Российские деньги от продажи нефти, которые зависли в Индии в рупиях, можно будет вкладывать не только в гособлигации Индии, но в планах теперь и корпоративные облигации. Однако всё равно российские рупии остаются внутри Индии, вывести их в Россию нет возможности, эта мера не позволяет получать "живые" деньги и, наконец, Индия по-прежнему отказывается платить за российскую нефть китайскими юанями.
Из всего этого складывается ощущение, что Индия усиливается относительно других стран благодаря сначала нашей нефти, продаваемой со скидками, и затем и за счет застрявших российских капиталов в виде рупий. Речь может идти о десятках миллиардов долларов. Так сможет ли российский бюджет получить хоть какую-то часть от заработанного, и если нет, то как дальше вести дела с Индией?
Своим мнением с Накануне.RU поделился экономист Валентин Катасонов.
 "Сергий Алиев, Валентин Катасонов(2022)|Фото: Накануне.RU")
— Индия рассматривает вложения российских нефтяных доходов в корпоративные облигации индийских компаний, хотя раньше была возможность вложений только в гособлигации. Как эта инициатива, на ваш взгляд, может повлиять на ситуацию с застреванием российских нефтяных доходов в Индии?
— Конечно, это неприятная ситуация. Мы должны были бы иметь какое-то межгосударственное соглашение по поводу того, как мы могли бы использовать эти самые нефтерупии, те рупии, которые аккумулируются в результате несбалансированной торговли между нашими странами, а у нас очень активное сальдо торговли с Индией.
Вообще на примере Индии очень хорошо видно, что мы практически пустили на самотёк нашу внешнюю торговлю. У нас со многими странами большое активное сальдо, профицит торговли, а что делать с этим профицитом — непонятно. Торговля должна быть сбалансированной. Если она несбалансированная, как в случае с той же Индией или Китаем, то надо чётко понимать, как мы могли бы использовать эту валюту для, скажем так, реализации наших национальных программ, достижения наших стратегических целей. К сожалению, этого нет.
Те страны, с которыми у нас профицит, но торговля идёт не в каких-то экзотических валютах, а в резервных, там ситуация более понятна. Там просто идёт вывод капитала из России, то есть эта валюта там остаётся, об этом уже сказано много, а вот в случае с Индией можно в конечном счёте найти какие-то способы вложения в индийские компании, или использовать для покрытия дефицита индийского бюджета с помощью индийских казначейских бумаг, но опять-таки приоритеты-то другие должны быть. Мы должны думать о покрытии дефицита бюджета Российской Федерации, развитии российской экономики. В общем, тут одно за другое цепляется.
Я помню, в 90-е годы было Министерство внешнеэкономических связей — МВС, Сергей Глазьев тогда ещё был там министром. По крайней мере, хоть была какая-то попытка управлять внешней торговлей. Сейчас, к сожалению, все брошено на самотёк. И пример Индии показывает, что это, конечно, для нас очень убыточно.
— Если мы не можем вне пределов Индии, индийского рынка потратить наши собственные средства, получается, наши средства идут только на усиление Индии? А нам какая выгода?
— В том всё и дело — никакой выгоды для нас нет. Можно, конечно, говорить о том, что эти инвестиции в индийскую экономику будут приносить какие-то дивиденды, эти дивиденды будут возвращаться в Россию, но это всё "сказка про белого бычка". Я изучал эти вопросы, никакие дивиденды в Россию уже не возвращаются — капитал бежит за пределы страны, там исчезает, через цепочку разных оффшорных юрисдикций вообще исчезают следы этого беглого капитала, и конечно, никаких дивидендов в Россию вообще не возвращается. То есть это откровенное разграбление страны.
— Индии это насколько выгодно, когда наши средства там вложены и не имеют выхода?
— Индии это, конечно, выгодно, ещё бы — двойная выгода! Они получают российскую нефть, другие сырьевые товары, причём, насколько известно, с достаточно хорошими дисконтами. Ну и этот самый профицит двусторонней торговли тоже там оседает.
— Сначала они разрешили вкладывать застрявшие средства в индийские гособлигации, а теперь рассматривают возможность вложения и в корпоративные облигации индийских компаний — что изменилось?
