В Бишкеке не всё спокойно
Политика | В бывшем СССР | Уральский ФО

Сегодня внимание интересующихся событиями на постсоветском пространстве приковано к Киеву. Многие задаются вопросом: чем же завершится очередной украинский политический кризис. А между тем, на другом конце карты кипят не менее захватывающие политические страсти: киргизы под руководством бывшего премьера Феликса Кулова и других лидеров оппозиции выходят на улицы Бишкека и требуют отставки президента Бакиева. Как оценивать новый среднеазиатский бунт, каких позиций следует придерживаться России и охватит ли просторы Тянь-Шаня гражданская война? На эти и другие другие вопросы в интервью Накануне.RU ответил президент Центра стратегических и политических исследований Виталий Наумкин.

Вопрос: Происходящее сегодня в Киргизии можно назвать попыткой госпереворота или же это пока только своеобразная форма давления на президента Бакиева?

Виталий Наумкин: Пока говорить о попытке госпереворота рано. По большому счёту это ситуация, которую можно обозначить как раскол и отсутствие политической консолидации. Подобное положение явилось одним из последствий падения режима Акаева. Но не стоит забывать, что он тоже был низложен не в результате легитимных действий. В общем, такое наследие нелегко преодолевается. И ситуация в стране не слишком улучшилась, хотя власти говорили об определенных экономических и политических успехах.

Тем не менее, в наличии оставались и те "болезни", которыми страдал режим Акаева – прежде всего, коррупция. Отсутствовал баланс сил, который в таком государстве как Киргизия нужно соблюдать очень тщательно. А именно во власти должны быть представлены все регионы. Что самое плохое – раскол произошел между людьми, которые пришли к власти в результате свержения Акаева. Связка Бакиев-Кулов была той основой, которая позволяла соотносить интересы севера и юга. Уход Кулова обозначил тот кризис, который лишь начинается, и, боюсь, не скоро закончится.

Вопрос: Если Бакиев введет в состав правительства людей оппозиции, станет ли это выходом из ситуации, неким противоядием против разрастания кризиса?

Виталий Наумкин: Сегодня кадровыми перестановками и косметическими включениями в правительство людей, которые представляли бы другие региональные группировки и кланы, уже не обойтись. Ситуация зашла очень далеко. Можно говорить о структурном, системном кризисе в стране. Такой кризис не преодолевается административными мерами. Нужны меры, которые затрагивали бы систему, саму структуру организации власти, сам порядок управления, распределения полномочий между различными ветвями власти, порядок формирования этих властных структур, порядок представительства разных влиятельных групп, имеющих свои интересы. Важно, что сегодня киргизское общество не консолидировано. Эту разобщенность надо преодолевать, адаптируя правительственную систему к реальному положению дел.

Вопрос: Сегодня киргизы выходят на улицы Бишкека, демонстрируя свою позицию и готовность меняться. Готова ли изменится власть?

Виталий Наумкин: Нельзя понимать власть как узкую группу людей, находящихся на вершине общественной пирамиды. Верхи всегда опираются на определенные социальные институты. Одними из влиятельных сил в современной Киргизии являются армия и внутренние войска. Но и они имеют разную политическую ориентацию. ВВ и милиция поддерживают бывшего премьера Кулова. В армии преобладают люди, склонные доверять президенту Бакиеву. К слову, киргизский парламент тоже не представляет собой однородную структуру, там есть люди разных мнений. В тоже время парламент заинтересован в обладании большими полномочиями. Как видим, противоречия между ветвями власти, даже между теми инструментами, которыми оперируют те или иные представители киргизского правительства, сейчас определяют вектор ситуации. Поэтому сегодня, как мне кажется, ставить вопрос: готовы киргизские верхи к изменениям или нет – нельзя. Не надо забывать и о том, например, что Кулов - человек ушедший из официальной власти, но представляющий власть неформальную. Он часть той элиты, которая влияет на общество. Я имею в виду различные неправительственные институты, в том числе и криминальные, и религиозные, и этнические.

Вопрос: Кому выгодна дестабилизация Киргизии - каким большим игрокам?

Виталий Наумкин: Полагаю, что на этот раз говорить о продвижении каких-то интересов путем расшатывания обстановки в Бишкеке не приходится. Начнем с того, что США и Россия имеют военные базы в Киргизии. Благодаря одному этому факту, очень важному, налицо тот случай, когда Россия и США не вступают в полемику между собой. Словом, дестабилизация Киргизии именно сейчас никому не нужна. Вообще, уровень внимания к киргизским событиям достаточно низок. У США нет большого интереса к тому, что там происходит. На мой взгляд, никакие факторы не могут заставить Америку предпринимать в направлении Киргизии какие-то серьезные шаги, в плане организации политических перестановок. У американцев масса забот в соседних регионах. Даже ресурсы Штатов ограничены. Что до России – если бы Москва занялась политической инженерией в Киргизии, начала бы там менять власть, то делала бы это совсем иначе. Поэтому, касаемо киргизских волнений, речь идет о спонтанном движении. Безусловно, участники группировок ищут расположения к себе со стороны глобальных игроков, хотят заручиться поддержкой и России, и США и Китая.

Вопрос: Кстати, о Китае. Каков его интерес по отношению к происходящему в Киргизии?

