С праздником вас, сограждане!
Общество | В России

Точка зрения

Накануне в пятницу Россия чего-то там праздновала. Именно что-то там, так как по данным вполне себе либерального "Левада-центра" точное наименование названия этого праздника - на секундочку – имеющего государственный статус, отмечающегося на государственном уровне, уже не год, не три, и не пять и выделенного в календаре выходным днем – так вот, его точное название накануне сумели воспроизвести лишь 8% опрошенных. А уж благодаря какому событию 4 ноября с 2005 года стал у нас в стране праздничным днем, не смогли ничего вразумительного пояснить, хотя бы ориентировочно, аж 77% граждан.

Так вот, что-то там в минувшую пятницу россияне все-таки праздновали – это факт (в конце концов, лишний выходной в каком-то смысле тоже сам по себе маленький праздник), но вот что именно – для подавляющего большинства российского народонаселения так и осталось как минимум недопонятым. И это, повторяю, при том, что с момента официального учреждения этого самого праздника прошло немало времени – по крайней мере, его было вполне достаточно хотя бы для того, чтобы если не воодушевить большинство народа на дружное ликование, то, хотя бы растолковать гражданам, по какому поводу им надлежит радоваться.

Зато по всей России (и даже за пределами ее) в крупных городах накануне в пятницу прошли разномастные, разнокалиберные, как по составу участников, так и по организованности, и, соответственно – по массовости, акции-шествия, "Русские марши". Которые оставили о себе как минимум, двоякое впечатление – и это касается всего: и идеологической направленности этих акций, и собственно транслируемых лозунгов, и тем контингентом участников, которые принимали в них участие.

Так, к примеру, в Москве сами участники "Русского марша" утверждали, что в этот день им удалось вывести на улицы столицы не менее 25 тысяч человек, в то время, как официальные цифры оказались куда скромней. По данным правоохранительных органов, в акции в Люблино приняли участие не более 7 тысяч человек. Для сравнения: проходившая в это же время на ВВЦ одноименная акция движения "Наши" собрала порядка 15 тысяч человек, а митинг "Единой России" и Народного фронта на Поклонной горе – около 10 тысяч.
И можно сколько угодно упирать на очевидные вещи – на то что административный ресурс и прочие всем понятные механизмы "стимулирования" официальных прокремлевских движений не могут, вроде бы, сравниться с "искренностью и неподкупностью" "правильных" "русско-маршистов", но тут , как не крути, возникает несколько недоуменных вопросов.

Во-первых, если исходить из чисто формальной логики, то насчет "искренности и неподкупности" здравую долю скептицизма можно обратить ко всем. Ведь даже если предположить, что многие из радикально настроенных подростков, закрывающих свои лица повязками, скандирующих "Зига-зага, ой-ой-ой", "Зиг-хайль, зиг-хайль, мы построим белый рай" и прочими откровенными мерзостями, за которые бы им их деды и прадеды, 70 лет назад с Красной площади уходящие в бой против нацистских войск, как минимум, надрали бы уши, так вот, даже если они это делали "искренне и неподкупно", то это как минимум вряд ли можно с уверенностью утверждать об организационном ядре, о руководителях и организаторах сего действа.

Во-вторых, семь тысяч для разрекламированного, заранее пропиаренного шествия, имеющего, к тому же, такое звучное и многообещающее название как "Русский марш" в столице России – это, прямо скажем, до неприличия мало.

В-третьих, у меня лично вызывает как минимум недоумение – с какой целью участникам этого "Русского марша" в столице России потребовалось заранее, изначально, скрывать свои лица. И ответ на это имеется только один. Массовку марша, у некоторых представителей которой полицейские изъяли ножи, цепи и дымовые шашки, действительно составляли подростки, выкрикивающие расистские лозунги и вскидывающие руки в фашистском приветствии. Преимущественно это были радикально настроенные подростки, действия которых превратились в крайне неприятное зрелище. Ибо у меня, как у русского и, чего уж там - советского человека, само зрелище скрывающих лица масками молодых людей, несущих флаги со свастикой ничего, кроме отторжения (как минимум) вызывать не может. Потому что для меня, как и для большинства граждан России, у которых ненависть к нацизму и к свастике по наследству от дедов и прадедов - чуть ли на генетическом уровне, в принципе непонятно, как вообще такое мероприятие может называться "русским"?

