В суде по делу Сандакова изучили прослушки. Политики говорили про деньги и выборы президента в городе "Росатома"
В суде по делу бывшего вице-губернатора Челябинской области Николая Сандакова изучили прослушки телефонных переговоров потерпевшего – бывшего главы администрации закрытого города Озерска Евгения Тарасова с обвиняемым и экс-сенатором Константином Цыбко, передает корреспондент Накануне.RU.
В суде заслушали около 20 аудиозаписей Тарасова с Цыбко, Сандаковым, бывшим заместителем Тарасова Валентином Гуниным и личным водителем. В ходе разговоров Тарасов жаловался на проблемы в Озерске, долги перед "Фортумом", на конфликт с депутатами и их председателем Александром Калининым. Много диалогов было посвящено выборам, партийным проектам "Единой России" и публикациям в СМИ, хотя ранее Тарасов уверял, что абсолютно не интересовался информационным полем и не занимался предвыборной деятельностью.
Первая аудиозапись разговора бывшего сити-менеджера и экс-сенатора была датирована 5 марта 2012 года. В ней Тарасов говорит Цыбко, что у него "пока готово 500". Бывший член Совфеда сообщает, что "всего будет чуть больше одного". "Ты не спиши, отдай ему, пусть рассчитывается с парнями. Тебе ехать никуда не надо, он сам приедет к тебе. Остальное потом, там еще технологи отдельно, небольшая сумма, это уже после, как я вернусь", - говорит Цыбко.
Напомним, по версии следствия, именно 6 марта, на следующий день после этого разговора, Тарасов передал Сандакову 500 тыс. руб. за свое назначение на пост главы Магнитогорска.
Сам потерпевший объяснил, что деньги, о которых шла речь в телефонном разговоре, он должен был передать Сандакову за назначение мэром Магнитогорска, а на вопрос про технологов заявил, что они "никаким технологам деньги не давали".
"Это те деньги, которые я постоянно должен был передавать. 500 тыс. руб. для продвижения меня на мэра города Магнитогорск. Мы и Цыбко деньги отдавали. Мы готовили деньги и для него, и для Сандакова. И на тот момент у меня 500 были приготовлены. Все было зашифровано, я знаю, что эти деньги были предназначены для Сандакова. Мы никаким технологам деньги не давали. Это Цыбко, много слов, но я понимал, что деньги я собирал и для Сандакова, и для Цыбко", - подчеркнул он.
Свидетель не смог объяснить, почему в разговоре идет речь о сумме "чуть больше одного" миллиона.
Уже после перерыва были изучены записи разговоров Тарасова с Сандаковым от 6 марта 2012 года. Первый разговор состоялся в 10.30, бывший глава администрации сообщил обвиняемому, что "только вечером будет готово". "А что там? Сколько... документов?" - спросил Сандаков. "От того, что он нарисовал 500", - отвечает потерпевший. В разговоре уже вечером Тарасов сообщил Сандакову, что пошлет водителя передать "документы".
В суде Тарасов пояснил, что водитель съездил и отдал деньги.
Дальше была заслушана аудиозапись разговора экс-сити-менеджера с заместителем Гуниным от 18 июня 2012 года. "Я платить… Надо что-то делать, смотри, надо опять сейчас миллион просто отдать, Люда за те месяцы заплатила, сейчас вот июнь платить, июль платить, это опять миллион рублей. Надо найти 200 рублей, отдать. Ну этому, как его, Сандакову. Надо у кого-то занять. 200 рублей ему переслать с карты на карту, не знаю, как это делать. Но денег нет, у меня на карте максимум тысяч 100 осталось", - жалуется он своему заму.
Эти деньги, по словам Тарасова, он должен был передать Сандакову по договоренности за свое продвижение на пост главы Магнитки, и бывший вице-губернатор, как заявил Тарасов, отправил ему смс с номером своей карты, на которую надо было переслать 200 тыс. руб.
Однако потерпевший не стал отвечать на вопрос адвоката Сергея Колосовского, кому он должен был отдать 1 млн руб., пояснив, что это не имеет отношения к делу.
Дальше были изучены аудиозаписи разговоров, посвященных предстоящим выборам в Госдуму и президента. Однако после каждой записи Тарасов заявлял, что не имел отношения к выборам, при этом все-таки соглашаясь, что участвовал в партийных и предвыборных мероприятиях по поручению Калинина или Сандакова.
Так, в разговоре от 18 октября 2011 года обвиняемый просит бывшего главу администрации, если будут урезать бюджет, чтобы эта информация не стала известна общественности в начале декабря. "У меня, знаешь, какая просьба, понятно, что ты там оптимизацией занимаешься, в том числе и бюджетной. Ее делать надо, безусловно, только если будешь что-то урезать, особенно что касается социалки. Перенести надо окончательное принятие бюджета, чтобы не было информационной утечки на начало декабря", - отмечает Сандаков.
И Тарасов с ним соглашается.
В разговоре от 31 января 2012 года уже с бывшим сенатором Цыбко Тарасов жалуется, что комбинат "Маяк" (входит в "Росатом") просит у города денег на предвыборную кампанию.
"Сейчас мне Зюсь звонил, звонил ему Зернов, работает на комбинате в газете Маяк, и якобы ссылается на то, что комбинат просит город, чтобы он занимался газетами, пиаром, все раскручивал своими силами", - говорит он.
