В России могут разрешить продавать лекарства через "Почту России" — соответствующий эксперимент уже обсуждается. Инициатива наглядно демонстрирует глубину кризиса, в котором оказалась аптечная отрасль. Вместо того, чтобы готовить квалифицированных провизоров, государство ищет обходные пути, позволяя продавать лекарства почтальонам после 72 часов обучения. На этом фоне стремительно дорожают лекарства, а квалифицированные кадры уходят из профессии. Покупатели с тоской вспоминают времена, когда можно было купить эффективное лекарство за несколько десятков рублей, а провизор за прилавком был внимательным советчиком, а не просто кассиром, подробнее о кризисе отрасли — в материале Накануне.RU.
Фармацевтический рынок России вообще меняется на глазах. На полках аптек все реже встречаются дешевые, но эффективные лекарства, а цены на оставшиеся растут быстрее инфляции. Средняя цена упаковки лекарств за первые восемь месяцев 2025 года подскочила до 416 рублей — на 13,6% больше, чем год назад. В Госдуму уже внесли законопроект о субсидиях семьям, которые тратят на лекарства больше 10% своих доходов.
При этом в стране остро не хватает провизоров и фармацевтов — по некоторым оценкам, больше чем на треть. По данным СМИ, в 2025 году провизоры и фармацевты оказались на третьем месте среди самых дефицитных профессий в здравоохранении, и почти 20 тысяч вакансий в аптеках остаются незаполненными. Прогнозы и вовсе неутешительны: к 2030 году понадобится еще около 60 тысяч специалистов.
Исполнительный директор СРО "Ассоциация независимых аптек" Виктория Преснякова подтверждает, что цены растут, но призывает смотреть на цифры внимательней. По ее словам, данные Росстата за сентябрь показывают умеренный рост: на 0,9% для жизненно необходимых препаратов и на 1,4% — для остальных. Однако средневзвешенная цена, по данным аналитической компании DSM Group, выросла куда заметнее — на 13-14%.
"Но средневзвешенная цена говорит и о том, что потребитель стал предпочитать более дорогие препараты. Чаще покупают большие упаковки. Раньше брали по 10 таблеток, а сейчас выгоднее взять 60", — поясняет Преснякова.
По ее мнению, эта цифра говорит и о другом: "У нас вымываются дешевые препараты. Те, что входят в перечень жизненно необходимых, стали нерентабельны. Затраты на их производство превышают разрешенную цену, и они уходят с рынка". Она подчеркивает, что виноваты в этом не аптеки, а производители, которым приходится поднимать цены из-за роста себестоимости и мировых цен на субстанции, которые в основном поставляют Индия и Китай.
Сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов согласен с такой оценкой. "Конечно, цены на препараты выросли, и они растут постоянно. Причины очевидны: изменились логистические цепочки, выросли цены на ресурсы".
На вопрос, готовы ли россияне платить за дорогие лекарства, Власов отвечает кратко: "А куда деваться? Здоровье цены не имеет, поэтому за него отдашь последнее". Он также связывает привычку покупать лекарства крупными упаковками с общей тревожностью в обществе. "Когда каждый день твердят, что завтра будет не лучше, чем вчера, люди к этому готовятся. В том числе закупают лекарства впрок".
Кадровый голод в аптечной отрасли, по словам Виктории Пресняковой, — больная и давняя тема.
"Сейчас в отрасли острый кадровый дефицит. Если в прошлые годы мы оценивали его примерно в 25%, то сейчас это 30% и больше", — говорит она.
Ситуацию усугубляет, по ее мнению, нелепая система аккредитации, из-за которой опытные специалисты со стажем 25-30 лет не могут подтвердить свою квалификацию из-за формальностей. Специалист, профессионал, который отработал 30 лет, не может пройти аккредитацию, ему отказывают. Это ведет к оттоку кадров, который лишь усиливает дефицит.
"Молодежь не пойдет в аптеку. А это значит, что люди не получат нормальную лекарственную помощь", — с тревогой говорит Преснякова.
