Новый арктический альянс создают США, Канада и скандинавские страны в пику России. Работа Арктического совета, куда ранее входили все перечисленные страны, началась в 1996 году, но после 2022 года страны-участницы, члены НАТО, вышли из-под председательства России и сейчас собираются открыть свой "блэк-джек" с пушками и атомными ледоколами. Против кого дружат, ясно без слов. Но что может ответить Россия и крепки ли границы в зоне белой мглы и нескончаемой тундры? Подробнее — в материале Накануне.RU.
Глава МИД Канады в интервью "Блумберг" заявила напрямую: теперь нужно считаться с тем, что мы страна, которая стоит лицом к лицу с Россией.
"НАТО оказалось в критической ситуации, альянсу приходится реагировать на угрозы со стороны России и Китая в самых разных сферах и регионах. Поэтому теперь мы отдаем приоритет не только центру и южному флангу, но и северному и северо-восточному", — пояснила эксперт Хельсинкского университета, доктор политических наук Иро Сарккя.
Но за каждым конфликтом ищите бифштекс, опасения "перед лицом российской угрозы" удачно ложатся на экономические интересы Штатов в Арктике — и ресурсы, и транспортный путь, который в перспективе очистится ото льда и станет самой лакомой логистической веткой. Но это потом, хотя уже сейчас в стратегии США Арктику называют местом противостояния.
Министерство обороны США приняло новую арктическую стратегию — против России и Китая. Если раньше там было прописано, что США просто отслеживают, что происходит в регионе, то теперь закреплено четко: США будут противодействовать действиям Российской Федерации в арктической зоне. Пока напрямую США противостоять нам не могут, ледоколов не хватит. Сегодня ледокольный флот есть только у России. Но Военно-морские силы США начинают сотрудничать с Финляндией, где в советское время ледоколы строили.
"Да, смотрим на новый альянс и видим — неравномерность сил какая-то: США, Канада и вдруг маленькая какая-то Финляндия. Но это судостроительный консорциум. Финляндия — крупная судостроительная держава, которая терпит сейчас колоссальные убытки из-за разрыва отношений на Востоке. Это им кусочек на прокорм", — говорит журналист, общественный деятель Анатолий Баранов.
Ледоколы — корабли двойного назначения, они нужны и для сугубо военного противостояния, особенно, если они атомные, но и для торгового пути они также необходимы, так как Арктика очищается ото льда, и если нас прижмут в 200-км зону от побережья, то почему не попробовать возить эти грузы севернее? Представить, что Арктика станет северным фронтом, сегодня невозможно. Но многое из того, что сбылось за последнее время, также никто не представлял.
"Еще несколько лет назад было просто невозможно представить, что нам просто перекроют железнодорожные пути в Европу. Невозможно было себе представить, что Финляндия, которая в послевоенный период пережила экономический рост исключительно благодаря экономическим отношениям с Советским Союзом, сама обрубит все связи. Представить это было невозможно, как и много чего другого. Почему сейчас нельзя представить себе, что так же, как с рыболовецким флотом, флоты стран НАТО перестанут пускать наши корабли туда дальше, на Запад? Дело все равно идет к Третьей мировой войне, некоторые говорят, что уже идет Холодная мировая война. Поэтому представить себе такой сценарий можно легко", — говорит Анатолий Баранов.
В последнее время произошло достаточно много изменений. Если рассматривать события последних двух месяцев, то их очень много, замечает доцент кафедры государственного управления и публичной политики ИОН РАНХиГС, координатор экспертного совета экспертного центра ПОРА Александр Воротников. Здесь и новая арктическая стратегия Министерства обороны США, и обострившаяся важность Северного морского пути для России. Северный морской путь не только связывает всю нашу территорию, но и обеспечивает снабжение северных территорий, а с учетом геополитической обстановки выросло значение транзитного пути. Именно Китай использует этот транзит — мы поставляем туда нефть и лес, а везем обратно товары. А с учетом того, что Арктика теплеет, то лучше логистического канала не найти.
"Боевые действия в Арктике идут, чтобы вы понимали. Мурманск два дня находился под обстрелом дронов. Причем, эти дроны запускались с территории Финляндии. Это уже доказано. Здесь проблем нет, всегда можно отследить, откуда летит. Но я совершенно не исключаю случаев, когда дроны применяются с норвежских нефтяных платформ в Северном Ледовитом океане. Более того, за пределами 12-мильной зоны могут запускать с различных плавучих установок. Поэтому война там уже идет", — говорит Александр Воротников.
