"Поздно пить Боржоми?" О попытках ограничить контакты ученых с иностранцами
Наука и техника | Центральный ФО | СЗФО | В России | Санкт-Петербург

Накануне стало известно о приказе Минобрнауки, который ограничивает контакты российских ученых с иностранными коллегами. Так, например, по нему следует заранее предупреждать министерство о встрече с зарубежными специалистами и даже предоставить сканы их документов (правда, как они их получат, не контактируя с ними, не совсем ясно). Или другое требование – на подобные встречи нельзя ходить одному – также должны присутствовать не менее двух российских коллег. Неформальные встречи после работы возможны, но с разрешения руководства.

Тут же этот приказ раскритиковали СМИ и сами ученые. В Кремле добавили – правила и так жесткие, не стоит "создавать излишества", однако напомнили, что опасность научно-промышленного шпионажа и активности зарубежных спецслужб, как всегда, актуальна. В Минобрнауки попытались сгладить углы – дескать, это вовсе и не приказ, это документ, который носит рекомендательный характер.

В Минюсте сообщили, что приказ не был там зарегистрирован, а значит, не имеет юридической силы. Соответственно, действительно, носит рекомендательный характер. И, вроде бы, на этом историю можно было бы и закончить, но, как известно, нет дыма без огня. Да и как объяснить такие откровенные даже не двойные, а тройные стандарты: с одной стороны, государство чуть ли не на официальном уровне поругает все советское и говорит о репрессиях за простой разговор с иностранными гражданами (хотя на деле они могли быть шпионами), с другой стороны, выпускает приказы, которые предостерегают от того же самого, с третьей стороны – сами требуют от вузов раскрывать информацию о ведущих разработках для тех же иностранных "партнеров" (которые, опять же, на деле оказываются шпионами)?

Об этом в беседе с Накануне.RU рассказал профессор РГПУ, зампредседателя Общественного совета Минобрнауки РФ, Народный учитель России Сергей Рукшин.

– Сергей Евгеньевич, на ваш взгляд, адекватны ли меры, будут ли они эффективны?

– В конце 1980-х, в 1990-е годы от нищеты российской науки огромное количество специалистов, даже не уехавших за рубеж, зарабатывали на жизнь тем, что продавали государственные секреты, последние разработки. Поэтому, во-первых, исполнение этого приказа неосуществимо. Хочу заметить, что руководителем знаменитой в Санкт-Петербурге лаборатории Чебышева Ленинградского университета является мой ученик – Филдсовский лауреат Станислав Смирнов. Он нынче зарубежный ученый, профессор университета в Женеве – так должны ли его сотрудники в этой ситуации спрашивать подобные разрешения? Или, случайно встретив Смирнова в филармонии, должен ли я это делать?

А если серьезно – нужно помнить, что по текущим правилам, установленным теми же министерствами, у нас существуют мегагранты для вузов и отдельных ученых, есть вообще различные способы профинансировать учебные заведения. Чтобы это финансирование получить, существует процедура, по которой несколько раз в год вуз, который претендует на дополнительное финансирование, собирает комиссию, которой докладывает в полной раскрытой форме свои последние научные разработки, достижения и прочее. И ни для кого не секрет, что в этих комиссиях не просто зарубежные ученые и эксперты (ну, как же – свои же могут подыграть, это коррупциогенный фактор, своим нельзя доверить такое!) – они зачастую кадровые разведчики, у которых в биографиях значится сотрудничество или работа на спецслужбы Запада.

Поэтому в условиях, когда у нас до сих пор экспертами зачастую являются не просто представители, скажем мягко, "конкурирующих стран", а когда экспертами являются кадровые специалисты по сбору научной и технической информации зарубежных спецслужб – подобные меры выглядят странными.

– И это никем не скрывается?

– Это официальная позиция – можете посмотреть документы по поводу финансирования по так называемой программе "5 - в 100", посмотрите эти правила, посмотрите на зарубежных экспертов какого-нибудь вуза и на места их работы. Кроме того, давайте заметим, что у нас до сих пор в качестве консультантов во многих министерствах сидят зарубежные специалисты. Это началось в 90-е годы, и такой была позиция государства. Как теперь ее исправят? Хотят взвалить на отдельных ученых эти огрехи (если это огрехи, а не сознательная позиция и не слив информации).

– Видимо, эффективность под большим вопросом?

– В этой ситуации нужно разбираться, прежде всего, с той позиции, что государство само способствует тому, что мы даже не торгуем – мы сдаем даром последние разработки, технологические достижения и направления исследований, в которых ведутся работы.

Вам об этом не скажут легально ректоры вузов, но я в частных беседах от них много раз слышал жалобы о том, что то, что раньше разведки добывали с трудом, сейчас мы отдаем даром за грошовое дополнительное финансирование университетов. Поэтому эффективными эти меры не будут, потому что у нас есть довольно много направлений утечки.

Что касается необходимости – давно пора остановить поощряемую государством информационную реку, которая течет на Запад, о том, что у нас разрабатывается. Нужно убирать зарубежных консультантов из министерств, научно-технических программ, экспертных советов и всевозможных лавочек, из которых информация течет.

То есть что касается необходимости – да, абсолютно необходимо. Что касается эффективности – не будет эффективно хотя бы по тем причинам, которые я указал.

– При этом у нас сейчас не жалуют советское время, рассказывая, будто там любого могли посадить за разговор с иностранцем, но сами вынуждены ограничивать сотрудников в этом же?

– Всякое государство, которое не защищает свои государственные тайны, обречено, независимо от формы правления. Каждое государство, каждое предприятие, каждый ученый должны заботиться о тайне своих исследований, научных приоритетах, сокрытии их от конкурентов – это совершенно естественная государственная политика. Не знаю, надо ли ее смешивать с тем, что у нас сейчас пытаются полить грязью многие достижения страны в то время? Кстати, замечу, что в советское время охрана государственных тайн была организована гораздо лучше, чем сейчас.

– Но ведь они, по сути, ругая прошлое, теперь занимаются тем же самым?

– Нет, не тем же самым – в советское время людей, которые издавали бы документы, по которым вузы и научно-технические организации должны были иностранным экспертам добровольно сливать информацию о последних исследованиях в нынешних объемах, расстреливали.