Забастовка на уникальном свердловском предприятии по разработке изумрудно-бериллиевого месторождения в поселке им. Малышева закончилась, а недосказанности остались. Причиной конфликта с рабочими стала информация, доведенная до шахтеров, что добычу переведут из закрытого формата в шахтах — в открытый, в карьерах. 8 июня более 100 человек отказались подниматься на поверхность, узнав о том, что на прииске якобы могут сократить 180 работников. В результате переговоров с собственником и представителями властей акция протеста прекратилась к вечеру 9 июня. Госкорпорация призывает рабочих не мешать реализации стратегических планов по производству бериллия, даже если ценой этому будет консервация шахты, только в реальности стратегических намерений есть поводы усомниться.
Ростех после забастовки создал рабочую группу и обещает проработать план по развитию "Мариинского прииска" с учетом предложений трудового коллектива. Собственники Малышевского рудника и власти Свердловской области при этом клянутся, что никто без источника дохода не останется. Правда, многих смутило, что губернатор области Евгений Куйвашев даже не соизволил приехать на встречу с шахтерами и отделался не то что своим замом, а министром промышленности. Тем более, что особо приметливые на соглашении не нашли подписи Сергея Пересторонина, кто за него расписался и под чем? В протоколе говорится, что прииск продолжит работу, никого не уволят, но в очень размытых формулировках. Малышевский рудник — градообразующее предприятие, если человек лишится работы — придется переезжать, а ведь там живут шахтеры поколениями.
Бериллий стратегического назначения
После развала СССР на Малышевском месторождении ведется только добыча драгоценных и полудрагоценных камней, таких как изумруды, александриты, хризобериллы, бериллы и прочие сопутствующие минералы. Однако даже с учетом высоких цен и спроса на продукцию, их добыча нерентабельна. По утверждениям ведущих специалистов отрасли, рентабельной добыча руды может быть только при комплексной отработке месторождения, включая бериллиевое производство.
Без металлического бериллия не обходится разработка и производство новых оборонных систем и оружия стратегического назначения, в том числе тех самых современнейших ракет, его применяют в аэрокосмической, атомной, рентгеновской технике. В настоящее время отечественная промышленность вынуждена приобретать металлический бериллий за рубежом, преимущественно в Казахстане. Остальная часть производится путем переработки вторичного бериллийсодержащего сырья на базе предприятия ФГУП "Базальт", принадлежащего госкорпорации Росатом.
И, вроде бы, Ростех как раз провозглашает планы вывести прииск на безубыточный уровень и решить стратегические задачи государства по добыче бериллия. Вот только этим обещаниям уже почти пять лет, "показания" Ростеха при этом постоянно меняются, и главное — в "бериллиевом уравнении" Ростеха есть одна важная неизвестная — место производства металлического бериллия, пока планируется лишь переработка руды в концентрат на новой флотационной фабрике, а из концентрата ракету не сделаешь.
Бериллий — это самый легкий земной металл, который академик Ферсман называл металлом будущего. Но добыть его это еще полдела, а то и меньше, чем половина. Бериллиевое сырье — это, по сути, "некондиция", как говорят специалисты. Добывают на руднике драгоценные камни, а вот пыль, труха с мелким содержанием оксида бериллия — это и есть то самое сырье: на драгоценные камни не тянет, а при глубокой переработке можно выделять уже сам металл бериллий.
В советское время бериллиевые руды, добытые и обогащенные в поселке Малышева, отправляли на переработку в Казахстан, на Ульбинский металлургический завод, который в СССР строили как рад под Малышевский рудник. Также бериллий поставлялся в Москву на завод по обработке цветных металлов, который выпускал бериллиевую бронзу. Собственно, из-за падения спроса производство бериллия и было прекращено в 1989 году. С 90-х на заводе в Москве начали происходить постоянные смены собственников, и в конце концов последние из них вывели предприятие в город Кальчугино Владимирской области, а на месте завода в Москве построили большой жилищный комплекс. Ульбинский же метзавод 30 лет работал и до сих пор работает на сырье, вывезенном из России. А в самой России, поскольку нет производства бериллия и нет употребления сырья, Ермаковское месторождение в Бурятии прекратило свое существование, а Мариинский прииск все годы худо-бедно жил за счет добычи и продажи драгоценных камней (как бы это странно ни звучало).