Пора задуматься об ответе — но что мы можем теперь, когда Финляндия в пакте против России? Технологии купить не можем, потому что находимся под санкциями. Проблема здесь и для мирных разработок, и для оборонных.
"Россия опустила рубль ниже плинтуса, а освоение шельфа базировалось на простой бизнес-модели: инвестиции и технологии в обмен на доступ к ресурсам. Это идеология "Роснефти", это идеология "Газпрома", это идеология "Новатэка". Технологии сейчас не продаются. Технологии отпускаются за долю в капитале. Эти ребята, сопоставляя объем работы на шельфе, не хотят сами инвестировать и развивать технологии создания шельфовых платформ, наклонного бурения, всех работ на шельфе. У нас нет даже стали для опор. У нас нет даже 24-метрового листа для танкеров ледового класса. За опорами — к китайцам, за листом — к китайцам. А что мешает китайцам построить сейчас дизельные ледоколы? Ничего", — говорит эксперт в области стратегического планирования Олег Столяров.
Что ж, парируют другие эксперты: санкции санкциями, но в то же время новый вызов дает толчок для резкого развития наших технологий. "Даже взять самое простое — обслуживание нефтяных вышек и центра газодобычи — они практически полностью, на 80%, были отданы зарубежным компаниям. Потому что мы не могли сами обслуживать свою нефтянку. Но теперь уже, за два года, 80% нефтяных вышек, 80% газодобычи мы обслуживаем сами. Везде уже внедрены российские технологии", — говорит Александр Воротников.
Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что противостояние в Арктике есть, и пока оно экономическое, потому что собранный консорциум из стран НАТО — это экономический союз. Ни Канада, ни Норвегия воевать сами не будут, уверен Столяров. Но вот "дешевые деньги" у них есть и технологии для строительства ледоколов тоже. А что будет дальше…
"Сейчас не действует сила закона, сейчас действует закон силы. У СССР хватало силы сказать: "Вот это мое". И все говорили: да, вторая сверхдержава, туда не суемся, — говорит Олег Столяров. — Нет никакого передела территорий в Арктике, есть нечеткая позиция Российской Федерации".
Эксперт напоминает, что мы специально посылали Артура Чилингарова поставить резиновый российский флаг под водой на Северном полюсе. Сейчас же речь не просто о теоретической границе, а о реальных ресурсах Арктики, особенно о шельфе Ледовитого океана, который, действительно, остался один неосвоенный. И поэтому, да, нам очень интересно — почему это "эскимосы Аляски" вдруг ни с того, ни с сего решили строить ледокольный флот? По мнению эксперта, военная угроза будет исходить именно от США.
"Как делал СССР — он взял крайнюю восточную точку, крайнюю западную точку и по меридианам провел границу и сказал "вот это наше, обо всем остальном давайте поговорим". Вот на это силы у России сегодня не хватает. А что за игры Медведева с Норвегией по уступке Баренцева моря? Сначала Горбачев минтайную зону в Тихом океане отдал, потом Медведев отдает зону Баренцева моря. Вот так. И теперь уже в ООН говорят: а почему это у вас такой кусок сегмента? У вас же прибрежная зона 200 км, будьте довольны", — поясняет Олег Столяров.
Что сделали мы и что мы можем ответить, интересует сейчас многих экспертов. Общественный деятель Анатолий Баранов считает, что вопрос тут в другом: кто это — "мы"?
"Когда мы говорим о войне, пусть даже экономической, то, действительно, должно появляться "мы". А крупнейший ледокольный флот, на самом деле, он что — мы? Нет, он "Росатому" принадлежит. Нефтяные и прочие дела тоже ведутся компаниями, давайте вспомним, а с чего начался конфликт на Украине? С газотранспортной системы. Вот некоторые непонятки на уровне транспортировки газа в Европу. Вот с чего все началось. Надо определяться с субъектностью. У Китая, несмотря на то, что тоже существуют громадные частные компании, у них субъектность просматривается очень четко. И в США государство в отношениях с компаниями ведет себя достаточно жестко. А вот у нас интересы государства — это одно, а интересы компаний — это другое".