Шахтеры в забое. Один вскрикивает от боли и обращается к другому:" Иван Никифорович, не соблаговолите ли, нехороший Вы человек, убрать отбойный молоток с моей ноги?" Шутовство, - скажете вы, нонсенс. Всем известно, что люди тяжелого физического труда /и не только/ за словом “в карман не лезут”. И слово это часто довольно крепкое настолько, что у людей с тонкой нервной организацией уши “в трубочку сворачиваются”.
Мат, а также сленг - это негативное явление, пагубно сказывающееся на великой русской культуре. Именно об этом шла речь на акции по защите родной речи, которая состоялась накануне в Екатеринбурге в рамках Молодежного культурного проекта “Энергия роста” и Дня славянской письменности и культуры. Поименовали мероприятие как “Чистое слово”.
“В день славянской письменности и культуры особенно уместен разговор о культуре речи и сохранении чистоты русского языка как значимо важной части общей культуры русского народа”, записано в пресс-релизе спасительного речевого мероприятия.
О мате и сленге поговорим чуть позже. Затронем сперва феномен “чистоты русского языка”. То, что русский язык велик и могуч, известно всем русскоговорящим, а также части населения земли, изъясняющейся на "варварских" наречиях.
При этом ни для кого не секрет, что девственно чистый русский язык можно отыскать нынче только в Париже, Софии, Нью-Джерси или Лондоне. Русские дворянские семьи бежали из “красной” России, пытаясь найти пристанище в более цивилизованных на тот период странах. Отпрыски благородных фамилий царской России /хранители “чистоты” русского языка/ ныне, когда вспоминают про свое происхождение, иногда переходят с современного английского, французского, немецкого или японского на русский времен николаевской России. Блюдут чистоту, правда, зачастую с ярковыраженным иноакцентом…
Теперь о мате. Русский мат – явление особенное и необычное. По-английски так не скажешь. В английском языке, языке чопорных пуритан, всего пара слов ругательных, все остальное – комбинации этих слов с другими. Вот испанский язык – дело другое, горячие испанцы необычайно цветисто ругаются. Но опять же, вся их ругань – пережиток инквизиции – сплошь богохульства. Исключить мат из русского языка невозможно, ибо он произрастает из самого российского менталитета, считают многие современные языковеды. А посему бороться с ним бесполезно. И мы с ними в принципе, увы, или, ах, но согласны.
Ну, возьмем, к примеру, группу “Ленинград”. Попсовая, по сути, группа. Вся роковая основа текстов зиждется на мате. А народу нравится. Как выяснилось не только народу, но и первой леди государства российского. Для широкой общественности не осталось незамеченным, как отплясывала Людмила Путина под композицию группы “Ленинград” “Вэ-вэ-вэ, Ленинград, точка, ру” на праздновании трехсотлетия Санкт-Петербурга. Кстати, екатеринбургские ревнители чистоты русского языка на акции “Чистое слово” цитировали слова Людмилы Путиной о явлениях, разрушающих русскую культуру, таких как англоамериканизация русского языка, ненормативная лексика и тому подобное. Скорее, надо было бы цитировать Юрия Михайловича Лужкова, ибо именно он запретил нецензурной группе “Ленинград” выступать на площадках Москвы.
Русский язык - материя вообще коварная. Здесь из ревнителей нравственности, чистоты русского языка можно легко превратиться в ханжей. Как, например, относиться к творчеству Владимира Сорокина, который пишет до поры до времени на прекрасном классическом литературном русском языке, и вдруг неожиданно может перейти в своем повествовании на мат и другую “похабщину”? Вот вам, бабушка, и постмодерн. Прикажете игнорировать эту литературу? “Запретить Сорокина вместе с Пелевиным, да не просто запретить, а сжечь”, - скажут вам господа из “Идущих вместе”, принципами своей организации называющие “недопустимость ругани, националистической и шовинистической идеологии”. А идея-то с сожжением книг отдает Третьим Рейхом. Где же либерализм и толерантность?
Мат – это особая тема, своеобразный карнавал русской души. Бразильцам ведь не приходит в голову бороться за “чистоту” карнавальных шествий: мол, девушки сильно обнажены, нехорошо… Нет на бразильцев наших “Идущих вместе”, а то бы и их просветили на счет культурных норм.
