Не поддается объяснению: в июле превышение смертности над прошлогодней стало наибольшим и достигло 30 тыс.
В июле в России умерли 181,5 тыс. человек. Это на 30 тыс., или на 20%, смертей больше, чем в июле прошлого года, сообщается в отчете Росстата.
Особое внимание к смертности вызвано коронавирусом. Согласно оперативному штабу, в июле в России от этой инфекции умерли 4,5 тыс. человек. По уточненным данным Росстата, с вирусом умерли 10,1 тыс. человек, из которых основной причиной смерти он стал у 5,9 тыс. человек.
Расхождение с оперативными данными вызвано, например, тем, что у 1059 человек коронавирус не был диагностирован при жизни, и только по результатам паталогоанатомического исследования было обнаружено характерное поражение внутренних органов, так что эти смерти были засчитаны как "коронавирусные". За их вычетом совпадение с оперативными данными почти полное.
Еще у 4,2 тыс. человек вирус не был основной причиной смерти: он лишь или оказал существенное влияние на усугубление хронических заболеваний (1,2 тыс. случаев), или вообще не оказал такого влияния (3 тыс.).
Куда больший интерес представляет динамика смертности и вклад в ее рост коронавирусной инфекции. В этом отношении июль стал самым тяжелым месяцем - рост на 30 тыс. смертей год к году (г/г). В июне был рост на 25,5 тыс., в мае - на 12,5 тыс. При этом, несмотря на то, что превышение смертности над прошлогодней увеличивается третий месяц подряд (с апрелем - четвертый, тогда было даже снижение), доля "коронавирусных" смертей в общем росте смертности неуклонно снижается. Так, в мае "коронавирусными" были 68% смертей из всего роста смертности (и как основная причина смерти, и как сопутствующая), в июне - 47%, в июле - 34%. Но тогда возникает вопрос: чем вызван остальной прирост смертности? Если в мае таких смертей было почти 6 тыс., в июне - 13,6 тыс., то в июле - уже почти 20 тыс.
Этот вопрос в разной степени актуален для разных регионов. Так, в Центральном и Северо-Западном ФО почти весь рост смертности в июле г/г вызван коронавирусом. В Сибирском и Дальневосточном ФО почти половина роста смертности вызвана иными причинами, но в абсолютном выражении это не очень большие значения.
А вот в остальных регионах статистика резко выделяется. Так, в Южном ФО "коронавирусных" было 428 смертей, а смертность выросла на 3,1 тыс. В Уральском ФО, соответственно, 969 и 4727 тыс. - почти 3 тыс. "странных" смертей. В Северо-Кавказском ФО - 479 и 2662. Но наибольший скачок смертности, который никак не объясняется, зафиксирован в Приволжском ФО - на 10,3 тыс., из которых только 1270 "коронавирусных".
Например, в Татарстане рост смертности почти на 2 тыс., но из-за коронавируса - лишь 53. В Башкирии - на 2 тыс., но из-за коронавируса - лишь... 9. В Самарской области умерло на 1354 человек больше, чем год назад, а с коронавирусом - 42. Все это вызывает большие сомнения. В других регионах округа цифры тоже подозрительные, но в меньших масштабах. Об их подозрительности дополнительно свидетельствует тот факт, что в июле в Поволжье наблюдалось быстрое распространение коронавируса, а в Татарстане, например, сообщалось о большом росте смертности, но это не нашло отражения в официальной статистике.
Вызывают такие же сомнения данные по ряду регионов Юга (Краснодарский край, Волгоградская, Ростовская области) и Северного Кавказа (прежде всего Дагестан).
На Урале очень подозрительными выглядят данные по Свердловской области - всего 378 смертей с коронавирусом, а рост смертности на 2195 - почти в 1,5 раза! Замгубернатора Свердловской области Павел Креков объяснил это тем, что в июле резкий рот смертности имел "накопительный характер и связан с предшествующими месяцами". То есть многие умерли в июне, а попали в статистику июля, поэтому "никакого катастрофического роста смертности не произошло". Однако слова Крекова можно отнести лишь к "коронавирусной" статистике, которая подсчитывается с задержкой. Сами же факты смерти документируются сразу. Так почему все эти "накопительные смерти" объясняют лишь шестую часть роста смертности, притом очень большого? Этот вопрос остается без ответа. В июне в области тоже был рост смертности - почти на тысячу человек, из которых лишь 139 умерли с коронавирусом, то есть было более 800 "странных" смертей. Согласно позиции замгубернатора, должно было быть наоборот - меньше смертей, ведь они якобы попали в статистику июля. Но в июле к этим 800 смертям добавились еще 1800. Для региона, где в месяц умирают порядка 5 тыс. человек, это огромные цифры. Так что "объяснения" Крекова не работают, он очевидно путается в предмете.
Вторым "подозрительным" регионом является Челябинская область, где из 1,5 тыс. роста количества смертей с коронавирусом были связаны только 278. Для региона это огромный рост смертности (примерно на треть), который никак объяснен. Причем, в отличие от Свердловской области, почти весь рост пришелся на июль.
В Курганской и Тюменской области без автономий в относительных величинах почти такая же ситуация - скачок смертности примерно на четверть, но лишь небольшая часть связана с коронавирусом. А вот в ХМАО и ЯНАО ситуация принципиально отличается. Там почти весь скачок смертности зафиксирован в статистике как связанный с коронавирусом.
В Москве смертность в июле почти вернулась на прошлогодний уровень (+7%) после роста на 57% в мае и на 42% в июне. Хотя с коронавирусом умерли 1706 человек - треть от майского уровня и половина от июньского.
В Санкт-Петербурге смертность тоже снизилась, но была на 22% больше, чем год назад (в июне было на 41% больше).
В целом по России из-за коронавируса (от и с ним) в апреле-июле, согласно Росстату, умерли 37,2 тыс. человек. Если исходить из "подозрительного" роста смертности в регионах, который не объясняется годичными колебаниями, то получится около 60 тыс. То есть сокрытие полных данных, вероятно, имеет место, хотя оно не носит характера многократного занижения.