Максимальный разрыв в 2023 году между регионами России по размеру средней зарплаты, по данным Росстата, составил 4,4 раза.

Годом ранее, в 2022 году, разрыв был чуть меньше — 4,3 раза, однако, если посмотреть статистику Росстата, то станет ясно, что разрыв увеличивается год от года, пусть понемногу, но растет. И картина даже не так уж и плоха, если не представлять ее в контексте покупательной способности и не связывать с демографией. А если же посмотреть на проблему в таком контексте, то станут очевидны катастрофические проблемы по зарплатам в регионах, да и по зарплатам вообще.

Об этом в беседе с Накануне.RU рассказал доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник, заведующий сектором социально-экономических исследований качества и уровня жизни Центра развития человеческого потенциала Института экономики РАН Вячеслав Бобков.

— По данным Росстата, размеры зарплатного неравенства между регионами в 2023 году выросли до 4,4 раза, насколько это критичный показатель, на ваш взгляд?

— Росстат использовал простой способ — взял номинальные заработные платы и сравнил регионы по ним, но это некорректное сравнение, потому что во всех регионах разная стоимость жизни. Надо сравнивать не сами номинальные зарплаты, а их покупательную способность. То есть надо поделить номинальную заработную плату на прожиточный минимум трудоспособного населения в данном регионе — получится покупательная способность зарплаты, и тогда станет понятно, сколько наборов товаров и услуг можно на нее купить. Мы рассчитываем прожиточный минимум по сопоставимой методике 2020 года, поэтому он выше (16479 руб. в целом по России), чем официальный (15669 руб.), примерно на 5,2%.

Если таким образом пересчитать — а мы таким образом ведем свои сравнения межрегионального неравенства заработной платы — то получится, что в 2023 году наибольшая покупательная способность среднемесячной номинальной начисленной заработной платы оказывается в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО), у них она составляла 6,0 прожиточных минимумов.

Но дальше идет Санкт-Петербург (СПб), потом идет Москва, а Чукотка смещается на 27 место, то есть выстраивается другая иерархия регионов. Самую нижнюю строчку списка регионов занимает Кабардино-Балкарская республика и только затем идут республика Ингушетия, Чеченская республика. Однако вопрос в том, какой размер этой покупательной способности. Мы разработали социальные стандарты, которые свидетельствуют об уровне/качестве жизни в зависимости от границ, в которых находится покупательная способность заработной платы.

Поскольку каждый год определяется конкретный прожиточный минимум (ПМ), в каждом регионе он свой, то мы можем посмотреть по этим стандартам, как в том или ином регионе распределены работники по зарплате. А также можем посмотреть в целом по России.

— Как эти данные можно перенести на регионы?

— Все это нужно для того, чтобы понять, как интерпретировать данные, которые мы получаем — так, в ЯНАО средний уровень 6,0 ПМ, в Санкт-Петербурге — 5,5 ПМ, в Москве — 5,2 ПМ. Далее идет снижение до 2,4-2,3 прожиточных минимумов в Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Это надо интерпретировать так: если работник один, без семьи, то что для него означает показатель 2,4-2,3 прожиточных минимумов? Это значит, что он находится в третьем нижнем слое, то есть "работник, оплачиваемый ниже среднего уровня" ближе к его нижней границе.

А дальше нужно учесть, что работник должен зарабатывать не только на себя, но и на иждивенцев в семье, есть ведь семейная нагрузка. Тогда анализ усложняется — мы вводим понятие, сколько надо зарабатывать, чтобы, например, два работающих родителя могли содержать себя и еще одного ребенка — так можно понять, сколько нужно зарабатывать, чтобы семья по душевому доходу попала в какой-либо слой обеспеченности.