В ответ Цыбко говорит: "Ты им скажи, есть руководитель штаба, который отвечает за все. Для того, чтобы город этим занимался, городу нужны финансы. То, что город может делать, писать позитив про Путина, безусловно, будет делать. Но все должно быть согласовано, иначе потом обвинят, что город делал не то. Все, что касается денег – идите в Челябинск, выбивайте деньги, находите деньги сами. Вы убрали Сандакова. Сандаков все это находил. Нужно сказать, мы никогда деньги сами не собирали. Деньги постоянно давали или Цыбко или Сандаков, где они их брали? Свои ли личные давали? Мы не знаем. Но у нас нет денег, мы - муниципалитет. То, что мы можем, позитив, который бесплатно можно разместить. Все СМИ города будут работать на Владимира Владимировича Путина. Но где требуются платные публикации, у нас нет денег. Муниципалитет не имеет права платить".
В разговоре от 22 февраля 2012 года Тарасов жалуется Сандакову на публикацию "Цыбко хочет сместить Калинина" и вспоминает другую новость, что Цыбко хочет поставить Тарасова главой Магнитогорска.
"Они никогда не успокоятся. Слухи читают все, мне уже кто только ни говорил, особенно после того, как там написали, что Цыбко хочет поставить Тарасова на место Тефтелева. Тот вообще, он мне говорит, Женя, я же сам все это говорю, да ты придешь, а я сяду на горсобрание и буду сидеть. Я ему говорю, Евгений Николаевич, ты что ли сам эти слухи распространяешь? Он говорит, ну да, а что ты меня спрашиваешь? Я говорю, а какого хрена я бы туда поехал, все нормально. Ой…" - выдыхает потерпевший.
На вопрос прокурора, на самом ли деле он разговаривал с Евгением Тефтелевым, бывший сити-менеджер ответил: "Я, если честно, не припомню, возможно, не буду отрицать". В этом разговоре, по словам Тарасова, он завуалированно пожаловался Сандакову на то, что о его планах стало известно. "Я подумал, что наши договоренности вышли за рамки и о них стали разговаривать", - отметил он.
Завершилось судебное заседание аудиозаписью разговора Тарасова с Сандаковым от 2 марта 2012 года, за два дня до выборов президента, где бывший чиновник, курирующий выборы, дает вводную на предстоящее голосование.
"Ты можешь сейчас записывать, удобно? Постараюсь тебе подробненько рассказывать, если будут вопросы, задашь. Значит, вариантов развития событий может быть два. Первый вариант, когда комиссия контролируется полностью. Несмотря на камеры, когда закрывается участок и начинается подсчет, если все люди контролируемые и все свои, тогда вообще ничего мудрить не надо. Просто считают так, как надо. Не то, что там, где галочки стоят, просто раскладывают: этому пять бюллетеней, этому пять, остальное куда надо. И таким образом формируют. Они на камеры только показывают протокол, никто потом бюллетени вскрывать не будет, это запрещено. Это самый оптимальный, самый простой вариант", - говорит он.
Другой вариант, по словам Сандакова, когда в комиссии "есть враги". "Второй вариант - это голосование вне помещения. Там есть свои нюансы. Первое, обязательно должны быть выборные списки людей, которые не придут голосовать. Эти люди должны быть в реестре голосования вне помещения, как будто бы эти люди попросили проголосовать вне помещения. Должно быть три урны на голосовании вне помещения. Председатель предлагает сразу же решить, кто пойдет на голосование вне помещения. Раз выявляется один из протестников. В 11.30 член комиссии отправляет группу, где этот протестник, в первую группу на реальные заявления. Как только они ушли, через полчаса, у нас еще много заявлений, нужно идти со второй урной и туда отправляют только того человека, кто будет это все делать. Они заполняют все заявления как надо. Они ушли в час дня и возвращаются без десяти восемь, пусть сидят у кого-то дома", - рассказывает он.
Затем бывший вице-губернатор спрашивает Тарасова, "заряжает ли он их как-то материально", на что получает ответ "да, конечно".
"Мы как делаем, мы сейчас даем авансик. Чтобы люди не чувствовали, что мы их покупаем, мы говорим, это вам на решение вопросов внутри комиссии, а вы после этого получите вот столько", - инструктирует обвиняемый.
Тарасов отвечает: "Я сегодня вечером собираю их".
В ходе допроса, отвечая на вопрос адвоката, о чем шла речь в разговоре, Тарасов ответил, что не помнит, возможно, о выборах. В ответ судья заявил: "А о чем он еще может быть? О выборах. Все мы понимаем, о чем разговор".
Тарасов пояснил, что указания Сандакова он записывал и слушал, но не стремился их выполнять, поскольку это в его компетенцию не входило и никакие деньги на выборы он не давал.
В ходе перерыва, общаясь с журналистами, адвокат Сергей Колосовский заявил, что, по его мнению, сегодняшнее судебное заседание подтвердило версию защиты, что денежные средства, о которых идет речь в уголовном деле, связаны исключительно с выборами.
"Был озвучен разговор между Цыбко и Тарасовым о том, что Сандакову нужно передать сейчас 500. Тарасов говорит, что 500 собрал, но давай 500, чтобы он с парнями в Озерске рассчитался, а технологи — там небольшая сумма — это потом. По-другому это истолковать невозможно, нам казалось, но Тарасов, или те, кто ему советуют, нашли другое объяснение, что "Цыбко говорил все подряд, но я его не слушал. Я знал, кому надо отдать деньги". Вот такое объяснение. Разговор был 6 марта. Все предельно понятно. В любом случае, это все не связано с обвинением. Это все не взятка, это все не мошенничество. Это все финансирование неких агитационных мероприятий", - отметил он.