Тут стоит напомнить и историю "рыночных" преобразований на самом Малышевском месторождении, в результате которых мы имеем то, что имеем. В 1996—2007 годах месторождение эксплуатировала компания Tsar Emerald International (Канада) через ЗАО "Зелен камень", с 2008 года месторождение входило в ГУП "Калининградский янтарный комбинат", а с 1 февраля 2018 на базе месторождения по поручению Владимира Путина появилось новое акционерное общество "Мариинский прииск" под управлением Ростеха.
Стратегию развития бериллиевого производства в новых условиях разрабатывал и защищал на правлении ГК Ростех бывший директор АО "Мариинский прииск" Евгений Василевский, который возглавлял предприятие с 2015 до февраля 2020 года. Под его руководством удалось восстановить работоспособность всей системы управления прииском, вернуть в управление имущественный комплекс в количестве восьми объектов недвижимости, включая ½ подземного рудника, на основании чего и была получена лицензия на разработку месторождения. И как раз при нем в 2018 году были впервые озвучены планы вновь развивать бериллиевое направление.
Тогда "Вечерние ведомости" оценивали, что чтобы запустить производство бериллиевого концентрата в Свердловской области, требуется 20 млрд руб. Средства вернулись бы в карман государства примерно через семь лет — срок окупаемости проекта. В то же время, по словам специалистов, без бериллиевого производства деятельность АО "Мариинский прииск" убыточна, потому что мощности загружены лишь на 30%, а затрат — масса. Но в ту пору в руководстве Ростеха планы по развитию бериллиевого производства, видимо, никому по-настоящему не были интересны.
Даже "бериллиевые" лопаты возим из Китая
И ведь бериллий — это не только "стратегический металл", он ценен и для гражданской промышленности.
"На самом деле, 90% бериллия используется в мирной промышленности, в гражданской, — рассказал Накануне.RU завкафедрой химии и технологии редких элементов МИРЭА-Российский технологический университет, доктор технических наук Александр Дьяченко. — 1% бериллия добавляют в медь, медь превращается в так называемую бериллиевую бронзу. Где используется бериллиевая бронза? Самое простое — это безыскровой инструмент. Если молотком по гвоздю ударить, искра пролетит. Если молоток будет из бериллиевой бронзы — искры не будет. Такие безыскровые инструменты используются в шахтах, например, где часто бывают взрывы именно из-за шальной искры. Безыскровые инструменты используются на любой бензоколонке, ведь там пары бензина, и не дай бог кто-то молотком по гайке стукнет, пролетит искра — все взлетит на воздух".
И абсурд ситуации заключается в том, что в России даже не знают, сколько используют таких инструментов с 1% бериллия. Можно представить, что в нашей стране несколько миллионов бензоколонок, на каждой колонке несколько десятков килограмм этого инструмента (молотки, лопаты и прочее) — и мы весь этот инструмент закупаем за рубежом. Специалисты много раз пытались сделать анализ — сколько же бериллия поступает к нам из-за рубежа. Таможня отвечала, что бериллия поступает условно 1-2 тонны, и это все сырье для стратегических целей. Между тем, по оценкам Александра Дьяченко, в десятки раз больше бериллия поступает уже в виде готовых изделий: молотков, безыскровых лопат, рубильников.
"Сколько их — таможня не знает. Потому что через таможню по номенклатуре проходит безыскровой силовой агрегат или безыскровой молоток. И сейчас этот инструмент идет огромным потоком из Китая и Европы, хотя тот же Каменск-Уральский завод по обработке цветных металлов говорит — дайте нам бериллий, мы тут же начнем производить безыскровой инструмент", — добавляет Александр Дьяченко.
