Сегодня - возвращение такого "не нашего" "Тихого дона"
Первый канал сегодня начинает показ сериала "Тихий Дон" – экранизации романа Михаила Шолохова, ставшей последней работой Сергея Бондарчука.
| С помпой возвращенный в Россию после многолетнего пленения черновой киноматериал подчистили и перемонтировали под надзором Федора Бондарчука, добавив русский дубляж (исходным языком фильма был английский). |
| Придавая картинке известную лакированность, добавили цвету, там и сям вставили толику компьютерных спецэффектов; да и количество вертолетных видов Дона при разной погоде. |
С экранизированным романом эта сугубая декоративность производит неожиданные вещи – вкупе, конечно, со сценарием, в котором огромный шолоховский роман подвергнут жесткому конспектированию. Первая серия и как минимум половина второй впечатляют главным образом своим пафосом и подробной, чуточку восторженной бытописательности. Иногда более чем предсказуемой и прямолинейной в смысле визуального ряда: вот праздничный день, и к церкви стекаются нарядные станичники и их семейства с повадками артистов ансамбля Игоря Моисеева; вот время сенокоса, и мы видим живописную группу работающих селян, тоже выглядящих при этом наподобие артистов-фольклорников на сцене; вот зима, и камера, панорамируя, показывает бескрайние снега под унылым серым небом и посреди них одинокую мельницу над хутором.
| В сущности, вся многодельная "картина быта" поначалу и смотрится как изумляющий своей избыточностью гарнир к находящимся в центре повествования любовным интригам, которые, несмотря на свой нехитрый в общем-то характер, в сериале преподносятся торжественно и сугубо пылко. |
И оттого переход в сериале выглядит вовсе радикально: только что, можно сказать, зрителю предлагалось в основном сопереживать сложным взаимоотношениям Григория Мелехова с женой и любовницей как чему-то поистине вселенски судьбоносному, но вот амурно-семейные подробности потихоньку уходят на второй план, как-то блекнут, и в качестве судьбоносных показываются события уже совсем другого масштаба. Но политики и идеологии в бондарчуковском "Тихом Доне", как ни странно, все-таки негусто: за всякой кровавой баней отчетливо читается режиссерское намерение глядеть на нее с отвлеченно-нравственной позиции, и ни с какой другой.
| Если говорить о том, благодаря чему оно читается, то начать с актеров все-таки не получится. По первости все результаты режиссерского кастинга выглядят красиво обоснованными, но далеко не всем актерам удается долго держать зрителя в уверенности насчет их, актеров, адекватности собственным ролям. И это чаще всего не первостепенные персонажи (причем отрицательные) – вроде Евгения Листницкого, который благодаря играющему его Андрею Руденскому демонстрирует в фильме не только породистое лицо да чинное пенсне, но и весьма колоритное негодяйство. Или вроде Дарьи (Наталья Андрейченко), на глазах зрителя развивающейся из разбитной резвушки в отмороженную моральную уродку. Герои вроде Пантелея Мелехова (Ф. Мюррей Абрахам) и Василисы Ильиничны (Ирина Скобцева), как правило, добротны, но не более того. |
Однако и двум главным женским образам многого не хватает. Играющая Аксинью Дельфин Форест изображает скорее капризницу с неприятным характером, чем глубоко чувствующую шолоховскую героиню. Наталья, жена главного героя, кроткая и трогательная, как три великомученицы разом, у Алены Бондарчук получилась персонажем более симпатичным, но куда более бледным.
| В случае Руперта Эверетта, играющего Григория Мелехова, не вполне казацкий типаж будущей гей-иконы еще можно списать на прописанную в романе сложную генеалогию, а вот с манерой держаться сложнее. Актер, конечно, старательно заламывает картуз, засовывает папиросу за ухо, вытирает рот рукавом и лицо старается делать попроще, но в глазах у него всякий раз мелькает растерянность. Это двойственное впечатление только усиливается свежесделанным дубляжом, который мало кому из сыгранных иностранцами героев прибавляет органичности. |