18 февраля в дагестанском городе Кизляре было совершено нападение на прихожан церкви. По официальным заявлениям, 22-летний Халил Халилов открыл огонь из охотничьего ружья, убив четырех женщин на месте, еще одна пострадавшая скончалась в больнице. При попытке задержания нападавший ранил двух полицейских, после чего был ликвидирован. Ответственность на себя взяла запрещенная в России террористическая группировка ИГИЛ.
Глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что напавший на церковь в Кизляре не имеет отношения к какой-либо религии, добавив, что "важно установить, кто и с какой целью надоумил его взять в руки оружие и расстрелять людей. Те, кто были с ним связаны, заслуживают такого же сурового наказания".
О том, почему это могло случиться именно в Кизляре и почему православные храмы оказались в зоне риска, Накануне.RU рассказал религиовед, заместитель председателя Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте России Роман Силантьев.
Вопрос: Что для Вас самое неожиданное в этом нападении?
|Фото: Накануне.RU','600','450','true') "Роман Силантьев(2013)|Фото: Накануне.RU")
Роман Силантьев: Это классический теракт ИГИЛ – одиночка без бомбы, с довольно простым оружием. Часто они и с ножами нападают, но тут человек просто атаковал людей на улице – в общем, почерк типичный, тем более, что они вину на себя взяли за произошедшее.
Из необычного то, что напали именно на православных, именно в храме. Первый раз такое в Дагестане. До этого террористы атаковали всех людей, не разделяя православных и мусульман. А так, конкретно на православных я не припомню каких-то нападений. Было несколько храмов, которым угрозы поступали, но на них не нападали. В остальном, к сожалению, типично.
Вопрос: Вы упомянули нож, имея в виду сургутское нападение?
Роман Силантьев: Это и Фрязино, и Сургут, и по миру таких случаев немало – не только у нас такое происходит.
Вопрос: Почему именно Дагестан, именно Кизляр?
Роман Силантьев: В Кизляре повышенная концентрация ваххабитов – там так сложилось за последние десятилетия.
Один глава Кизлярского района сейчас в розыске как террорист, его преемник и подручный Виноградов как террорист осужден. То есть два террориста-ваххабита этим районом руководили. Там и в учебных заведениях есть ваххабиты. В общем, район этот слишком неблагополучный.
Там повышена доля русского населения, но при этом резко повышена доля ваххабитов.
Вопрос: Почему нападение совершено на церковь? Ведь мечетей там, очевидно, больше?
Роман Силантьев: ИГИЛ делает ставку на более резонансные теракты. Если к нападениям на мечети и на мусульманские здания "привыкли" за 20 лет антитеррористической войны, то нападение на православный храм, да еще и в Прощеное воскресенье – это более резонансно.
Мы помним, не так давно они Казанский собор хотели взорвать в Санкт-Петербурге. Так что православные храмы в зону риска попадают на 100%.
Вопрос: Возможно, нападавший входил в "спящую ячейку" ИГИЛ – можно ли оценить их количество в стране?
Роман Силантьев: Человек, исповедующий ваххабитскую идеологию, является потенциальным рекрутом ИГИЛа, он и есть "спящая ячейка". А поскольку ваххабитов у нас сотни тысяч в России, в общем, такой и счет. И по всей стране, они, к сожалению, расселены.
Вопрос: Какие можно сделать выводы из произошедшего? И главное – как предотвратить подобные нападения вновь?
Роман Силантьев: К сожалению, с террористами-одиночками бороться проблематично. Этот человек, насколько я понимаю, на учете не состоял. Многие террористы ИГИЛ – это люди, которые не попадали в поле зрения правоохранителей, а стало быть, можно только случайно выйти на них. Если группа готовит теракт – на порядок повышается вероятность предотвращения. А если это одиночка или два человека – "семейная" ячейка, например, – шансы резко понижаются, можно только почти случайно на них выйти.
Если, конечно, человек в соцсетях выступает, кому-то угрожает что-то сделать, то это одно явление. Но часто ничего такого не происходит. Жил себе человек незаметно – взял и начал убивать. Бороться с этим проблематично. Просто надо сокращать число ваххабитов – чем меньше в России ваххабитов, тем меньше риск. Если у нас будет ноль ваххабитов, то к нулю количество террористов и сойдет.