Из того самого знаменитого сообщения ТАСС: "12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток" с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника "Восток" является гражданин Союза Советских Социалистических республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич…" Здесь каждое слово – как удар главного храмового колокола в православный праздник. Каждое слово как вестник торжества нашей великой общей былой победы.
Вся страна переживала этот успех как свой собственный. И переживала этот успех заслуженно. Что становится очевидным только теперь, когда сдержанно, скупо, но так понятно и просто рассказывают о тех далеких победах те, благодаря кому эти победы ковались. О первых пилотируемых запусках написаны тысячи книг и десятки тысяч статей, где основной мыслью проходит две вещи – гений наших советских конструкторов и энтузиазм, неотличимый от героизма, наших первых летчиков-космонавтов. Все это верно, и все это так, только мало кто задавался вопросом о природе этого энтузиазма.
Непосредственные участники космической программы сегодня спокойно говорят, что условия проживания в голой степи Казахстана на Байконуре были ужасными: полная антисанитария, питание один раз в сутки, постоянный недосып... Это потом, лет через десять на Байконуре появились такие понятия, как горячая вода на несколько часов в день, как письма из дому, как выходной вечер. А в начале все было так, как было, и энтузиазм был колоссальный, хотя долго на таком энтузиазме ни один человеческий организм жить не может. Общепризнанно, что мотором наших первых космических побед был Королев, и это действительно правда – Сергей Павлович практически не выезжал с полигона, он присутствовал и контролировал все стадии подготовительных работ, наконец, он лично провожал автобусы, которые вечерами увозили работников, а сам с площадки уходил последним. Всегда.
Все это правда. Остается только спросить себя – а что, собственно, двигало всеми этими людьми? Страх? Но в страхе нет энтузиазма. Высокие зарплаты? В тогдашнем обществе, как и во все времена, материальные блага играли немалую роль, но роль эта была несоизмеримо менее значимой, чем цель, которая поставлена. А цели тогда ставить умели.
Догнать и перегнать Америку, быть первыми в Космосе, если уж взорвать бомбу – так на 100 мегатонн, чтобы Новая Земля треснула, чтобы мир содрогнулся, перекрыть Енисей, выплавить стали и чугуна больше чем…. И в спорте – не может быть второго места, и потому проигрыш в полуфинале на чемпионате мира по футболу воспринимался как позор, как поражение… Нам бы сейчас эти цели и задачи.
Вот как говорил о тех временах один из легендарных патриархов советской оборонки, скончавшийся 11 апреля 2002 года, уральский академик Николай Александрович Семихатов: "Раньше времена были совсем другие. Мне, как главному конструктору говорят: "Семихатов, надо сделать! Нам надо, чтобы лодка не всплывала и не обнаруживала себя, чтобы ракета стартовала из-под воды". Я не обсуждаю, можно это сделать, или нет. Я говорю – мне для этого необходимо вот это и вот это. Выпускалось соответствующее постановление ЦК партии и Совмина и нас оснащали всем необходимым". И стартовали наши баллистические ракеты с северного полюса, потому что была поставлена такая задача.
Задачи были великими, и потому действительно велик был тот энтузиазм, с которым они решались. Ведь ощущение причастности к великой задаче преображает человека. Оно делает его практически непобедимым. Более того, причастность к большой цели делает то, что в других условиях кажется невозможным. Так, великие ученые мира сотрудничали с советской разведкой не за деньги, но по убеждению. Так наша страна победила в Великой и страшной войне, победила после того, как Сталин обратился к народу с объединяющим, почти священным: "Братья и сестры…" Так, во время всеобщего советского атеизма, когда Никита Хрущев уничтожал последние церкви, происходило невероятное: скафандр для Юрия Гагарина создавала монахиня тайного пострига.
Действительно автором скафандра, в котором Юрий Гагарин полетел в космос, была….. игуменья Серафима. Та, которая в 1994 году, после 72- летнего перерыва в жизни Новодевичьего монастыря, стала первой монахиней, а чуть позже его настоятельницей. Мирское имя этой удивительной женщины - Варвара Васильевна Черная.
Накануне третьего тысячелетия от рождества Христова игуменьи Серафимы не стало. И проститься с ней пришли все члены первого отряда космонавтов, включая ученых, которые трудились над созданием первых русских космических аппаратов. В тот день у ее гроба был весь свет русской науки, высшее духовенство и обычные "земные" люди. Те, кто знал, те, кто помнил.
Потому что перед великой объединяющей целью не может быть религиозных, расовых или каких-либо других границ – пред ней равны все и все причастны к общей победе, если эта победа состоялась. 12 апреля 1961 года улыбка Юрия Гагарина стала символом такой победы. Мы стали первыми. И этого у нас уже никому и никогда не отнять.