного моногорода. Тогда высокий чиновник отметил, что решить проблему моногородов позволят диверсификация экономики, повышение ее инновационности, переобучение сотрудников и создание новых рабочих мест. Правда, конкретный механизм реализации такой амбициозной программы так и не был обозначен, а самое обидное, Наумов так и не пояснил, кто будет ответственным за сей план. В Минпромторге РФ Накануне.RU подтвердили, что некая программа существует. Но в Правительстве есть министерство гораздо больше относящееся к данному вопросу – Министерство регионального развития. Однако очевидно: кто бы не занялся данным вопросом, сегодня денег на перестройку не только экономики – самого уклада жизни 25 млн россиян в казне нет. Нет этих денег и у собственников градообразующих предприятий (мы помним, что острее всего падение цен на свою продукцию ощутили именно они). И даже национализация тут не поможет, ведь от перехода актива от одного собственника к другому деньги не появятся.