Президент США Дональд Трамп на заседании своего кабинета в Белом доме заявил, что штаты возобновили поставку Украине оружия и военной техники после паузы.
"Мы отправляем некоторые оборонительные вооружения Украине. И я одобрил это", — сказал он.
Трамп не уточнил номенклатуру этих поставок. Но уже известно, что он пообещал немедленно отправить 10 противоракет Patriot, а также содействовать в поиске дополнительных каналов поставки.
Также он сказал, что "очень решительно" рассматривает возможность согласиться на проведение через Конгресс законопроекта о новых антироссийских санкциях. Американский лидер признал, что задача урегулирования конфликта на Украине оказалось сложнее, чем он ожидал.
Только как урегулированию помогут новые поставки оружия? И к чему были все эти заявления про "урегулирование за один день" в начале второго срока Трампа? Своим мнением об этом с Накануне.RU поделился военный эксперт, президент фонда "Основание" Алексей Анпилогов.
— Каковы причины таких заявлений Трампа, что это значит?
— Здесь абсолютно двоякая позиция высвечивается у администрации Белого Дома, потому что они все время этого так называемого полугодового переговорного процесса фактически сидели на двух стульях. С одной стороны, они рассказывали о своей роли посредника в конфликте, которая равноудалена от обоих противников, но, с другой стороны, продолжали исполнять те внешнеполитические обязательства, которые взяла на себя администрация Байдена, причем делали это максимально непублично, просто передавая разведданные украинской стороне, участвуя в управлении западной военной техникой, в частности, установками залпового огня "Хаймерс", или осуществляя выбор целей для ATACMS, то есть дальнобойных ракет. Ну и, конечно, продолжали поставки тех систем вооружений и боеприпасов, которые были законтрактованы во времена администрации Байдена.
Долго на таких двух стульях, конечно, сидеть было невозможно, потому что чем дальше развивалась временная линия, тем все более и более смешными выглядели публичные заявления Трампа о том, что это не его военный конфликт, а Байдена и демократов, которые втянули США в этот авантюрный проект, и что он к этому не имеет никакого отношения. Более того, нужно понимать, что эта позиция Трампа, в общем-то, вступала в противоречие с глубинными интересами Соединенных Штатов в ослаблении Российской Федерации.
И тут у Трампа была еще одна "вилка". С одной стороны, ему нужно было ослаблять Россию с точки зрения некого такого глобального противостояния. С другой стороны, не допускать ослабления России, потому что в этом случае неизвестно, как бы повернулись взаимоотношения России с Китаем, а, в общем-то, известно, что любое вот такое давление на Россию тут же вызывало сближение позиции Пекина и Москвы, и об этом резонно Трампу говорили, что его попытки сидеть на двух стульях будут приводить только к тому, что Россия все менее и менее позитивно будет рассматривать трек нормализации взаимоотношений и будет действовать максимально прагматично, в данном случае сближаясь с Китаем, поскольку Китай является де-факто не воюющим, нейтральным, но при этом доброжелательным союзником для Российской Федерации.
Я уж не говорю о таких прямых наших союзниках, как КНДР, которые прислали свои войска для участия в освобождении Курской области, или про военно-техническое сотрудничество с Ираном, которое привело, например, к созданию беспилотников типа "Герань". И вот эти укрепления межгосударственных связей, конечно, никуда не делись.
И нынешнее заявление Трампа о том, что он не удовлетворен или не рад тому, как развиваются события — это только констатация того, что таких несовместимых, по сути, целей не удалось добиться. Хотя всем это было очевидно с самого начала.
— Был ли выход из этой ситуации у Трампа? И мог ли Трамп каким-то другим образом действовать?
— С одной стороны, все говорят, особенно на Западе есть такая точка зрения, что Трамп должен был быть более жестким по отношению к России. Мы здесь рассмотрели, что, в общем-то, "более жестким" означало фактически еще более быстрое укрепление такого антиамериканского союза, в который бы неизбежно втягивалось все большее и большее количество государств.
С другой стороны, у Трампа была, безусловно, опция гораздо более серьезного разрыва с Украиной, приостановки всех поставок, потому что, напомню, байденовские поставки — это были поставки в рамках прямых президентских полномочий, так называемой Direct Presidential Action, то есть это был не закон, который нужно было бы проводить через конгресс, его отменять, и это не было какими-то политическими договоренностями внутри элит. Это было фактически единоличное решение тогдашней администрации Белого дома, и в силах Трампа и его нынешней администрации было эти поставки если не отменить, то максимально приостановить, или вообще заморозить.
И, понятное дело, то, что касается передачи развединформации, то, что касается участия американских специалистов — это тоже можно было очень быстро прекратить. И мы знаем, что даже в какой-то момент после вот этой публичной размолвки между Трампом и Зеленским в Белом доме это даже произошло — приостановка разведданных, приостановка поставок. Но после этого сыграло свою роль военно-промышленное лобби, потому что под эти поставки были подвязаны достаточно серьезные контракты внутри США.
Вспомним знаменательный пакет во времена Байдена, там, где было 60 с лишним миллиардов долларов для Украины, там прямой помощи для Киева было совсем чуть-чуть, а большая часть средств успешно пилилась внутри Соединенных Штатов. Причем, за законопроект голосовали лоббисты — как демократы, так и республиканцы, то есть Трамп просто столкнулся с фрондой, с сопротивлением внутри своей собственной партии, что ему, судя по всему, оказалось достаточно неприятным и в чем-то даже смертельным.