Но вернемся к акции “Чистое слово”. Кроме мата, “получил на орехи” и сленг. Не употреблял Александр Сергеевич Пушкин сленговых выражений, и вы не употребляйте, - к этому сводились аргументы организаторов акции. Учащиеся школы читали в сленговом и классическом вариантах отрывки произведений классиков. Надо сказать, что сленговый вариант читался с бо льшим вдохновением, что, возможно, неприятно поразило устроителей данного культурного мероприятия. Но ведь надо было додуматься: заставить детей проявить творчество в той сфере, которая, по сути, для них объявляется табуированной зоной…
На круглом столе “Чистого слова” молодым людям сказали: сленг – это плохо, поэтому переведите Пушкина на сленг и убедитесь сами, что это плохо. Продвинутые ученики задание выполнили, сообщили, что Пушкин и современный сленг – две вещи несовместные. Но заметили, что сленг очень неплохо в сжатом виде передает информацию. На что филологи попытались ответить приблизительно в том духе, что, мол, немыслимо себе представить такого культурного человека, как, например, Владимир Познер, употребляющим сленг, а ваши молодежные фенечки / "типа, чисто, конкретно"/ больше "не канают". Познер в эфире, может быть, и не употребляет сленговые выражения, а вот Виктор Шендорович, которого вряд ли кто-то назовет некультурным, начал как-то один из выпусков программы “Итого” словами: “Привет, перцы и ватрушки!”. Блестящий журналистский ход, который тогда вполне соответствовал теме выпуска программы.
Существует масса профессиональных сленговых слов и выражений, которые невозможно заменить эквивалентами русского языка пушкинской эпохи. Говорить всерьез о том, чтобы очистить напрочь язык от сленга невозможно. Это понимают все, и прежде всего филологи. Позиция “Чистого слова” заключается в “бережном отношении” к русскому языку.
В чем же должно выражаться это “бережное отношение”? В чтении классиков? С этим, конечно, трудновато. Но самой читающей страной стать просто, откликнувшись на призыв, не возможно. Это явление может породить лишь общекультурная атмосфера в стране. До этого пока далековато, слишком много грубых, земных проблем. Возможно “бережное отношение” должно выражаться в акциях, подобной той, которая была проведена среди водителей трамвайно-троллейбусного парка города Екатеринбурга? А именно: водителей учили говорить правильно, не употреблять жаргонных слов и не ругаться. С работниками общественного транспорта работали филологи и психологи. Может быть, кого-то чему-нибудь и научили… Ведь за правильную речь тогда давали премию.
Обучение водителей правильной речи - дело, несомненно, хорошее и стоящее, но все-таки местечковое. Мат и сленг – это, прежде всего, явления социальные. Платите вы этому водителю трамвая не 5-7 тысяч, а 15-20 тысяч рублей, сделайте его социально защищенным – и материться он станет меньше, а то и вовсе почувствует вкус к буржуазной жизни, и будет со вкусом ругаться, лишь глядя на божественно красивый закат солнца. А говорить пушкинским языком, когда, пардон, на столе шаром покати, способна только российская интеллигенция – ей на пустой желудок думается лучше. Оставшийся кое-где в наследство от совэпохи для специального пользования олигархов пролетариат не в состоянии оставаться словесно воздержанным, питаясь одной духовной пищей.
Резюмируя, все же воздадим должное организаторам необычной акции, говорить о том, как и почему именно так мы говорим, на наш взгляд, стоит и даже необходимо. Но! Акциями, особенно разовыми, все же проблемы не решить. Еще более крамольный вопрос себе зададим - а надо ли решать? Язык-то наш русский, слава богу, не мертвый пока /пока есть его носители/, вот он и развивается. Как ребенок проходит все болезни перероста из социализма в капитализм, пестрит то "веснушками", то "ссадинами и царапинами". Понятно, что обеспокоенные филологи пытаются решать проблему на своем уровне: привить у детей любовь к классике русской литературы со школы, заложить “чувство слова” и тому подобное. Цели эти благородные, обществом востребованные. Но осмелимся все-таки утверждать - русскому языку ничего не грозит: в прежние века он уже переживал влияние немецкого, французского, английского языков,- и ничуть не обеднел при этом. Сленг есть в любом живом языке по определению. А мат лишь очередное свидетельство того, что русскому народу живется нелегко.