Накануне в Екатеринбурге вместе с коллекцией яиц Фаберже, побывал и ее нынешний хозяин Виктор Вексельберг. Он лично открыл выставку яиц, а затем пообщался с журналистами на пресс-конференции. Лишь только репортеры начали задавать вопросы, Вексельберг их остановил: " Добрый день. Я чувствую такое относительное напряжение в зале. Давайте расслабимся. Коль уж мы встречаемся с вами, я хочу, чтобы наша пресс-конференция прошла в дружески-товарищеской атмосфере". Вероятно, предчувствовал первый, терзающий всех вопрос: зачем ему понадобилась коллекция яиц Фаберже.
Виктор Вексельберг: Я, честно говоря, уже много раз отвечал на это вопрос. И каждый раз отвечая на него, я спрашиваю самого себя: в самом деле, а зачем я это сделал? И каждый раз не нахожу однозначного ответа. Это правда, потому что на принятие этого решения повлияла совокупность причин. Первое это то, что у меня была такая возможность. Она появилась после сделки с ТНК – ВР. Благодаря этому появились ресурсы. И в этот же момент возникла достаточно случайная ситуация с коллекцией яиц Фаберже. Подобные ситуации бывают раз в сто лет - исключительно уникальная коллекция, которая собиралась десятилетиями, целиком была выставляется на аукцион для продажи. Не воспользоваться этим моментом было просто грех. Ну и, наконец, зачем, почему я это делал? В каждом обществе, и у меня, как гражданина этого общества, назрели те качественные изменения, которые и подтолкнули к покупке. Думаю, сегодня мы уже другие люди, люди нового общества, нового времени, с новыми принципами жизни. И вопросы культуры, истории важны для нашей духовной жизни. Последней каплей стало то, что Запад не видит изменений в нашем обществе, не меняет своего отношения к нам. Стереотип "нового русского" достаточно устойчиво "въелся" в западные стандарты. После покупки яиц Запад удивился, потому что никто там не думал, что нормальный русский человек может вложить такие деньги в то, чтобы просто вернуть коллекцию в страну. Мне хотелось доказать и себе, и им, что мы это можем сделать. Если у меня в какой-то степени получилось, то я очень рад.
Вопрос: Можно ли эту покупку расценивать как политический шаг? Некоторые говорят, что она вам "зачтется".
Виктор Вексельберг: Боюсь, он зачтется мне в обратную сторону.
Вопрос: Счетная палата выявила у ряда ваших металлургических предприятий некоторые нарушения во внешнем толлинге. Насколько компаниям угрожает запрет на внешний толлинг? Ощущают ли они усиление воздействия государства?
Виктор Вексельберг: Эта тема в последнее время достаточно подробно освещается в СМИ. Как факт - это правда. В этом году мы не работаем в режиме толлинга. Вопрос почему? Мы не филантропы, и режим толлинга позволял оптимизировать, в рамках действующего законодательства, некоторые вопросы, связанные с частичной уплатой некоторого налога. Главной причиной послужило то, что мы решили полностью перейти на российское сырье. Мы фактически ввели в промышленную эксплуатацию бокситовый рудник в Коми. Объемы добычи на нем в этом году достигнут двух миллионов тонн. В течение двух последних лет мы работали над тем, чтобы выработать технологию переработки тиманских бокситов. И пока данную проблему не решили, были вынуждены ввозить небольшое количество грейского боксита как добавку к нашим субровским бокситам. Но сейчас мы полностью отказались от использования грейского боксита и на 100 % работаем на российском сырье.
По поводу толлинга. Мы не видим никаких на сегодняшний день налоговых рисков, связанных с предыдущим использованием этого режима. Все у нас выполнялось в соответствии с действующим законодательством. Не вижу я каких-либо существенных рисков и с деятельностью на наших предприятиях счетной палаты.
Вопрос: Намерена ли ваша компания размещать свои акции на международных фондовых биржах?
Виктор Вексельберг: Последние полтора года наша компания готовилась выйти на международные рынки капитала. Это планировалось осуществить либо через размещение в евробондах, либо через публичное размещение акций. Мы выполнили очень большую подготовительную работу, руководил ею Крис Норвал. И мы с этой задачей справились: сегодня компания удовлетворяет всем стандартам, которые предъявляются публичным компаниям. Мы подготовили все необходимые документы для возможного размещения наших акций на международных биржах. Но затем решили приостановить процесс. По одной-единственной причине: когда выходите на международные рынки и предъявляете свои акции, вы должны четко знать, для чего вам нужны эти деньги и как вы будите ими распоряжаться в рамках вашей инвестиционной программы. Это с одной стороны. С другой – если нет альтернативы иного развития компании. Сегодня наша компания не испытывает жестких потребностей в инвестиционных ресурсах. С другой стороны, компания рассматривает ряд интересных проектов, связанных с возможным осуществлением частных сделок. В связи с этим выбором окончательное решение мы примем в следующем году.
Вопрос: Известно, что СУАЛ и Ренова активно участвуют в пенсионной реформе. Каковы причины этого участия, и чего вы от него ожидаете?