В-четвертых. Для тех, кто так и не запомнил (а таких, как говорилось выше – подавляющее большинство), напоминаю – 4 ноября в России отмечался День народного единства. По крайней мере, официальное название праздника – такое. Отсюда возникает немедленный, прямо-таки вопиющий парадокс – кому и сообразно каким логическим построениям могла в голову прийти сама мысль о том, чтобы в этот, пусть – формальный, пусть спорный, но все же "день народного единства" организовывать акции, изначально "заточенные" на отторжении, на неприятии, да что там – на откровенной ненависти к тем или иным социальным или этническим слоям российского народонаселения, которые, на секундочку, в большинстве своем тоже являются гражданами России? Почему именно разъединительные мотивы и лозунги были поставлены во главу угла и громогласно проскандированы в этот вроде бы формально "объединительный" день? И ответ на этот вопрос тоже имеется – таким образом как раз дискредитируется, нивелируется до подсознательного отторжения, до неприятия сама идея таких понятий как Русский и русская нация. Именно поэтому между участниками этого самого "Русского марша" и людьми, придерживающимися здоровых, консервативных националистических идей, в принципе мало общего. Ведь русский – то есть, России-матушке принадлежащий, вне зависимости от этнической принадлежности – это в первую очередь, тот, кто себя таковым ощущает и сообразно этим ощущениям действует. И нас, кстати, на Западе именно так – русскими – и зовут, вне зависимости от этнической принадлежности, и совершенно, кстати, правильно делают. Ведь это у себя в России мы можем быть и украинцами, и татарами, и осетинами и теми же русскими, кержаками и вятичами, сибиряками и казаками... Но в первую очередь все мы – русские – как единственный ответ на вопрос – чьи мы – Родины нашей, России.

И поэтому все те разношерстные и разномастные толпы юнцов, выкрикивающих непонятно что и не осознающие до конца, что они выкрикивают, - это не националисты вовсе, а экстремисты в виде хулиганов районного масштаба, для которых не важен национальный вопрос, а важна лишь возможность заявить о себе под какими угодно лозунгами в силу их подросткового максимализма. И поэтому подростки в масках никогда не привлекут на свою сторону людей, придерживающихся националистических взглядов. Поэтому то, что мы наблюдали, – это лишь агрессивная пена, а не серьезная акция, транслирующая националистические идеи. Но вот то, что такие акции вполне способны нанести серьезный ущерб как раз-таки русской национальной идее (которой, вне зависимости от этнической принадлежности, сегодня подспудно придерживается значительная часть населения страны) – предельно очевидно. Ведь после этих "зигов", после этих свастик, после всего этого прочего, услужливо продемонстрированного напоказ всем СМИ накануне, всякому разумному человеку, спокойно и гордо заявившему "Я – Русский", любой либеральный истерик тут же сможет налепить ярлык-приставку "…фашист!"

И именно поэтому прошедшая акция волею ее организаторов, среди которых оказалось немало и либералов-провокаторов, ничего, кроме вреда в себе не несла. Так как изначально была заточена на раскол, на разжигание взаимной неприязни, изначальными посылами имея в себе ненависть и отторжение, густо замешанными на подростковых максимализме и агрессии.

Хочу особо подчеркнуть, во избежание возможного недопонимания. Я в принципе не имею ничего против "Русского марша". Ведь "Русский марш" – это всего лишь инструмент. Отличный инструмент, в умелых руках могущий стать весьма полезным. Вот, смотрите – есть замечательный русский народный инструмент – топор. Тот самый топор, которым испокон веков русские мастеровые умельцы творили чуть ли не чудеса – строили без единого гвоздя храмы, возводили стены городов, рубили дома, мосты, мельницы, мостили дороги, мастерили домашнюю хозяйственную утварь, брились им, в конце-концов… поэтому топор – замечательный интструмент, совершенно необходимый во всяком русском крестьянском хозяйстве. Но тот же самый топор в руках ката, лихого человека с большой дороги, сразу же, автоматически перестает быть инструментом созидания и добродетели (от смысла - Добро Делать), но превращается в орудие разрушения, в орудие зла. Поэтому, как и в случае с "Русским маршем", все зависит, в чьи руки этот инструмент попадет, чьей воли и чьих замыслов он станет исполнителем.
К сожалению, насколько можно было судить по акциям, прошедшим накануне, как раз-таки никакого посыла созидательности и делания добра там не было и в помине. Что само по себе вполне ясно характеризует истинные намерения и истинные посылы организаторов оных.

******
Но, к сожалению, тут имеется и еще один, пятый вопрос. Только он уже адресован не к организаторам и, тем более, участникам этого "Русского марша", а непосредственно к государственной российской власти. Возвращаясь к теме - а почему в "объединительный" день была проведена такая явно "разъединительная" акция, невозможно уйти от простодушного недоумения – а почему, собственно, именно 4 ноября был выбран как "День народного единства"? Почему именно 4 ноября?

Что же что же произошло такого 4 ноября n-ого года в российской истории?