Если рассуждать таким образом, то в 2023 году ситуация была такая: в 4-х регионах (ЯНАО, СПб, Москва, Сахалинская область), которые находятся на верхних позициях в списке по средней покупательной способности заработной платы, домохозяйства в среднем находились в ядре среднего уровня жизни, еще в 14 регионах домохозяйства в среднем находились в нижнем слое среднего уровня жизни. В 62 регионах в среднем оплачивали работников так, что их домохозяйства имели уровень жизни ниже среднего, а в 5 (Кабардино-Балкарская республика, Ингушетия, Чеченская республика, Дагестан и Калмыкия) — низкий уровень жизни. Таким образом, средняя покупательная способность заработной платы в только в 20% регионов может обеспечить средний уровень жизни в полных домохозяйствах с одним несовершеннолетним ребенком.

То есть сегодня даже на такую элементарную семью, когда двое работают и имеют всего одного ребенка, 18 регионов могут преодолеть черту среднего уровня жизни, а бОльшая часть регионов обеспечивает потребительскими возможностями только ниже среднего и низкий уровень жизни.

— А если семья с двумя детьми?

— А если мы берем полную двухдетную семью, то ситуация еще больше усложняется. Ведь какая стоит задача в стране? Чтобы было воспроизводство населения как минимум простое, а лучше расширенное, то есть нужно как минимум двух детей рожать в каждой семье. А если полные семьи имеют двух детей и кроме зарплаты других доходов нет, то более 90% регионов в семьях в среднем не может быть обеспечен средний уровень жизни.

— Получается, это вопрос не просто зарплатного неравенства, это напрямую вопрос и демографии?

— Нельзя рассматривать зарплату без демографии — зарплата должна обеспечивать воспроизводство в семье, а воспроизводство включает в себя то, что работник должен зарабатывать еще и на ребенка. Вопрос в том, какие задачи мы ставим — если задача стоит, чтобы в каждой семье было два ребенка, значит, каждый работник должен зарабатывать на себя и еще на одного ребенка. Если нас устраивает, что семья однодетная — а нас это не устраивает — работник должен зарабатывать на себя и еще на полребенка. То есть даже для полных семей с одним одного ребенком в бОльшей части регионов семья не может быть среднеобеспеченной. А если говорить о семье с двумя детьми, то ситуация будет еще хуже — семья заведомо будет либо низкообеспеченной либо обеспеченной ниже среднего уровня.

А как быть с неполными семьями? А как быть с многодетными семьями? Там ситуация еще хуже!

Наша позиция такова — мы считаем, что зарплата должна обеспечивать вхождение полной семьи с двумя детьми в средний слой по уровню жизни. То есть два работника, два ребенка, и зарплата должна быть такой, чтобы семья входила хотя бы в нижний слой среднего уровня жизни. Начиная с третьего ребенка и более — тут ситуация усложняется, потому что в настоящее время и на семью с двумя детьми не может быть обеспечена такая зарплатная нагрузка на работодателя. От текущего уровня средней покупательной способности зарплаты шагнуть к тому уровню, который мы считаем нормальным, практически невозможно. Для этого нужно выстроить целую госпрограмму повышения покупательной способности зарплат.

— Как должна выглядеть эта госпрограмма, хотя бы в общих чертах?

— У нас есть наметки по этому вопросу: мы считаем, что первые пять лет, грубо говоря, до 2030 года, надо поставить задачу, чтобы вывести через зарплату однодетную полную семью на средний уровень жизни. То есть чтобы уровень жизни от зарплаты был не меньше трех региональных прожиточных минимумов. А следующие 5-6 лет поставить такую задачу уже для семьи с двумя работающими и двумя детьми.

Ну а семья неполная, многодетная или где есть работники с ограниченными способностями — тут должна подключаться социальная поддержка, пособия. То есть не как у нас сейчас — платим мало и потом помогаем, доводим до прожиточного минимума. Не должно быть в однодетной семье, а в перспективе и двухдетной, проблемы с бедностью. Бедность и низкая обеспеченность, а в перспективе, вплоть до вхождения в средние слои по уровню жизни в полных семьях с 1-2 детьми, должны преодолеваться заработной платой, но это потребует кардинального повышения покупательной способности заработных плат, поэтапного, естественно.

— Если есть такой разрыв в зарплатах и он растет, значит, внутренняя миграция в крупные мегаполисы будет тоже расти?