Виталий Наумкин: Пекин укрепляется в Центральной Азии путём экономического присутствия. Ни Россия, ни США ему в этом не соперники. В принципе, современный Китай гораздо больше заинтересован в таких связях с Центральноазиатским регионом, чем мы и Америка. С учетом того, что в данном направлении у Китая все идет хорошо, военные базы ему там не нужны. Ему требуются дружественные режимы. По большому счёту, у стран Центральной Азии выбора нет. Они вынуждены будут работать с Китаем. Китайские товары уже заполонили Киргизию. Киргизия – важнейшая база для экономической экспансии Китая, невозможная без политической стабильности. Кроме того, у китайцев там есть интерес в сфере безопасности, который связан с уйгурским сепаратизмом. Уйгурские боевики в прошлом часто переходили в Киргизию, где у них имелись свои базы и люди, из местных, симпатизирующие подполью. И опять-таки, чтобы окончательно решить эту часть уйгурского вопроса, Китаю также нужна стабильная союзная Киргизия, не оказывающая помощи уйгурам. Потому в современных событиях не просматривается намерение Поднебесной посадить в Бишкеке своего человека через дестабилизацию положения.

Вопрос: Правомерно ли нынешние киргизские события рассматривать в качестве продолжения формирования нового геополитического пространства в Центральной Азии, которое началось после падения СССР?

Виталий Наумкин: Возможно. В Киргизии, с момента свержения Акаева, постоянно ведется политическая борьба, включающая элементы динамики, характерной для этого общества и этого государства. Сегодняшняя Киргизия – слабое звено, с точки зрения политической упорядоченности и системности. С другой стороны, там больше демократизма, открытости, в отличии, допустим, от Узбекистана или Таджикистана. Хотя, во многом, происходящее там является элементом внутренней реорганизации постсоветского пространства, южного его пояса, который переживает и еще будет переживать турбулентные политические изменения.

Вопрос: Не кажется ли Вам, что киргизская нестабильность может распространиться на соседние страны?

Виталий Наумкин: Этого исключать нельзя. Тем более что определенные районы Киргизии, особенно южные, являются опорой для сил, которые соседними государствами рассматриваются как деструктивные. Это и "Хизб ут Тахрир", другие радикальные исламские группировки, оппозиционные узбекские и таджикские движения. Безусловно, исламский фактор, стимулированный бишкекскими переменами, может негативно повлиять и на общее положение в регионе. Что, конечно, абсолютно нежелательно, в частности – для России, поскольку помешает только набирающей мощности волне прихода российского капитала в Центральную Азию.

Вопрос: Какое развитие событий выгодно России? Как Москва в дальнейшем поведет себя на киргизском поле?

Виталий Наумкин: России выгодна стабильная Киргизия. Вопрос только в том, что для этого нужно сделать, кого надо поддерживать, как реагировать. На самом деле сегодня Москва стоит, по отношению к Киргизии, перед тяжелым выбором. Что делать? Полностью поддерживать существующую власть, положить все яйца в корзину Бакиева и считать всех остальных участников незаконными? Или проводить диверсифицированную политику, учитывая, что те силы, которые иногда прибегают к нелегитимным средствам, тоже имеют свои интересы, которые ущемляются и которые им нужно отстаивать? Кроме того, серьезную роль играет личностный фактор, противоречия между различными деятелями, вернее между их амбициями. Для нас это опасно потому, что российской власти сложно определиться с поддержкой тех или иных сил. Однако, допустим, Бакиев подаст в отставку. Думаю, кто бы не заменил его, будет вынужден ориентироваться в значительной степени на Россию. Да и уйти от тесного сотрудничества с Россией Киргизии было бы неразумно. То есть с нашей стороны стратегия полного невмешательства тоже может быть перспективной. Таким образом, скорее всего, РФ на данном этапе станет выжидать, ограничиваясь призывами к мирному разрешению конфликта.

Вопрос: Возможна киргизская гражданская война?

Виталий Наумкин: Теоретически - да. Всё зависит от зрелости политических лидеров. Лидеры, и Бакиев, и Кулов, и прочие, достаточно сильные, харизматичные, репрезентативные и имеют большой ресурс. Но от гражданской войны, которая никому не нужна, они только проиграют. Страна и так находится в довольно сложном социально-экономическом положении. Война приведет к еще большему расколу. Если противники придут к консенсусу, то ее можно будет избежать. Непримиримых противоречий нет. Они смогут договориться, если забудут взаимные обиды, сумеют преодолеть свои высокие, подчас – неоправданно, амбиции. Во всяком случае, вооруженный конфликт в Киргизии легко предотвратить, поскольку там нет региональных сил, которые боялись бы того, что при новой власти они не смогут существовать, как это имело место в свое время в Таджикистане.

Вопрос: Насколько уместно проводить параллели между украинским и киргизским политкризисами?

Виталий Наумкин: На постсоветском пространстве, где процесс институализации еще не завершен, формирование новых государств еще не закончилось, самым трудным является переход власти от одних групп к другим. Только государства, имеющие долгий опыт существования, способны пройти подобный период достаточно легко, поскольку все соответствующие нюансы давно лежат в русле закона. Эта проблема актуальна как для Украины, так и для Киргизии. Прямой, фактической связи между ними я не вижу. Но, в том и другом случае, присутствует высокий уровень политической активности региональных элит, мощные экономические интересы, есть, безусловно, действия внешних игроков, которые активно проявились в период цветных революций. В то время соответствующие перемены рассматривались в качестве определенной волны. Сегодня это некие всплески, напоминающие о той волне, которая, тем не менее, до конца еще не исчезла. Я бы сказал, что сложившиеся ситуации на Украине и в Киргизии – рецидивы цветных переворотов, осуществившихся не естественным путем. Подобные отголоски проявятся и в дальнейшем. А постоянные деления на юг-север и запад-восток будут лишь усугублять положения.