Запад всё активнее сообщает России, что нанесёт чужими руками удары вглубь страны. Это целый ряд ракет: британские Storm Shadow, французские Scalp, американские Atacms и Jassm. Однако Россия всё ещё твердит о красных линиях и намекает о некой расплате за их нарушение. Но будет ли расплата? Так, Путин дал указание готовиться к ограничениям поставок стратегического сырья в страны Запада. Теперь заговорили об изменении ядерной доктрины России. Или это торг с Западом? Своим экспертным мнением об этом с Накануне.RU поделилась политолог и публицист Дарья Митина:
— В чем может состоять торг? Значит, вы нас не ударяете дальнобойными орудиями вглубь территории, а мы тогда не поменяем какие-то слова в написанной доктрине? Это, мягко говоря, бред собачий, вот кто пытается продать такой торг за торг, тут явно водит нас за уши, и считает, что все вокруг идиоты.
Торг должен состоять в другом. У России достаточно средств, огромный арсенал воздействия помимо изменений в рукописные доктрины. И это все прекрасно понимают. Это очень тонкий момент, конечно. И мы этого не знаем, но внешне все выглядит именно так, что удары вглубь нашей страны уже идут — и вопрос здесь не в дальности, это все наша территория, — а Россия не хочет идти на дальнейшую эскалацию. При том, что на её территорию уже идёт воздействие не только в виде атак авиационных атак, но и в виде оккупации уже части её территории, Российской Федерации, даже признанный международным сообществом, я уж не говорю о новых территориях. Вот поэтому вызывает вопросы такая робкая позиция России в той ситуации, когда о красных линиях неудобно говорить, потому что все смеются.
Вот, кстати, сама ситуация, когда весь мир хохочет над словами российских руководителей о красных линиях, уже нетерпимая. Попробовал кто-то так во времена СССР хохотать над тем, что говорил Громыко. Я уж не говорю о Брежневе или Хрущёве. Так что, в чем состоит торг, не очень понятно. Потому что совершенно ясно, что атака идёт со стороны НАТО, а Украина — просто частная военная компания руками, которой ведётся самая грязная, смертельная, летальная часть работы.
А так в целом это просто разворачивание натовской стратегии. Причём нельзя сказать, что Россия этого не понимает. Вспомним письмо, которое Путин отправил в НАТО и США в 2021 году, после чего все и закрутилось. На это письмо на Западе не ответили, просто проигнорировали, и дальше началось уже сами знаете что. А сам факт этого письма показывает, показывает, что Россия прекрасно осознавала и эту опасность, и дальнейшие возможные сценарии действий.
А дальше наступил какой-то странный малопонятный ступор. Это же очень порочная логика, что либо Россия бахнет там тактическим ядерным оружием или даже не тактическим, либо все будет так, как мы хотим — нет, на самом деле до момента введения в действие тактического ядерного оружия есть ещё сотни сотни всевозможных способов ответа, особенно с учётом критической зависимости практически целой Европы от наших ресурсов, нашего сырья, нашей электроэнергии и так далее. То есть Россия ещё не включала свои возможности не то что на 10%, а даже на 3%. И, конечно, хотелось бы до момента превращения земли в ядерный пепел видеть какой-то адекватный ответ со стороны Росси и— поэтапный, очень чувствительный. И пока мы этого не видим, в чем причина — загадка не только для меня, об этом все пишут.
Если будет применено тактическое ядерное оружие, то там недалеко и не до стратегического, конечно, никто до этого довести не хочет. Проблема в том, что здесь повестку диктуем не мы. Во время СССР, по крайней мере, на равных ответственность распределялась на два противостоящих блока, и мы были вполне в равновесной категории. А сейчас нас сжимают, загоняют в угол, ограничивают тактикой тысячи порезов, а мы-то не отвечаем. Ну вот достаточно, наверное, не просто сдвигать брови и менять какие-то рукописные документы, которые никто, в общем, не читал. Мы, например, не знаем, какая у США ядерная доктрина. Дай Бог, сотрудники аппарата белого дома это знают, а вот как себя Соединённые Штаты ведут по всему миру в военном отношении, мы знаем прекрасно, без всяких доктрин.
Поэтому надо, наверное, какой-то паритет соблюдать, этот паритет был очень сильно нарушен событиями 1991 года, и до сих пор мы на эти паритетные отношения выйти не можем.