Хагги Вагги — хит сезона, синяя зубастая игрушка стала мемом в соцетях и пользуется бешеной популярностью у детей младшего возраста. Родители в шоке — персонаж компьютерной игры, кукла-монстр с синим мехом, по сюжету любит обниматься, а еще он пытается вас убить. И это только вершина айсберга — деструктивные игрушки давно вошли в нашу жизнь, то ли еще будет? На Западе появились "гендерно нейтральные" Кен и Барби, которые могут быть и мальчиком, и девочкой, другие "небинарные" персонажи вот-вот очутятся и на полках наших детских магазинов.
Дети под влиянием интернета, игр, мультиков сами просят родителей купить им "модные" игрушки, но психологи бьют тревогу — малыши потом не могут спать, у них появляются другие отклонения, а как это скажется в будущем, никто не может сказать. В комитете Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей не в первый раз обращают внимание на развращающие, пошлые игрушки, страшные и даже в чем-то оскорбительные, например, куклу Иисуса и наборы "Распни Христа сам". Если в нашей стране традиционные ценности — это чуть ли не национальная идея, то есть ли место таким игрушкам? Ведь эксперты уверены: правильные игрушки воспитывают будущих родителей, а в условиях демографической катастрофы об этом стоит помнить. Мнения экспертов — в материале Накануне.RU.
Эксперт Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, член Гиппократовского форума Инга Юмашева считает, что отношение к игрушкам — это частность, в целом речь идет об отношении к деструктивному контенту, и если брать еще шире — деградации процесса воспитания в современном мире. Тут и фильмы, мультфильмы, игры и литература, которую получают в руки дети.
В советские годы существовала редколлегия, группа специалистов, которая смотрела, какого рода мультфильмы выпускаются. Как мы все помним, сказка ложь, да в ней намек. Да, в советских мультфильмах был заложен воспитательный урок — что такое добро, что такое дружба, что жадность — это плохо, и так далее. Тогда были популярны игрушки, нацеленные на то, чтобы в девочке воспитывать будущую маму — девочки ходили с детскими колясочками, пеленали, укладывали кукол. Для мальчиков выпускались танки, конструкторы, железные дороги, так воспитывалась созидательность и даже такие качества, как мужество.
"Что сегодня мы видим? У нас монстры, радужные единороги — и о чем это все? Каков воспитательный компонент? Что воспитывает такого рода игрушка в новом поколении? Здесь, конечно, мы говорим о цензуре, мы должны не допустить, чтобы и мультфильмы, и игрушки продолжали воспитывать в наших детях псевдоуспешность, эгоизм, эгоцентризм, мифологизацию пространства. Потому что пройдет время, и мы в итоге получим поколение, которое будет абсолютно неспособно к состраданию к слабым, обездоленным, к вниманию и сочувствию к бабушкам, дедушкам, к заботе о них искренне, потому что с такого рода монстрами мы, к сожалению, ничего не получим", — говорит Инга Юмашева.
По мнению эксперта, зло проникает постепенно, без шума и между делом, через игрушки, соцсети, и запретить что-либо без явного предлога невозможно. Юмашева вспоминает скандал, когда в Европе появилась игрушка "Распни Христа", это был набор для детей, и он попал даже в Россию. Как это соотносится со здоровым развитием общества?
"И было возмущение, были заявления, но адекватного ответа на государственном уровне так и не произошло. Что нам нужно? Ввести законодательные меры, основанные на том, что уже прописано в Конституции — где есть понятие Бог, определение брака как союза между мужчиной и женщиной, и на чем держится стратегия безопасности", — говорит Юмашева.
Комитет Государственной думы по вопросам семьи, женщин и детей видит цель навести порядок в этой сфере, эксперты надеются, что им удастся пролоббировать закон о запрете пропаганды нетрадиционных отношений и трансгендеров, снять вопрос "третьего пола" и установить запрет на пропаганду не только среди детей, но и среди подростков, среди взрослых. А начать нужно именно с таких "нетрадиционных игрушек".
