Российский рынок труда уперся в демографическую яму на своем пути и перепрыгнуть ее не может, потому тянет свои длинные руки уже к тем, кто еще даже не окончил школу. Остальные — всё. Эксперты констатируют: прежняя модель экономического роста через вовлечение новых работников больше не работает — людей просто не осталось. Парадокс в том, что острая нехватка кадров в одних сферах соседствует и с устойчивой безработицей в других. А занебесные зарплаты в столице и городах-миллионниках никак не могут сравниться с низкими зарплатами в регионах. Выход видят только в одном — резком повышении производительности, но готовы ли к этому бизнес и государство? Подробнее о проблеме — в материале Накануне.RU.
На форуме "Города России" директор Центра пространственного анализа и региональной диагностики ИПЭИ РАНХиГС Дмитрий Землянский представил данные, которые рисуют противоречивую картину. С одной стороны — дефицит в миллионы работников, с другой — в некоторых регионах каждый четвертый безработный не может найти место больше года. Эта ситуация стала новой реальностью, к которой не готовы ни муниципалитеты, у которых падают доходы, ни образовательная система, выпускающая не тех специалистов.
Как рассказал эксперт в своей лекции, после 2022 года экономика росла в основном за счет экстенсивных мер — в работу вовлекали студентов, пенсионеров, всех, кто мог занять вакантное место. Но сегодня этот ресурс исчерпан. По оценкам специалистов, в возрасте от 20 до 35 лет число людей сократилось на 8 миллионов с 2015 года. Занятость в ключевой группе 25-54 года превысила 90%, что эксперты называют запредельным уровнем. Одновременно прежние драйверы занятости, такие как торговля или IT, замедляют темпы найма. Результат — структурный кризис, когда сотни тысяч людей оказываются не у дел, а бизнес продолжает жаловаться на нехватку рук.
Директор Центра пространственного анализа Дмитрий Землянский указывает, что пространственная картина занятости застыла. "Муниципалитеты, которые были более привлекательны с точки зрения размещения занятых, именно они же и остались наиболее привлекательными. Картинка не поменялась", — говорит он. По его данным, больше половины муниципалитетов сокращали занятость и до 2021 года, и продолжают это делать. При этом доля территорий, сменивших негативную траекторию на позитивную, равна доле тех, где произошел обратный процесс — около 16-17%. Системного улучшения нет.
Яркий пример структурных изменений — сельское хозяйство. "В 23-й год минус 100 тысяч занятых за один год ушло из сектора. Этот процесс продолжается", — отмечает Землянский. Но это не признак упадка, а следствие роста производительности, который в аграрном секторе стал необходимостью. "Ни одна приличная сельскохозяйственная организация уже сегодня не может жить без беспилотной техники", — констатирует эксперт. В отличие от сельского хозяйства, такие отрасли, как строительство, не демонстрируют подобного рывка, продолжая рассчитывать на приток рабочей силы.
Зарплатная гонка в тупик
Всеобщий рост зарплат, который фиксировался в последние годы, был следствием этого дефицита, а не повышения эффективности. "Если ты не поднимешь (зарплаты), у тебя народ уйдет в соседний муниципалитет", — объясняет логику работодателей Землянский. Однако этот рост не изменил глубокого неравенства между территориями по средним зарплатам: "Как были города-миллионники на уровне 117% от среднего по стране, так те же самые 117% остались. Как были малые города, где-то там 86-87%, примерно там же все и осталось", — говорит он. Сплошной рост, вызванный кадровым голодом, законсервировал систему, а не перестроил ее.
По словам эксперта, реальность для большинства территорий далека от столичных показателей. Несмотря на уровень достаточно высокой средней зарплаты по стране или в городах-миллионниках, все же значительная часть страны живет с заработками в границах 40-60 тысяч рублей. При этом разрыв экстремальный: есть муниципалитеты со средней зарплатой за 200 тысяч, а есть — "где по-прежнему 30 тысяч, и это только Кавказ". Но тут Землянский напоминает о неформальной занятости, которая сглаживает картину, хотя не отменяет структурных проблем.
Школьники, к станку!
Ответом на демографический кризис стала стратегия по раннему вовлечению молодежи в рынок труда через систему СПО. "Самый простой способ — это не пустить школьника в вуз. Отсюда ограничение на платные вузы. Не потому что плохо учат, а потому что ты нам нужен на рынке труда, парень, а если он пошел в СПО, то он оказался на рынке труда раньше", — прямо говорит о логике этих мер Дмитрий Землянский.
Ожидаемый следующий шаг — трудоустройство школьников, но это шаг в никуда, критикует такие радикальные меры спикер, называя школьников "самой низкопроизводительной частью", то есть дети и работать хорошо не смогут, и ничему не научатся. Но видно, что власти нацелились именно на эту возрастную группу, потом что другие попросту кончились…
Эксперт видит проблему и в том, что образовательная система не успевает за сдвигами рынка. Это показала история с IT-сектором, который считали панацеей. "Многие регионы и муниципалитеты в развитии СПО сделали ставку на IT как на быструю отрасль", — отмечает Землянский.
Но в 2025 году массовый программист оказался не нужен, потому что его заменил тот, кто научился писать код быстрее, то есть ИИ. Возник "острейший дефицит в специалистах экстра-класса" на стыке областей, например, IT-специалистов в энергетике. "Здесь есть точка роста — перепрофилировать сотрудников, которые из каких-то областей будут выпадать", — считает аналитик. Но это задача системная, а не точечная.
Возвращаемся к безработице?
Тренды начинают меняться уже сейчас. "С января 25-го года тренд на рынке труда полностью поменялся: число резюме растет, а число вакансий стабилизировалось и уже перестало расти", — отмечает Землянский. Он прогнозирует возврат к росту безработицы в 2026 году и наступление "серьезных структурных изменений". Для бюджетов муниципалитетов это означает риски — "ждите сокращения поступлений НДФЛ или уже минимум замедления темпов роста".
"Рост занятости — это была экономическая модель. Наверное, единственно возможная в 22-23 годах. Но эта модель перестала работать, людей больше нет", — заключает Дмитрий Землянский. Единственный выход — переход к модели, основанной на производительности труда. "Сколько можно платить неквалифицированному сотруднику повышенную заработную плату? Хватит этого дела", — так, по его словам, начинает рассуждать бизнес.
Тренд потребует изменений внутри компаний, отраслей и всей системы профессионального образования. Пока же, как констатирует эксперт, позитивных ожиданий по изменению муниципальной ситуации и "большим сдвигам" нет. Рынок труда стоит перед сложным выбором: либо начать дорогую и болезненную перестройку, либо адаптироваться к перманентному дефициту, который будет лишь усиливать неравенство и тормозить развитие.