Эффект от запуска производства бериллия будет мультипликационный, будет свой бериллий — будем делать собственную бериллиевую бронзу. Если, например, на производстве бериллия будет занято 500 человек, то на производстве бериллиевой бронзы — тысяча, на производстве молотков, кувалд и других инструментов безыскрового действия — 10 тыс. человек. И с точки зрения государства надо понимать, что маленький бериллиевый заводик породит целую отрасль.
А Путин говорил...
Еще в 2019 году на встрече со студентами УрФУ Владимир Путин заявил, что государство нуждается в получении собственных редкоземельных металлов, как раз упомянув единственное в РФ изумрудно-бериллиевое месторождение:
"Что касается вообще редкоземельной группы, то наши китайские друзья фактически стали монополистами. Хорошо, дай бог здоровья, мы рады за них. Но у нас есть и свои возможности, это правда. Вопрос в стоимости этого производства. Собственником этого месторождения является Ростех. Я обязательно еще раз поговорю с Чемезовым Сергеем Викторовичем и с теми, кто у него этим занимаются. Мы давно уже ставим задачу развития этого собственного направления внутри страны, на собственной базе, тем более что у нас такие возможности есть".
И вот в том же году ситуация, вроде бы, сдвинулась с места. Минпромторг РФ опубликовал Стратегию развития отрасли редких и редкоземельных металлов на период до 2035 года. В ней подтверждалось, что на базе АО "Мариинский прииск" запланировано создание полного цикла бериллиевого производства. Ростех заявил о проекте по организации добычи бериллия и производства его сплавов. Инвестиции в возобновление добычи бериллов и производство металлического бериллия оценивались в 10 млрд руб.
Однако проект был отложен в долгий ящик, и уже в 2020 году состояние дел на руднике дошло "до ручки", когда рабочие пригрозили устроить забастовку из-за долгов по зарплате. Финансовые проблемы объяснялись трудностями со сбытом продукции на экспорт из-за пандемии. Ситуацию удалось уладить, Ростех выделил прииску беспроцентный займ в 300 млн руб. Но решение проблемы с помощью полумер оказалось временным. В 2021 году, несмотря на рост выручки с 145 до 513 млн руб., на предприятии был чистый убыток в 504 млн. И с 2020 года сумма расходов "РТ-Капитал" на стабилизацию работы "Мариинского прииска" достигла 1,5 млрд руб.
И вот к 2023-му году госкорпорация таки вернулась к этому вопросу. К реализации проекта по строительству флотационной фабрики "РТ-Капитал" привлек два института: "Уралмеханобр" и ВНИИХТ. Они займутся разработкой технологии флотации и обогащения добываемой руды. И все равно это будет лишь концентрат, а не металлический бериллий. И вот тут главная загвоздка со "стратегическими планами". Ростех уже не заявляет о том, что обеспечит полный цикл, тогда как раньше были планы открыть металлургический завод в Краснотурьинске — добычу руды и металлургическое производство всегда размещают на удалении. В таком случае, где этот концентрат собираются превращать в металл? Видимо, все в том же Казахстане, что тоже может быть чревато в условиях неопределенностей санкционной политики.
Да и при нынешней "расторопности" госкорпорации реализации проекта следует ждать к концу десятилетия, а то и позже. В какую сумму оценивается проект в новых условиях, в какие сроки он может быть реализован, тоже не сказано. С учетом этой недосказанности, госкорпорации, возможно, понадобятся большие и неожиданные вливания из бюджета. Зато уже точно известно, что в проект включен переход на добычу руды открытым способом для сокращениях текущих издержек, а ведь шахту после консервации вряд ли кто-то станет расконсервировать обратно, если и после этого шага с экономикой предприятия что-то пойдет не так. При существующих подходах компании не исключено, что шахту затопят, а "стратегические планы" так и останутся в долгом ящике?
Поэтому, чтобы не доводить людей до точки кипения, в настоящий момент разумно не консервировать шахту и не говорить гоп, пока не удастся перепрыгнуть решение стратегической задачи по производству металлического бериллия. Способен ли Ростех решить ее в кратчайшие сроки с учетом того, что это действительно задача государственной важности?