Виктор Вексельберг: Причины очевидны. Сегодня в стране реализуется пенсионная реформа. Мы посчитали, что обязаны принять в ней участие. У нас создан "Большой пенсионный фонд". Надеюсь, в будущем он станет лидером. У нас относительно этого достаточно амбиционные планы.
Вопрос: Как Вы оцениваете сегодняшнюю политику государства в отношении нефтяных компаний – повышение экспортных пошлин, политику с трубопроводным транспортом, рост цен на нефть?
Виктор Вексельберг: По поводу экспортных пошлин. Если вы сравните сегодняшнюю политику нашего государства с международной практикой, то особых различий не обнаружите. Наша компания, коллеги по отрасли воспринимают это достаточно нормально. Цены мирового рынка стабильно высокие, и грех, если бы государство не воспользовалось возможностью создать серьезный стабилизационный фонд.
По поводу трубопроводного транспорта. Я считаю, что для отрасли это чрезвычайно актуально. Правительство затянуло решение, связанное с направлением строительства нового трубопровода. Мы - экспортная страна, и сегодня у нас большое количество нефти перевозится по железной дороге. Это достаточно неэффективный способ транспортировки. И очень скоро ограниченные пропускные способности Транснефти и железнодорожного транспорта могут стать сдерживающим фактором развития отрасли в целом. Поэтому, я надеюсь, что государство до конца года примет решение о расширении пропускных возможностей Транснефти. Вопрос о допуске частных компаний к участию в строительстве новых мощностей обсуждается. Я не вижу никакой проблемы в том, что трубопроводная система полностью принадлежит государству. Транснефть работает достаточно эффективно. Ни одна компания не встречалась с существенными технологическими сложностями. Поэтому эта проблема на сегодня не является резко актуальной.
Про бензин. Я думаю, что на его стоимость существенное влияние оказывает рубль. Причина в том, что нефтяные компании в основном свою продукцию экспортируют, а все затраты считают в рублях. Мы испытываем существенное давление рубля по отношению к доллару. И рост цен на бензин является естественным рыночным отражением этого давления. Нужно настроить себя, что в ближайшие три-пять лет цены на бензин в стране приблизятся к европейским.
Вопрос: Как Вы оцениваете проблему влияния власти на бизнес?
Виктор Вексельберг: Я не вижу каких-то сложных ситуаций в экономике, которые бы существенно давили на бизнес. Экономика растет достаточно устойчиво. Я могу говорить о тех, компаниях, в работе которых лично принимаю участие. Наши планы достаточно агрессивны, мы нацелены на реализацию крупных инвестиционных проектов. Такой проблемы "политическая ситуация и бизнес" - нет. Ситуация с ЮКОСом, мне хотелось бы верить, исключение из правил. Государство найдет в себе силы, как можно быстрее урегулировать этот вопрос, и мы не окажемся свидетелями аналогичных ситуация в бизнесе. Сегодня бизнес перестраивается, ищет новые способы взаимодействия с властью. К тому же идут процессы консолидации бизнеса.
Вопрос: Насколько возможна кооперация или объединение предприятий ВСМПО и Ависма?
Виктор Вексельберг: Консолидация двух предприятий - ВСМПО и Ависма - очень разумный и оправданный шаг. Это экономически целесообразно. Изначально мы пришли на эти предприятия ради развития бизнеса. Мы были уверены, что консолидация двух производств будет взаимовыгодной и сегодня мы далеко продвинулись в этом деле.
Вопрос: Какие активы в России и за рубежом интересны СУАЛу? Ближайшие перспективы.
Виктор Вексельберг: Ну, в России уже все закончилось. Мы с нашими коллегами, Русалом, так сказать, все поделили по справедливости и степени успешности. А вот за рубежом – да, у нас есть определенные интересы. Например, объявлен конкурс на приватизацию Подгорицкого комбината в Черногории. Мы подали заявку. Сейчас ведем переговоры с правительством Таджикистана по альянсу с таджикским алюминиевым заводом. Есть наметки на будущее в Африке, Австралии.
Вопрос: Ваше мнение о реструктуризации РАО "ЕЭС России"
Виктор Вексельберг: Я недавно встречался с господином Чубайсом. Мы обсуждали вопросы реструктуризации РАО, так как у нас блокирующий пакет акций ряда предприятий, и без нас какие-то решения принимать не могут. Могу сказать, что РАО и ее руководитель настроены очень агрессивно, двигаются в соответствии с намеченными планами. Но я, честно говоря, несколько скептичен, и не считаю, что процесс реструктуризации РАО будет проходить очень быстро. Это очень сложная и непростая процедура. Поэтому я думаю, что в ближайшие два – три года крупные частные энергетические компании не появятся.
Виктор Вексельберг является совладельцем ЗАО "Ренова", которое, в свою очередь, контролирует "СУАЛ-Холдинг" /у Вексельберга 60% акций предприятия/, ОАО "ТНК" /у Вексельберга 50% акций предприятия/, "РУСИА Петролеум", СИДАНКО, ОНАКО. С 2002 года является одним из пяти бенефициаров инвестиционной компании "Совлинк" и банка "Альба Альянс". Журнал Forbes оценил состояние Виктора Вексельберга по итогам 2002 года в 2,5 миллиарда долларов.