— Тут надо иметь в виду, что Индия последние годы принимает очень амбициозные программы. Если говорить в глобальном контексте, то Индия может прийти на смену Китаю как локомотив мировой экономики, и президент Индии принимает решения, которые должны способствовать притоку иностранного капитала в индийскую экономику, притоку денежных средств через внешнюю торговлю. Так что их понять можно, они очень логично действуют. А мы играем в поддавки.
А если у нас слишком много нефти, то тогда надо заниматься переработкой "чёрного золота" в России, зачем гнать сырую нефть в Индию? Напомню, ещё Дмитрий Иванович Менделеев говорил, что жечь нефть — все равно что жечь ассигнации. Это полное расточительство, почти то же самое, что жечь деньги. У нас масса собственных проблем внутри страны, так что должна быть совершенно другая модель экономического развития страны.
Хотя "наверху" говорят, что мы так освобождаемся от какой-то зависимости, устанавливается какой-то суверенитет, но я не вижу никаких признаков этого. Президент Путин и президент Си говорят о том, что у нас торговля взаимная увеличивается с каждым годом, уже обещают, что более 200 миллиардов будет взаимный товарооборот, но редко когда вспоминают о том, что это торговля-то несбалансированная, такая же несбалансированная, как торговля России с Индией.
— Как вы считаете, Индия заинтересована, чтобы капиталы были именно российскими или особой разницы нет?
— Они любые капиталы приемлют. Они сейчас уже имеют такие амбиции, что могут заместить Китай, и в этом им помогает Запад. Они пытаются поколебать индийский нейтралитет, Индия получает режим наибольшего благоприятствования торговли с западными странами. А это примерно то же, что было с Китаем, который с 1980-х годов прошлого столетия затягивали в западный мир. Вот сейчас примерно то же происходит и с Индией. Индийский президент и премьер в этом заинтересованы. Они хотят действительно прославиться, что при их руководстве страна стала такой державой "номер один".
— Понятно, почему Индии выгодно, чтобы российские капиталы "застревали" в стране, но почему Индия отказывается от хотя бы частичной оплаты юанями?
— Индия не хочет сильно помогать Китаю превращать юань в международную валюту, хотя Индия и Китай в одной группе БРИКС, но я не особенно верю в эту группу. Там у каждой страны свои амбиции, свои интересы. Так, что я индусов понимаю, им интересно, чтобы рупия стала действительно резервной валютой, я думаю, у них есть такие амбиции, но пока, конечно, юань намного более сильная валюта, чем рупия.
— В России же наверняка знали, что средства застрянут? Или это случайность?
— Я думаю, что это просто так стихийно сложилось. У нас, к сожалению, власти не особенно думают о том, что может произойти через год или через два. Опять же процесс переориентации нашего углеводородного экспорта с Запада на Восток происходил достаточно стихийно. Этим занимались "Роснефть", "Газпром", хотя они, вроде бы, государственные компании, но, по моим данным, правительство не особенно направляло этот процесс, не особенно координировало — это так называемая "рыночная экономика". Мы уже давно поняли, что рыночная экономика приводит к таким дисбалансам и диспропорциям, к серьёзным потерям.
Пока я, к сожалению, не вижу того, что должно было бы быть. После 24 февраля прошлого года наша экономика должна была бы перейти на рельсы мобилизационной экономики, а это предполагает отказ от этих догматов экономического либерализма, что рынок сам всё уладит. Необходимо усиление контроля государства над экономикой, но, обратите внимание, и президент, и премьер-министр постоянно говорят, что вот мы проводим раунды переговоров с бизнесом, и мы с бизнесом договариваемся — понимаете? Если вы с бизнесом договариваетесь, значит, получается, что страной, экономикой управляет бизнес, а не вы!
Это кошмарная ситуация, причём они даже не замечают этого. Они часто используют фразу "мы будем договариваться с бизнесом". Но кто кем крутит — собака хвостом или хвост собакой? В данном случае получается, что хвост крутит собакой. У бизнеса свои шкурные интересы — максимизация прибыли. У государства совершенно другие задачи: восстановление независимости, укрепление суверенитета, решение социальных проблем. Никто почти не обращает на это внимания, но нельзя так "договариваться с бизнесом", особенно когда у нас идёт необъявленная война с коллективным Западом.