В те времена, когда не было еще роботов-трансформеров, шварцнегерров и тамогочи, крик "русские не сдаются" раздавался в нашем дворе раз по пять за вечер. Никакой разницы во что играли: войнушку, казаков-разбойников или снежки, не было. Победители ликовали, проигравшие – не сдавались. Потом все вместе шли сушить варежки и мазать йодом царапины.
Времена изменились, мальчишки подросли и слово "русские" как-то вдруг стало флагом националистов-шовинистов. Страна распалась, идею заменили суверенитеты и культ дензнаков, в идеале – зеленых. Затем суверенитет стал синонимом сепаратизма, трон доллара пошатнулся не без помощи евро, страну возглавил человек, которому за полунамеки-полуобещания народ вдруг поверил. Может быть, просто от того, что устал не верить никому.
И вот, собственно, в последние годы понятие "русские" вдруг вырвалось из рамок предвыборных лозунгов: "мы за бедных, мы за русских" и потихоньку–помаленьку стало означать самоидентификацию нации. Пока что по простейшей формуле: мы - не они. В стране появились люди, говорящие вслух и правду /пусть свою только правду, но хотя бы не чужую/ о национальной идее, о власти, об экономике. Говорящие не на кухнях и в курилках, а с экранов телеканалов, страниц газет, интернет-сайтов. И то, что им, таким разным, критикующим власть, кричащим кто о коммунизме, кто о православии не заткнули рот, не перекрыли доступ в СМИ, говорит о многом. И дело вовсе не в плюрализме или демократии, воинствующая демократия Америки бережет своих подданых от инакомыслия так, что впору равняться с бывшим Союзом – оцените хотя бы список запрещенных в Штатах книг и фильмов.
Накануне политической осени группа "Интеллектуальная Россия" представила рейтинг отечественных умов или " мониторинг стратегического смыслотворчества и проектной аналитики посредством рейтингования социогуманитарных мыслителей России", как говорят сами исследователи. С позиционированием участников рейтинга, как и с тем, что представленные пусть неглупые люди, но мыслители российские поспорить можно – вот Ходорковский, например, или Березовский о судьбах родины ли думали, сколачивая капиталы? И все же, среди сотни фамилий указаны и те мыслегенераторы, чья подданость, верность и судьба – Россия. Если из списка последних вычленить имена хотя бы наиболее известных и прочитать по паре их текстов, то наше настоящее начинает восприниматься значительно более объемно и, наверное, адекватно, нежели после просмотра итоговых программ общероссийских телеканалов.
Разделить их условно на власть поддерживающих и оппозицинирующих кремлевским обитателям можно, правда, лишь по формальному признаку. Потому как Павловский порой так президента хвалит, что и врагу не пожелаешь, а Проханов ругает с такой тоскующей надеждой, что остается только водки налить и чокнуться с экраном ТВ, воспроизводящим обращение главы государства к народу.
"Россия к концу XX столетия полностью капитулировала перед Западом в холодной и затем в теплой войне. В наступившем веке произошла легитимизация антикоммунистического переворота, случившегося в горбачевско-ельцинские годы. Возникла и сложилась постсоветская социальная система. Она пришла всерьез и надолго. По крайней мере, в обозримом будущем радикальные изменения в ней не предвидятся. Почему? Да потому, что в настоящее время в стране нет достаточного числа людей, которые были бы способны изменить существующую систему", – так пишет пессимист Зиновьев.
"Сами же российские либералы признают, почти со скрежетом зубовным, что по своим фундаментальным чертам наше общество относилось к типу традиционных обществ, причем за советский период эти его черты еще усилились, несмотря на быструю модернизацию производства и быта. Для такого общества важнейшим условием его здоровья и самой жизни является историческая память, задающая культурные и нравственные нормы. Как же можно было избрать для РФ неолиберальную программу реформ, если именно разрушение исторической памяти является самым очевидным следствием этой программы! Ведь это покушение на убийство российского общества, пусть и по халатности и незнанию", - клеймит политическую элиту ученый Сергей Кара-Мурза.
"Путинский централизм не является просвещенным. У него нет советников, нет референтов, нет стратегических институтов, которые существовали в Советском Союзе, создавали теорию и практику управления государством… И все-таки Россия медленно оживает, как дерево, по которому саданул бульдозер. Затягивает хрупкой корой свежую ссадину. Заливает смоляными слезами открытую рану. Русская жизнь таинственными силами, через капилляры отдельных человеческих жизней питается добром, надеждой, слабыми упованиями", - это хорошо информированный оптимист Проханов.
"Сейчас налицо кризис американской экспансии, интервенции американских ценностей, а вовсе не либеральной доктрины. Крах смысловой базы режима Внешнего Управления. По сути, в России 2003-2004 гг. происходит то же, что в Афганистане и Ираке, - только в других формах. Американское нашествие столкнулось с жестким барьером национальной ментальности, культуры, национального сознательного и бессознательного… Чтобы перевернуть страницу российской истории, на которой идет речь о несуществовании России, Путину придется расстаться с языком девяностых. И отказаться от взаимодействия с политической гиперреальностью, в которой существуют, изображая жизнь и действие, одни лишь фантомы – порождения политических технологий, которые служители культа Молоха считают всесильными", - призывает перейти от менеджмента к служению Станислав Белковский.
Есть еще Третьяков и Дугин, Леонтьев и Соколов - тех, для кого Россия не нефтекачалка, не мало. Но сформулировать то, что так ждет общество – объединительную идею – они пока не могут. Удвоение ВВП - увы, лишь экономический показатель. "Православие, самодержавие, народность" - мудрое, актуальное, но прошлое. Единая Россия – яркий пример того, что любая хорошая идея может быть враз обесценена лизоблюдским исполнением. Но самое главное, почему идея так и не нашлась и не прижилась пока в географии от Москвы до самых до окраин, в том, что ждут ее вовсе не от пожилых историков или молодых политологов. Ждут от президента. Человека, обладающего максимальной на сегодня властью и впустившего, пусть и дозированно "русский дух" в русские души. Может, и впрямь срабатывает в нас детская защита от поражений - "русские не сдаются"?...