— У нас это уже происходит, это ведь не феномен 2023-2024 годов, поэтому идет естественным путем тяготение населения к крупным мегаполисам. Но и в крупных мегаполисах, например, тоже стремятся поехать в Москву — люди заинтересованы в том, чтобы искать более оплачиваемое место работы, особенно при низких заработных платах.

По заработной плате у нас разделение есть не только в привязке к регионам, а в целом по стране, но и тут важен метод подсчета, например, Росстат публикует среднюю зарплату работников организаций без субъектов малого предпринимательства. Тогда получается следующее распределение по зарплате: 8,1% работников получают ниже прожиточного минимума трудоспособного населения, если опираться на наши стандарты покупательной способности заработной платы. 28,5% получают ниже двух прожиточных минимумов, еще 25,9% получают 2-3,1 ПМ, и остается 37,5%, которые получают выше 3,1 прожиточных минимумов. Это значит, что 2/3 работников в стране имеют заработную плату, которая не позволяет им, даже если у них нет семьи, войти в состав среднеоплачиваемых работников. При этом статистика называет нам среднюю зарплату 73,5 тыс. рублей.

А если учитывать субъекты малого предпринимательства и микропредприятия, тогда получается еще более плохая картина распределения по заработной плате. Нижний слой теперь уже составляет не 8,1%, а 13,6% работников, второй нижний слой — 49,3%, третий слой — 26,2%, и только 10,9% попадают в слой, который обеспечивает одному работнику средний уровень оплаты труда. Вот такой ком проблем накопился, который требует кардинального отказа от стратегии дешевого работника и перехода к стратегии дорогого работника.

— Накануне Владимир Путин заявил, что экономика в ближайшие годы столкнется с серьезными вызовами, для решения которых нужно будет или привлекать трудовых мигрантов, или повышать производительность труда…

— Последнее будет решать массу проблем — и уровня жизни, и повышения производительности труда. Ведь если работник дешевый, то работодатель не заинтересован повышать производительность труда, ему лучше нанять 10 человек, которые будут рыть канаву, чем потратиться на один экскаватор. А когда будет дорогой работник, работодатель будет думать о техническом прогрессе. И сейчас как раз тот период в жизни страны, когда нужно думать о дорогом работнике, потому что у нас сейчас большой дефицит работников. И именно сейчас нужно внедрять усовершенствования, потому что работников не хватает.

То есть сейчас со всех сторон благоприятный период для того, чтобы сформулировать стратегию повышения покупательной способности заработной платы и ориентира на дорогого работника.

— А проблема нехватки учителей, врачей…

— Это высококвалифицированные работники, поэтому их и не хватает — проще какой-нибудь стройкой заниматься и получать больше денег, чем учить детей. Квалифицированный работник должен получать зарплату, которая позволяет ему и его семье быть не ниже уровня средней обеспеченности.

— Есть ли какие-то маркеры, которые указывают на то, что работа на увеличение зарплат идет?

— Маркеры есть, но их недостаточно. Например, положительный маркер — правительство стало минимальный размер оплаты труда (МРОТ) устанавливать выше прожиточного минимума трудоспособного населения. Сейчас, например, у нас минимальный размер оплаты труда 19,2 тыс. рублей, это в 1,2 раза выше прожиточного минимума. То есть такая зарплата еще не позволяет преодолеть бедность в семьях, где два работника получают по МРОТу, имеют одного ребенка — такая семья будет с доходами ниже прожиточного минимума. И вот, вроде бы, маркер положительный, но недостаточный — нужно продолжать эту тенденцию на увеличение.

Но главное не это — в политике повышения уровня жизни надо ориентироваться не на прожиточный минимум, а надо ориентироваться на социально приемлемый потребительский бюджет, то есть примерно на три региональных прожиточных минимума. От этого показателя и надо строить стратегию повышения покупательной способности заработной платы. Пока такой стратегии нет, хотя президент в своем последнем Послании многократно возвращался к тому, что нужно больше платить, повышать зарплаты. Но конкретная стратегическая задача по этой проблеме сформулирована не была. Ее предстоит сформулировать, чтобы семьи жили не ниже, чем по средним стандартам уровня жизни.