Какой смысл праздновать рядовую дату из гражданской войны давно минувших дней? Ведь беря дату времен великой СМУТЫ, сегодня нынешняя власть, сама того не замечая, невольно как бы подчеркивает схожесть тех далеких событий и времени нынешнего. Нас призывают к единству, отправляя в прошлое? Отправляя нас во времена смуты, во времена, когда единства в народе российском и в помине не было?
Или мы что-то упустили? Может быть, в 1612 году что-то важное случилось именно 4 ноября по новому стилю, или 22 октября по юлианскому календарю? Нет, русские повествования и документальные материалы дружно молчат об этом дне. То есть – вообще молчат! Никаких других свидетельств о воскресном дне 22 октября (4 ноября) 1612 года современники не оставили. Такая вот незадача! Получается, строго говоря, что 4 ноября в XXI веке мы празднуем годовщину 4 ноября 1612 года, то есть дня, когда ни одного сколько-нибудь заметного события, связанного с "освобождением Москвы от польских интервентов" или с "окончанием Смутного времени", не произошло.

Ведь освобождение всего Кремля случилось по одним данным 7 ноября, по другим - 8 ноября по новому стилю.

К слову сказать, есть в этом во всем еще один любопытный исторический казус: освобождение Кремля от польских захватчиков сопровождалось выходом поляков из Кремля и выходом, вместе с поляками, из него же некоего молодого юноши - Миши Романова с его матушкой. Которого в феврале 1613 года Земский собор избрал новым царем. То есть, до 7 ноября (по новому стилю) будущий русский царь Михаил Романов вместе с матушкой отсиживался от русского народа (!!) вместе с поляками в оккупированными ими Кремле. Вот такая вот, как говаривал ЕБН, загогулина. Но даже если эту весьма сомнительную "загогулину" праздновать, то это надо делать опять-таки 7, ну, в крайнем случае, 8 ноября! Но никак не 4-го!

Поэтому - так уж вышло, что праздник 4 ноября остается по сей день гораздо более спорным, чем 7 ноября. И дело вовсе не в симпатиях к тем или иным политическим силам. Дело в элементарной логике. Ведь что ни говори, но 7 ноября (25 октября по старому стилю) событие - было. Как бы кто к нему не относился, и как бы кто его не называл. Более того, именно 7 ноября в XX веке было не одно, а даже два, практически равнозначных и знаковых для истории нашей Родины события. События эти произошли, соответственно, в 1917 и 1941 году – то есть, Великая Октябрьская социалистическая революция и исторический парад войск РККА на Красной площади, а также речь И.В.Сталина в тяжелейший момент Битвы за Москву.

И при всем их различии в обеих этих датах, объединенных в ХХ веке одним днем, есть как раз один общий посыл – объединительный.

В 1917 году власть в свои руки взяли большевики. И хотя многие, как в стране, так и за ее пределами, тогда уверенно предрекали им немедленный крах, именно большевики сумели сплотить русский народ и в неимоверно тяжелых условиях собрать заново раздерганную, разорванную, разваливавшуюся на части российскую империю, преобразовав в ее в империю советскую. И хотя бы в этом состоит великая и неоспоримая заслуга этой даты.
А в тяжелейшем 1941 году, когда Советская Россия в одиночку сдерживала агрессию объединенной Европы под гитлеровскими знаменами прущую в крестовый поход (по словам Гитлера) против СССР, тоже очень многие предрекали нам скорый крах – и нашему государству и нашему народу. Но сплотившись, и пройдя плечом к плечу в единых колоннах по Красной площади 7 ноября 1941 года советские=русские люди (вне зависимости от этнической и социальной принадледности) сумели сокрушить в итоге фашистского зверя и водрузить знамя Великой Победы над Рейхстагом.

И даже постперестроечная разноголосица с переименованиями не может скрыть главного – 7 ноября в истории России – было, и дата эта для российской истории не просто значимая, но – знаковая. Более того – эта дата несет в себе дважды объединительный смысл. Повторюсь: при всех точках зрения на эту дату, при всех симпатиях и антипатиях невозможно отрицать, что этот день: 1. Положил начало новому государству с принципиально новым в мировой истории государственным устройством. 2. Он символизирует собой истинное сплочение всего народа в тяжелейшую годину перед лицом самой большой внешней военной агрессии.
Именно поэтому этот день – 7 ноября - в истории XX века ВСЕ РАВНО останется для России важнейшей исторической датой.

Поэтому именно сегодняшний день по праву и должен именоваться "Днем народного единства".
И для того, чтобы отметить его, нам, русским людям (вне зависимости от этнической принадлежности) никаких "Русских маршей" вовсе не требуется.