Поэтому была выбрана такая паллиативная половинчатая позиция сидения на двух стульях, которая привела к тому, что сейчас Трампу нужно каким-то образом выходить из этого патового состояния. Ну и поскольку, еще раз подчеркиваю, оказать какое-то решающее влияние на Россию он не может, оказать влияние на Украину ему не хватило смелости и сил по внутриполитическим раскладам, то, соответственно, легче всего в этом случае публично заявить о том, что Америка больше не участвует в мирном процессе, и умыть руки.
— Что же будет итогом этого неучастия США в реальности?
— Да, действительно, сейчас идут опять сообщения — сообщило об этом издание Politico, в частности, что США планируют все-таки продолжать помощь Украине, но достаточно странно выглядит ассортимент этой помощи.
Там опять говорится о каких-то поставках бронетехники, хотя бронетехника в современном военном конфликте не является каким-то основополагающим фактором победы. Идут рассказы о поставках каких-то инженерных машин, то есть это, по сути дела, рытье каких-то оборонительных позиций. Но нет главных факторов, в которых нуждается Украина и без которых не то, что переломить ход конфликта, а даже каким-то образом продолжить инерционное его течение просто невозможно.
Речь идет о системах ПВО и боеприпасах к ним, а напомню, Соединенные Штаты являются практически монополистами в поставке, например, ракет для систем NASAMS, это совместная американско-норвежская система, также США полностью поставляют комплексы Patriot, которые являются основой объектовой ПВО средней и большей дальности для киевского режима, и от поставок 155-миллиметровых снарядов, судя по всему, Соединенные Штаты тоже отказываются. А это основа сдерживания на линии боевого соприкосновения, потому что сейчас, несмотря на возросший фактор дронов, артиллерия все равно важна именно для быстрого противодействия большим массам пехоты, бронетехники, потому что мы действительно сейчас видим, что бронетехнику стараются все больше и больше защитить различными, что называется, мангалами, по факту это некие противодроновые укрытия, что позволяет бронетехнике, конечно, медленнее, но двигаться.
Соответственно, если у Украины не будет еще и 155-миллиметровых артиллерийских снарядов, а Украина сейчас практически полностью перешла на стандарт НАТО в артиллерии, то сдерживать российское наступление на линии соприкосновения будет крайне сложно, если вообще не невозможно для украинской стороны.
То есть опять-таки для Украины выбран тоже такой вариант медленной, но гарантированной смерти, поражения в этом конфликте, оно вот этими действиями Соединенных Штатов тоже программируется практически в неизбежном ключе. Вот такой сейчас расклад.
— Насколько долго сможет сейчас Трамп удерживать именно эту свою позицию — формально поставляем, но занижаем объемы?
— Вообще, такую позицию, исходя из раскладов, Трамп может держать достаточно долго, потому что в такой ситуации, с одной стороны, будут выполняться какие-то обязательства по освоению бюджетов — то, что было прописано в крупном пакете еще времен Байдена по Украине. При этом, возможно, даже будут какие-то, опять-таки, выгодные для военных лоббистов новые контракты, но весьма спорные для Украины.
Но и здесь Трампа уже мало что беспокоит, потому что, как мы знаем, он подписал это соглашение, по которому все это переводится в долги Украины. И для своего избирателя он может заявить, что в отличие от Байдена, он эти все поставки ведет не за красивые глаза. Да, в реальности это может быть совершенно по-другому, но для пропаганды вполне сойдет, что это все не безвозмездно, не даром, а в долг. И, соответственно, Украина все это должна будет вернуть.
С политической точки зрения, мы прекрасно уже видели, как он "победил хуситов", как он "заключил мир" на Ближнем Востоке, как он "обеспечил урегулирование в Газе". То есть Трамп — это не про реальные результаты, а про какой-нибудь пиар-эффект, который возникает в результате весьма спорных действий, как, например, бомбежка с непонятным результатом иранских ядерных объектов, и после этого облачение этих весьма невнятных действий в максимально агрессивную и яркую PR-оболочку.
Я думаю, что Трамп заявит о "полной недоговороспособности России", о "полной недоговороспособности Украины", и переведет это все в стиль "пусть они сами разбираются между собой, что у них там происходит, кто их там вообще поймет и кто из вас, мои любимые избиратели, на карте отличит Россию от Украины, тем более, правильно проведет границу между двумя странами и скажет, что они там друг у друга хотят забрать".
Для Трампа сейчас это такой выход из конфликта, когда он говорит: да, обе стороны потратили свои силы, потратили усилия, Америка в этом конфликте участвует ограниченно в том ключе, который я описал, ваши деньги, господа избиратели, в этом не участвуют, это все будет вам возвращено с процентами, и оставим русским самим возможность добиваться своих целей в конфликте. И это сообразуется с теми заявлениями, которые делает наше военно-политическое руководство и наша дипломатия, что мы готовы к дипломатическому урегулированию украинского конфликта, но на наших условиях.
Эти условия сразу же были выдвинуты и выложены на стол. И в этом разница нашей дипломатии и западной, потому что у западной дипломатии подход какой: просим 500 в надежде получить 100, ну а мы говорим сразу: вот наши 100% наших требований, и ни на 90, ни на 80 мы не согласимся. И поэтому, да, в этом возникает непонимание, хотя объективно оно уже давным-давно должно было быть понято на Западе, исходя из прошлого исторического опыта. Соответственно, СВО будет продолжаться до исполнения тех минимальных требований, которые мы выдвинули в качестве условий урегулирования украинского конфликта.