Январские события в Казахстане, совсем недавно вызвавшие настоящий шок, сейчас уже ушли на периферию общественного сознания. С другой стороны, после начала спецоперации по денацификации Украины, многим стало казаться, что Москва ведёт последовательную политику у своих границ, сначала устраняя антироссийские силы на центральноазиатском направлении, а затем наводя порядок у украинских рубежей. На этом фоне появились ожидания того, что Казахстан станет надёжным тылом евразийской интеграции и подходящим окном в закрывающийся от России западный мир. Однако на деле всё оказалось довольно сложнее.

Какое-то время в январе было ощущение, что обстановка в Казахстане изменилась бесповоротно. Пылающие полицейские машины, отрезанные головы, поверженные статуи совсем недавно всенародно любимого первого президента — по постсвоетской республике вовсю ходил призрак "арабской весны". Однако после того как в республику отправились наводить порядок силы ОДКБ, всё понемногу вернулось на круги своя. Тысячи зарубежных боевиков практически бесследно исчезли, столица так и осталась Нур-Султаном. Да и сам Нурсултан Назарбаев, местонахожедние которого в грозные январские дни было загадкой, девятого марта по приглашению президента Турции Реджепа Эрдогана посетил Дипломатический форум в Анталье. В руководстве страны происходят кадровые перестановки и какие-то негласные подвижки, но важное место в руководстве республикой Елбасы, очевидно, сохранил.

И каких-то заметных реформ, смены курса, послаблений в отношении русского языка или хотя бы освобождения задержанных пророссийских активистов не произошло. А после первых ракет, ударивших по украинским нацистам, обеспокоились их казахстанские визави — так называемые "нацпаты". В соцсетях стало бурно нарастать недовольство и сеяться слухи о том, будто Россия может начать подобную операцию в Северном Казахстане.

Что касается западных санкций, то официальный Нурсултан, похоже, намерен соблюдать их. "Казахстан не будет инструментом для обхода санкций против России со стороны США и ЕС", — заявил замруководителя администрации президента Казахстана Тимур Сулейменов. Причём здесь заметно не только соблюдение политеса перед западными партнёрами, но и определённый шаг в сторону от евразийской интеграции.

"Во-первых, формально Казахстан ничего другого и не может сказать, — считает политолог Дмитрий Михайличенко. — Не будут же они говорить "Да, мы будем инструментом обхода санкций". Естественно, все страны, которые соседствуют с Россией, обеспокоены санкционным рикошетом. Во-вторых, евразийская интеграция требует от Казахстана выполнять свои условия, а сейчас это становится невыгодным. Валюта, которая приходит, распределяется пропорционально вкладу, а в условиях, когда два государства — Россия и Беларусь находятся под санкциями, Казахстану это становится невыгодным".

В то же время статистика фиксирует заметный рост торговли между Казахстаном и Евросоюзом. За январь-февраль текущего года товарооборот составил почти 6 млрд долларов и вырос на 70% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом 5,2 млрд приходится на экспорт из Казахстана — в основном нефть, газ, нефтепродукты, ферросплавы, алюминий и пшеницу. Евроимпорт куда меньше, но сложнее по своей структуре. $767 млн: лекарственные средства, вакцины, сыворотки из крови, кровь, двигатели, газовые турбины, насосы, компрессоры и вентиляторы, вычислительные машины, изделия из чёрных металлов и т.д.

Теоретически можно наладить так называемый параллельный импорт, который недавно легализовал Минпромторг. Совсем недавно ввоз товаров без разрешения правообладателя считался контрабандой, но, тем не менее, большое количество товаров ввозилось через Казахстан и Киргизию по серым, а то и чёрным схемам. Работу таможни на казахстанско-китайской границе критиковал сам президент Токаев.

Источник Накануне.RU, знакомый с работой российской таможни, отмечает, что опыт серых схем из КНР лишь отчасти поможет в обходе европейских санкций. В первом случае речь шла о транзите одежды и электроники в нижнем ценовом сегменте, которая сбывалась через юрлица-однодневки, как правило, за наличные. Это позволяло избегать внимания контролирующих органов, или в самом крайнем случае — закрыть одну фирму и открыть новую. Однако на китайской границе также как-то удавалось добиться того, что таможня КНР сквозь пальцы смотрела на вывоз контрафакта из страны.

Теперь, несмотря на разрешение параллельного импорта, контроль компетентных органов со стороны экспортёра всё равно остаётся. Товары теоретически можно привезти в Казахстан, а затем перевезти в Россию, но, опять-таки, коснётся это прежде всего товаров, подходящих для быстрой перепродажи. Что-то критически важное и требующее гарантийного обслуживания, например, турбины, поставить так не удастся. А для одежды европейских брендов или автомобильных запчастей на этом направлении уже есть конкуренция из их китайских аналогов.

Впрочем, есть варианты и не только для ширпотреба, но они обсуждаются буквально в авральном режиме.

"Сейчас всё обсуждается в авральном порядке, — рассказал Накануне.RU экономист Александр Караваев. — С начала санкций прошёл только месяц, новые санкции докидывают, некоторым, наверное, ещё и месяца нет. Поэтому какие-то решения не найдены, какие-то найдены, но не апробированы. Так что пока только общие прикидки делаются. Но общее направление понятно. Страны ЕАЭС, СНГ, за исключением Белоруссии, оказываются на привилегированном положении, на положении ближайших транзитных партнёров, и отказываться от этого положения они не будут, это глупо. Они могут заработать на этом и в политическом плане их вес будет увеличиваться, и в экономическом. В рамках межправительственных обсуждений всплывает тема переноса производств, попавших под санкции. Чтобы открыть производство нормальное — от шин до подшипников — потребуется не меньше шести-семи месяцев. Многое тормозится из-за того, что между нами были вопросы, связанные с коррупцией, неотрегулированными долями бизнеса. Если минимизировать эти препоны, то это решится побыстрее".

Дмитрий Михайличенко обращает внимание на ещё один важный процесс, выходящий за рамки товарооборота. Сейчас фактически аккуратно проводится зондирование общественного мнения и его трансляция через, в общем-то, провластных экспертов о том, что Казахстану участие в ЕАЭС не выгодно. Одномоментно отказаться от участия в ЕАЭС он не может, но проводить определённую работу в пользу дезинтеграции — способен.

Пресечение беспорядков силами ОДКБ, по мнению эксперта, вряд ли ставило своей целью именно усиление интеграции в политическом смысле. Январская операция не была инициирована Россией и не стоит увязывать этот вопрос с работой ЕАЭС.