Работа вхолостую: «Россотрудничество» через год после реформы
«Россотрудничество» остается громоздкой и неэффективной структурой даже после долгих попыток повысить качество работы.
В надежде на перемены
В последний месяц в российских СМИ актуализировалась тема оценки работы федерального агентства «Россотрудничество», которое должно выступать как составной элемент «мягкой силы» России и продвигать влияние нашей страны в ближнем и дальнем зарубежье. Но, как показала практика, с этими задачами «Россотрудничество» либо справляется плохо, либо не справляется вовсе, даже имея 97 представительств в 80 странах мира.
Это проявлялось как в делах на территории бывшего СССР (особенно показателен был «украинский кейс», где «Россотрудничество» с 2014 года выступало в роли статиста), так и на Ближнем Востоке и в северо-восточной Африке, где с 2015-го года активно развивалось российское военно-политическое присутствие.
В 2020-м году руководство «Россотрудничества» сменилось. Новое руководство во главе с Евгением Примаковым открыто признавало накопившиеся проблемы в организации и заявляло о готовности провести внутри «Россотрудничества» серьезные реформы ради оптимизации работы и повышения ее эффективности.
В организации прошла чистка персонала близкого к старому руководству, что в принципе напрашивалось, с учетом безрадостных результатов работы предыдущего руководства. Была объявлена война коррупции внутри организации, так как обвинения по этому поводу возникали регулярно, и Евгений Примаков прямо заявлял, что это одна из первоочередных проблем. Но месяцы шли, внутренняя реорганизация продолжалась, а качественного изменения в работе «Россотрудничества» не происходило. Не наступило перелома в восприятии этой работы в медиа и государственных структурах, что и обусловило продолжающуюся критику в СМИ.
Бесплодные усилия
«Россотрудничество» вызвало много поводов для критики.
Во-первых, это слабая реакция или отсутствия оной на проблемы граждан России и соотечественников в различных странах Ближнего и Дальнего Зарубежья. Такие публикации выходили до Примакова, выходят и при Примакове.
«Россотрудничество» показывает низкую готовность взаимодействовать с перспективными зарубежными проектами. Из совсем свежего, скандал с заявлениями суданской компании Job Center Co. LTD, которая открыто жаловалась, что не может достучаться до российского ведомства для укрепления гуманитарного сотрудничества. Что конечно выглядело странно, учитывая те усилия, которые Россия предпринимает для того, чтобы укрепить свое влияние в Судане. Одновременно случаются, мягко говоря, недоразумения из-за работы агентства с сомнительными партнерами.
«Россотрудничество» критикуют за упор на малозначительные и ритуальные мероприятия, которые обозначают российский интерес, но не продвигают его. Например, достаточно наглядно выглядят жалобы на уровень работы агентства в Аргентине. Качество работы «Русских домов» как и ранее оставляет желать лучшего, а сами они оставляют впечатление удобных синекур с низкой практической эффективностью.
Все это обходится казне в немалые деньги. Как жалуются в СМИ, в разные годы «Россотрудничество» получало от 4 до 9 млрд. рублей в год, при этом крайне сложно оценить эффективность этих трат, а также использования недвижимости, которой владеет организация. Представленный список сделанных дел опять же скорее обозначает наличие некоего российского интереса без всякой привязки к тому, насколько усилилось российское влияние в той или иной стране, где велась работа «Россотрудничества».
Если рассматривать такой перспективный для РФ регион как Ближний Восток, то крайне сложно понять, что сделано «Россотрудничеством» для укрепления российского влияния в Сирии и Ираке. По сути, кроме рутинных мероприятий по демонстрации российской культуры и отправки некоторого числа местных студентов в российские ВУЗы, «Россотрудничество» практически не проявляет себя в процессах закрепления российского влияния в регионе. Хотя после завершения интенсивных боевых действий в Сирии, ожидалось, что возрастет нагрузка именно на инструменты «мягкой силы», которые закрепят успехи военных и обеспечат долговременное укрепление российских позиций.
Сомнения, переходящие в оргвыводы
В целом, можно говорить, что за год, прошедший с начала реформ в «Россотрудничестве», организации так и не удалось превратиться в эффективный механизм «мягкой силы» (тем более, что руководство всячески сторонится этого термина), который дополнял бы усилия других государственных ведомств, отвечающих за распространение российского влияния за рубежом.
А ведь когда мы говорим о распространении российского влияния, мы обычно подразумеваем не просто культурный обмен, а конвертацию результатов такой работы в политические и иные выгоды для России, которые дополняют и закрепляют результаты деятельности других ведомств, в том числе и силовых. На практике результаты усилий «Россотрудничества» не выглядят адекватными ни затратам на ведомство, ни тем сдвигам, которые совершаются в мировой политике благодаря обычному военному вмешательству.
С учетом текущей военно-политической обстановки и активного противоборства РФ с американскими (и не только американскими) инструментами «мягкой силы» (как внутри страны, так и за рубежом), такой формат и качество работы вряд ли отвечают целям и задачам РФ по расширению своего влияния в ключевых регионах. Разумеется, когда речь идет о «Россотрудничестве», в голове можно рисовать картины эффективного инструмента мягкой силы вроде существовавших во времена СССР инструментов распространения советского влияния, но на текущем этапе своего развития «Россотрудничества» об этом говорить не приходится.
Если главным достижением реформ в организации является «создание бэк-офиса для решения юридических вопросов», то такими темпами мы еще долго будем ждать более существенных результатов работы по распространению российского влияния.
Логично предположить, что если в 2021-м году «Россотрудничество» не сможет добиться качественного перелома в своей работе, могут снова последовать кадровые выводы и очередные попытки реформировать организацию под необходимые цели и задачи, коим она пока что не отвечает.