Госдума приняла в первом чтении законопроект, позволяющий школьникам участвовать в общественно полезном труде. Если речь идет о труде в школе, то, естественно, никто и никогда ранее не спрашивал у мальчиков, хотят ли они сколотить табуретку, а девочек — нужен ли им передник для кухни. Автор законопроекта, председатель комитета по просвещению Ольга Казакова считает, что под общественно полезным трудом может подразумеваться высадка деревьев или цветов на пришкольной территории, участие в оформлении класса или школьной площадки к мероприятию, помощь в библиотеке, в музее. И все бы ничего, ведь труд на общее дело облагораживает, если бы законодатели не предложили отменить норму о запрете привлечения к труду обучающихся без их согласия или согласия их родителей. Подробнее — в материале Накануне.RU.

В России возродили звание "Героя труда России" и решили привлечь к трудовым рекордам и детей. Не начнут ли эксплуатировать детей для работы без этого закона — ведь можно не спрашивать родителей и отправить ребенка трудиться над чем угодно? Юрий Оболонский, исполнительный директор Национального родительского комитета, советник президента Ассоциации заслуженных врачей России, считает, что в таком случае всегда рядом должен быть взрослый, который будет следить за соблюдением прав ребенка. А без закона — у ребенка нет права отказаться от труда. Вот и соблюдай.

Евгений Федоров, депутат Госдумы, заявляет: "Это не эксплуатация детского труда. Это не труд, это учеба. Это учеба на человека. Труд сделал из обезьяны человека. Это нормальная часть учебного процесса".

Он уверен, что это один из гвоздей в крышку гроба Болонской системы, которая воспитывала потребителя или раба, труд же будет способствовать национальному суверенитету. Что ж, трудно не согласиться даже с такой странной постановкой вопроса. Школы хозяйства были и в знаменитой парадигме образования великого учителя Макаренко, у Калабалина. И в СССР, где труд был возведен в культ, естественно, практиковались подобные методы воспитания, через созидание, на государственной обеспеченной от и до базе. Вот и заслуженный учитель РФ, историк, кандидат психологических наук, профессор МГПУ Александр Снегуров удивляется: зачем издавать закон, когда можно просто помогать школам хозяйством.

"Таких хозяйств сейчас нет, либо их теснят, выносят на периферию. Школы хозяйства в знаменитой парадигме Макаренко, Калабалина. В Якутии такие есть, но там есть и целые хозяйства. И фермы, и мастерские — так, может быть, как-то поддержать их, тогда и развитие детей пойдет по этому пути. Но эти фермы и мастерские прессуют, подвергают проверкам, — говорит заслуженный учитель РФ. — Все это просто лихорадка законотворчества. Все, что сейчас принимают за новый закон, легко можно разложить по существующим кейсам, другой вопрос — почему существующие программы не исполняются? Да и как воспитывать человека труда, если он не в приоритете у самого государства, нет телерепортажей или статей о людях труда. Я что-то не видел о теплотехниках какого-то сюжета. Об инженере, о металлурге, о механике".

Эксперт приходит к выводу, что пока законопроект толком не обдуман, не проработан, не обоснован, поэтому принимается в ключе конвейера разных инициатив, которые просто не успевают перевариваться, осознаваться и ложатся директивным грузом на плечи педагогов.

А вот уполномоченный по правам ребенка в Республике Татарстан Ирина Волынец полна радужных надежд, она с благодарностью вспоминает уроки УПК, где научилась оказывать первую помощь и была бы не против, чтобы ее четверых детей тоже научили каким-то полезным вещам.

"Если детей будут заставлять убираться вместо технического персонала или красить, штукатурить вместо маляров, делать ремонт — это недопустимо. И очень важно, чтобы данная программа, именно смогла привить тягу и любовь ребенка к труду. Научить и что-то по дому сделать. Кстати, девочки будут проходить курс начальной медицинской подготовки, это на самом деле круто", — говорит Волынец.

При этом о летней трудовой практике она вспоминает с содроганием — красили, убирали, заменяли собой младший технический персонал. "Это вообще был кромешный ад, потому что мы голодные, уставшие, в этой же школьной форме, абсолютно без каких-то приспособлений специальных, с белыми рукавчиками лазали в ведро, доставали вонючую тряпку. И я не думаю, что мы очень хорошо могли справиться с задачей, но и желание делать такую работу тоже отбили на всю жизнь", — говорит Волынец.

Но это и вызывает сомнения, так как из закона непонятно, что здесь речь про УПК или про летнюю практику? Если дело в профподготовке, то Минобр давно занят созданием профильных классов и возрождения УПК, зачем закон, отменяющий согласие ребенка и родителя на труд? Не надо объяснять это тем, что математике в школе тоже учат без спроса, хотя такая недостойная демагогия тоже идет вокруг законопроекта. Сегодня у ребенка портфель и он идет в школу, а завтра — квадратная сумка и он идет с заказом. Окно Овертона — разрешить детский труд под предлогом школьных уроков сейчас, чтобы кому-то было легче использовать детский труд?