Она с горечью замечает, что профессия теряет уважение. "
Провизоры перестали уважать свою специальность, а государство не хочет признать, что мы — часть системы здравоохранения. Вместо поддержки аптеки сталкиваются с ужесточением контроля и ростом штрафов. Шаг в сторону — штраф, ответственность. Вся ответственность на фармацевте, даже за неправильно выписанный рецепт врач не отвечает", — возмущается Преснякова.
Кульминацией этого, по ее словам, стала инициатива с "Почтой России".
"Фармацевт учится пять лет, проходит ординатуру, потом учится всю жизнь, проходит аккредитацию. А почтальону — 72 часа. Почему бы и нет?" — с иронией спрашивает она.
Ян Власов смотрит на проблему кадров с точки зрения пациента. "Пациент в основном не может оценить, хватает фармацевтов или нет. Если вывеска висит, дверь открыта, зашел, купил — значит, вроде бы, хватает", — констатирует он. Однако корень проблемы он видит в системном подходе. "Если аптека не входит в систему здравоохранения, кто будет готовить кадры? Значит, владелец этой торговой точки. И он отвечает за все. Чем дешевле ему обходятся сотрудники, тем лучше". Из-за этого консультацию вытесняет простая продажа. "Какое уж тут консультирование? Его практически нет", — говорит Власов.
Оба эксперта сходятся в том, что главная проблема — статус аптеки как торговой, а не социально-медицинской организации.
"Пока не перепишут множество правил, которые дадут аптекам дышать, до тех пор у нас не будет хватать специалистов, — уверен Власов. — Нужно создать "концепцию оказания аптечной помощи в рамках системы здравоохранения, а не вне ее".
Виктория Преснякова развивает эту мысль: "Любое управление начинается с постановки цели, с задач. У нас нет ни цели, мы не знаем, куда движется аптечный рынок, ни задач, чтобы решить проблему с лекарствами для людей".
Проблеск надежды эксперты видят в эксперименте с дистанционной торговлей рецептурными препаратами, который завершится в марте.
"Все, что облегчает жизнь пациентам, особенно с тяжелыми двигательными нарушениями, конечно, это хорошо", — отмечает Ян Власов.
Однако и здесь есть трудности, главная — отсутствие единой системы электронных рецептов. Самая большая проблема — электронный рецепт. К сожалению, эксперимент пока работает не так хорошо, как хотелось бы. Виктория Преснякова подчеркивает, что вопрос нужно решать на федеральном уровне, а не перекладывать на регионы.
Отдельная и тревожная тенденция — рост потребления антидепрессантов. За сентябрь 2025 года россияне купили почти 2 миллиона упаковок, потратив на треть больше, чем год назад. Так происходит во всем мире. Среди причин — большая доступность и растущая культура обращения за помощью.
Ян Власов видит причины и в хроническом стрессе и в проблемах молодого поколения. "Мы живем в состоянии хронического стресса, чему тут удивляться", — говорит он, связывая рост потребления с "проблемой социопатии" у "детей поколения Z, которые не вылезают из гаджетов". Оба эксперта сходятся в одном: антидепрессанты — строго рецептурные препараты, и отпускать их бесконтрольно нельзя.
В ближайшем будущем отрасль ждут изменения в законах, в первую очередь касающиеся оборота БАДов. Сейчас в Минздраве формируют критерии, как будут составлять списки БАДов для назначения врачами, рассказывает Виктория Преснякова. Ян Власов, который сам участвовал в обсуждениях, согласен, что регулирование нужно, но сомневается в разумности некоторых предложений. Например, обсуждают, что БАДы тоже нужно продавать по рецептам.
Итог происходящего — стремительная коммерциализация здоровья. Аптека, которая по сути должна быть продолжением поликлиники, сегодня работает по законам супермаркета, где во главу угла поставлена выручка, а не помощь пациенту. Стратегическая ошибка — видеть в аптеке лишь торговую точку — уже сегодня лишает самых уязвимых граждан последней опоры — уверенности в том, что они смогут получить необходимое лекарство или квалифицированную помощь при подборе препарата.