"Когда ты заходишь в магазин и видишь игрушки, которые даже взрослого человека пугают, то задаешься вопросом — а как они тут появились? Просишь показать сертификат и там все хорошо, игрушка соответствует техрегламенту: ткань, окраска, все нормально, не навредит здоровью, при этом что с психологическим здоровьем будет, непонятно", — объясняет на пресс-конференции в НСН первый заместитель Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая.
По мнению сторонников цензурирования игрушек, в России должен появиться орган сертификации, который будет оценивать товары для детей не только с точки зрения техрегламента, соответствия нормам безопасности для здоровья, но и с позиций ГОСТа — насколько данная игрушка небезопасна или безопасна для психики ребенка. Такая оценка должна проводиться с привлечением психологов, психиатров, педагогов и экспертов по детским товарам.
"Что происходит в душе у ребенка, когда он играет с такой игрушкой? Я могу сказать как врач-педиатр, реакции совершенно нормальные, появляется эта игрушка — и ребенок перестает спать. Ребенок ее хотел, он о ней мечтал — откуда дети берут эти мечты? Потому что видели компьютерную игру или мультик, где персонаж с одним глазом и тремя руками, потом они видят такую игрушку в магазине и просят ее купить. И вот это чудище лежит на подушке, а ребенок ночью плачет, — говорит Буцкая. — Совершенно адекватная реакция. Конечно, мы как общество, на государственном уровне должны защитить тех, кто не может защитить себя сам. И здесь уже встает вопрос — каким образом? Где, на каком уровне должна работать та самая цензура, которая не дает таким игрушкам попасть к нашим детям?"
Эксперты проводят аналогию с маркировкой для видео, печатной продукции и аудио-контента: "6+" и "18+". И раз уж мир игрушек настолько "всеяден", что выпускает мягких злобных монстров из игр для подростков, то и изображение таких персонажей автоматически должно маркироваться для использования более взрослой аудиторией.
Врач-психиатр, психотерапевт высшей категории Александр Федорович говорит, что в принципе здесь можно применить эту практику: какие-то игрушки нельзя будет ставить на общую полку для детей, и это уже хорошо. Но ситуации шире, потому что в таком случае нужно будет модерировать весь контент: "Не только игрушку, но и мультипликацию и так далее. А это сейчас делать очень сложно, потому что у всех сейчас 100-500 каналов, и отмодерировать их все, наверное, можно и, наверное, должно, но на какие средства мы соберем такой комитет? Но на это средства надо найти обязательно, потому что дети — это наше будущее. Если мы уже сейчас будем экономить на нашем будущем, то очевидно, что нас ждет".
"Цензура очевидно должна быть, — говорит Инга Юмашева. — Мы не можем отдавать этот вопрос на откуп детям, дети пока не знают, что такое добро, что такое зло. Этим, конечно, должны заниматься и родители, и государство".
Юмашева подчеркивает, что одной из целей такой программы является задача "вернуть детям радугу", которую сейчас используют для продвижения ЛГБТ, и это нужно пресечь. Также при отборе игрушек комитет должен задавать вопросы — чему учит тот или иной персонаж, какой воспитательный урок он несет, какого рода личность он создает, какое представление формирует, какой контекст?
Большую проблему эксперты видят и в анатомически подробных, направленных на раннюю сексуализацию детей, а уже и такие игрушки существуют на полках магазинов, якобы из научного интереса у мягких игрушек есть гениталии, которые можно использовать "по назначению", рассказывает Юмашева. Не говоря уже о "небинарных" куклах — определенный посыл в таких играх, конечно, легко просматривается, считают эксперты.
"Мы должны увидеть указ о защите традиционных ценностей, закон о запрете пропаганды гомосексуализма и трансгендерности для всех возрастов, мы должны не только через запрет действовать, но и когда у нас уже будет четкий указ, и мы понимаем, чего мы точно не хотим в нашей стране. Параллельно мы должны реализовывать госзаказ на создание качественных, нравственных фильмов, мультфильмов, литературы, игрушек для детей. Это должна быть серьезная, требующая больших вложений программа, но экономить на этом нельзя. Должен быть госзаказ", — заключает Юмашева.